Леди чародейка (СИ) - Герцен Кармаль. Страница 95

Именно Грань, которая стойко выдерживала удары сошедшей с ума погоды, заинтересовала Круг. Ровно как и чары, позволяющие быстро залатать поврежденную часть барьера.

По словам жриц, эти чары были подарком-откровением Фираэль, и передаваться могли только от одной жрицы другой. А новые жрицы не появлялись, пока кто-то из ныне существующих не умирал. Что же, надо признать – тайны хранить последовательницы Фираэль умели. Правда, эти ослицы даже после шокирующей картины Джиневры, уже признанной ими истинной ясновидицей, после прочитанного по звездам предсказания Оракула о скором угасании Сердца Мира, не желали делиться с Кругом чародеев секретным плетением хрустальных чар.

К счастью, влияние Круга все же было достаточным, чтобы переубедить жриц Фираэль. Им пришлось поделиться «тайным знанием» с чародейками и чародеями Круга. А те, в свою очередь, поделились им с другими чародеями – достаточно сильными, чтобы суметь эти чары применить.

Над каждым обитаемым городом Альгардеса возвели хрустальные купола. И пускай созданные чародеями, а не жрицами и жрецами Фираэль, барьеры были не так сильны, какое-то время сдерживать натиск обезумевших из-за вражды королев стихий они могли.

Я стояла, обхватив себя руками за плечи, и смотрела в окно, на раскинувшееся передо мной белое полотно снега, которое полностью закрыло наземный этаж. Чародеи и простые обыватели расчищали себе путь в этой гуще снега, гадая, что принесет им завтрашний день – ураган, засуху или дождь, пробивающий черепичные крыши.

Алистер подошел ко мне, обнял сзади и притянул к себе. Я прикрыла глаза, на мгновение позабыв обо всем. Но увы, пустые иллюзии ничем нам сейчас не помогут: Джиневра, предсказавшая нападение одноглазого колдуна Герговаля и пробуждение Исполинов, никогда не ошибалась. А значит, если мы ничего не предпримем, Сердце Мира погаснет вновь.

Я не могла этого допустить. Не могла допустить, чтобы жертва Дайаны оказалась напрасной.

Повернувшись к Алистеру, я потерлась носом о его небритую щеку. Прикоснувшись к его губам быстрым поцелуем, обернулась к остальным присутствующим в гостиной особняка.

Агата и Конто по-прежнему были полноправными жителями дома семьи Морэ. Каждый раз, думая об этом, я грустила и сочувствовала Алистеру – ведь из всей семьи Морэ остался только он один.

После потери статуса Хранительницы Дайаны Ари так и осталась жить с нами – чему я, признаться, была рада. Не представляла, как она исчезает из моей – нашей – жизни насовсем.

Все эти девять недель Ари испытывала терпение Конто на прочность – то приближала его к себе, даруя надежду на взаимность, то отталкивала снова. Конто страдал, но оставить надежду завоевать сердце неприступной красавицы наотрез отказывался. Острая на язычок Лаэс, ставшая частой гостьей в нашем доме, советовала ему обратить внимание на других девушек. Тех, кто желал разделить с серебристоволосым красавцем-метаморфом и жизнь, и постель, действительно было немало. Но – к счастью или сожалению – он не замечал никого, кроме Ари. Капризная и свободолюбивая кошка завоевала место в его сердце давным-давно, и никому отдавать его не желала.

Отчасти перепады настроения Ари я понимала: как и нам с Алистером (хотя сравнивать силу горя, конечно, глупо и неправильно), ей было тяжело потерять Дайану – гораздо тяжелее, чем потерять статус ее Хранительницы.

Я опасалась, что Ари возненавидит меня за то, что в последние дни жизни Дайаны – жизни в человеческом обличье – рядом с ней оказалась не она, а я. Несмотря на все препирательства, что были в прошлом, Ари нравилась мне. Сильная, в чем-то даже отчаянная, готовая защищать Дайану ценой собственной жизни. Увы, для зажжения Сердца Альгардеса этого бы оказалось мало. Ари понимала это и принимала решение Дайаны. К моему облегчению, она не винила меня за то, что именно мне достались чары, связавшие нас крепкими узами.

– Что ты теперь будешь делать? – спросила я спустя пару дней после нашего переселения на Альгардес.

– Жить, – просто ответила Ари.

Сейчас она сидела на диване, подобрав ноги под себя. Оперлась спиной на Конто, отчего он сиял как начищенное серебряное блюдо. Выглядела она грустной, даже апатичной, чем не преминул воспользоваться метаморф – мягко приобнял ее за плечи. Ари недовольно поморщилась, но отстраняться, тем не менее, не стала. Даже гордым и независимым кошкам иногда хочется чуточку тепла.

В гостиной царило напряженное молчание – никто из нас не знал, чем приободрить друг друга.

Визит Цаоры – темноволосой чародейки Круга – в особняк явился для нас полнейшей неожиданностью.

Я не держала зла на нее – или на кого-либо из Круга – за то, что они, посылая меня вместе с Дайаной в путешествие по погасшему миру, не открыли истинное положение вещей. Узнав о том, что Дайане придется заплатить за воскрешение Альгардеса жизнью, я бы расплакалась, начала протестовать и уговаривать ее передумать. И кто знает, чем бы все это закончилось. Алистер прав – его дочь спасла целых два мира, если под миром подразумевать и его жителей. Мы нашли новый дом, и мы живы, пусть и снова боремся за право существовать.

Я же слышу и чувствую Дайану, говорю с ней без слов – образами, эмоциями, которые она мне посылает. Мы будто настроены с ней на некий канал, который только для нас двоих и существует. Как и Алистер... жаль только, что мы не можем взаимодействовать подобным – странным, но восхитительным – образом втроем.

– Вы видите, что происходит. Понимаете, что мы проигрываем. Снова. Снова силы противоборствующих сторон неравноценны. – В голосе Цаоры звучала не горечь – напротив, ожесточение. – Мы – Круг – признаем за собой ошибку. Быть может, выбери мы другой мир... Нам показалось, что мы выбрали лучшую возможность для нашего народа.

– Никто не мог знать, что здесь, как и в Ордалоне, когда-то разразилась война, – возразила я. – Никто не мог знать и то, что после пробуждения мира она начнется снова.

– Выходит, не только люди не умеют учиться на своих ошибках, – криво усмехнулась Ари. – Полубогини тоже, как оказалось, этим грешат.

Цаора качнула головой.

– Не совсем так. Королевы не боятся, что Сердце Мира погаснет снова – их сон, в отличие от людского, не будет длиться вечно. Как и Иллирэ, королевы Осень, Зима, Весна и Лето владеют Истинным Даром. Только мощь магии человека – Дайаны – и полубогинь, конечно же, несоизмерима, хоть природа у них одна. К тому же, королевы бессмертны – для того, чтобы пробудить Сердце Мира, им не нужно отдавать свою жизнь, достаточно лишь опустошить свою силу. А значит, Истинный Дар, вступив в невидимую схватку с пустотой погасшего Сердца Мира, рано или поздно победил бы, и королевы пробудились бы ото сна. А там – кто знает, возможно, они вдохнули бы жизнь в свой мир, а возможно, потеряв к нему интерес, создали бы новый. Если верить Оракулу, Зима, Весна и Лето на этот раз объединились, чтобы помешать Осени осуществить задуманное. Из-за одумавшейся королевы Весны Осень противостоит им в одиночку. И что удивительно, ей это удается.

– Как же так? – нахмурился Конто.

– Круг считает, что Осень использует собственную мать как источник магии. Не думаю, правда, что ее сил хватит на то, чтобы полностью опустошить дар Иллирэ – по сравнению с той, как сосуд для магических сил она более хрупка. Скорее, Осень использует магию матери-богини в качестве подпитки. А остальные королевы никак не могут подобраться к Иллирэ.

– Королева, готовая погубить этот мир, лишь бы отвоевать право владеть им в одиночку, рождена Истинным Даром – и им же и является, – покачав головой, тихо сказала я. – Кто сказал, что дар может приносить только свет?

Мы помолчали, думая каждый о своем. Вздохнув, я спросила:

– Выходит, их интересует лишь власть, а не люди, на которых их власть будет распространяться?

– Тебя это удивляет? – глухо произнес Алистер. – Новых людей – как и новый мир – полубогиням создать не так уж сложно.

– Как я понимаю, цель каждой из них – не убийство сестры или сестер, так как это невозможно, а...