Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей. Страница 155

— Очень удобно, — воскликнул Херн. — А я то, глупец, и не знал, что мольбой можно решить многие проблемы.

— Кто ищет прощения богов, тот всегда его найдет. Кроме тебя. Ты добровольно предал свой род, связавшись со злом.

Рустам атаковал, несмотря на слабость и заметно упавшую скорость. Херн запросто уклонился от всех ударов, проведя лезвием своего меча по правой икре нападавшего. Южанин упал на колено.

— Волколаки несут не большее зло, нежели сами люди. Может даже и большее. В отличие от тебя, я могу рассуждать на эту тему, так как побывал по обе стороны конфликта.

Рустам вновь атаковал. Херн не стремился ответить. Он уклонялся и блокировал удары, попутно поддерживая диалог.

— Я предал очень близкого человека ради всего людского рода. Я думал, что поступаю правильна и в этом мнении меня многие поддержали. Люди победили, волколаков изгнали. Однако желаемого счастья я так и не обрел. Эта победа не принесла мне ничего, кроме вечных терзаний о правильности тогдашнего выбора. И сейчас мне выпал шанс сделать иной выбор, не в пользу человечества. Поэтому предателем меня вряд ли можно считать. Скорее, глупым блудным сыном, который наконец-то вернулся к отцу.

— Ты воспринял благодать божественную, как мучение. Ты не сумел ею правильно распорядиться, отчего теперь мечешься из стороны в сторону, оправдывая свои грехи.

— Боги, — усмехнулся Херн, проведя лезвием по правой руке Рустама. — Боги никогда не бывали на севере, а если и бывали, то давным давно замерзли здесь насмерть, ещё до Первого нашествия. Поэтому северяне никогда не надеялись на кого-то свыше. Только на собственные силы и силы своего ближнего, — Херн отразил кулак Рустама и провел лезвием по бедру. — Тебе стоит поработать над своей защитой. Ещё пару такие ран, и ты истечешь кровью.

— Нет, я не паду от рук такого, как ты. Боги не позволят мне…

— Раз уж боги позволили мне, не раскаивающемуся в своих поступках грешнику, побить тебя, значит пора бы уже подумать, а стоит ли вообще обращаться к ним.

С этими словами Херн скрылся в соседней комнате, оставив Рустама на растерзание двум зверям. Первый набросился на Рустама, но был вышвырнут через окно ударом ноги. Со вторым у южанина завязалась борьба, окончившаяся тем, что оба вылетели наружу. В полете Рустаму все же повезло свернуть зверю шею и не свалиться с горы.

“Идем! Чего ты разлегся?! Давай в укрытие, пока нас совсем не затоптали!”, - Ядвига изо всех сил тащила Рустама за собой, пока дракон плевался огнем в последних оставшихся в живых виверн. Пережитое воспоминание позволило Рустаму прийти к выводу о бесполезности упования на богов в битве с драконом.

Он также переосмыслил предательство Херне. Он оставил людей, ради человека, которого когда-то предал. Именно оставил. Невозможно предать тех, к кому не испытываешь верности. А Херн, судя по всему, её никогда не испытывал. Да, без сомнения он совершил подлость, но эта подлость брала начало из благих побуждений. Рустам и сам совершал много злодеяний по приказу своего царя-самодура, но руководствовался чистой верностью и ни разу не нарушил её. А ныне Ядвига просит его не нападать на виверн, потому что разглядела в них что-то…вероятно, доброе. Рустам этого не понимал, так как змей — олицетворение зла. Где найти место добру в борьбе зла со злом? Рустам надеялся отыскать ответ на этот вопрос. Он велел Ядвиге спрятаться в укрытии, а сам полез в бой, несмотря на протесты девы. Атаковать дракона в лоб — затея до смеха идиотская. Но что тогда? Обрушить на дракона все каменную постройку? Сложно, да и вряд ли это причинит его чешуе какой-либо вред. Нужен направленный удар — прямо меж трещин в чешуе. Или изобрести способ избавиться от чешуи. Но Рустам не собирался размышлять стоя на месте. Он уже карабкался вверх по собранной из камней арке. Оттуда он планировал запрыгнуть на змея, а дальше поступать по ситуации, если заранее ничего не придумает. Ну, или если дракон не заметит его раньше.

Виверна с изумрудными глазами пролетела над Рустамом и пустила струю огня, целясь в драконий глаз. Дракон вовремя прикрылся лапой и ответил своим пламенем, вмиг поглотившим как пламя врага, так и его самого. Обгоревшая виверна врезалась в соседнюю арку, разбросав вокруг её остатки. Рустам удержался на своем месте, впившись пальцами в щель на стыке камней. Ядвига с замиранием сердца наблюдала за усилиями Рустама, каждый раз непроизвольно вздрагивая, когда тот норовил сорваться вниз. Небывалый прилив сил подпитывал Рустама, не позволяя тому стоять на месте. Подавленная страхом его собственная сила восполнилась сторонней, влитой в него способностью Ядвиги. Достигнув самой верхушки, переполняемый мощью Рустам не придумал ничего лучше, как ударить по камню. Арка обрушилась прямо на дракона, преследующего верткую виверну. Как и ожидалось, такой камнепад не нанес чешуе хоть какого-нибудь урона. Приземлившийся на змеиную спину Рустам поднял остроконечный каменный осколок и, подточив его оголенной рукой, вогнал в трещину. Кровавые струи брызнули в мужское лицо. Дракон вздрогнул и выгнул спину. Рустам продолжал вбивать камень в извивающуюся на месте тушу, при этом осознавая, что вряд ли таким образом погубит врага. Скалящаяся морда дракона возвысилась над ним и раскрыла пасть. Прорывающийся из горла огонь напоминал скорый рассвет. Рустам не медлил. Он оторвал кусок чешуи и спрятался за ним, словно за щитом, разделившим единый поток огня на два. Переждав эту атаку, Рустам подпрыгнул и, занеся кулаки над головой, ударил змея по носу, после чего оторвал тому рог и попытался лишить глаза. Дракон вильнул мордой, сбросив наглого воина со своей спины и вновь обратился к помощи пламени. Рустам успел найти укрытие, однако его левая рука пострадала от серьезных ожогов. Если не помощь Ядвиги, он бы так легко не отделался. В это время четыре выживших виверны разили дракона в единственное уязвимое место, лишенное чешуи. Дракон вновь сбросил его на землю и, вдобавок, резко ударил хвостом. Удара хвостом не избежала и виверна, рискнувшая подобраться к дракону слишком близко. Рустам на большой скорости влетел в стену, где и остался лежать без сознания. Ядвига взвизгнула, чем привлекла внимание темного змея. На его пути встали виверны, одновременно выпустившие пшеничного, бирюзового и лилового оттенков пламя. Дракон боролся с давлением огня. Рога последовательно слетали с его головы. Крылья полностью выгорели, как и шипы на позвоночнике. Дракон пятился назад до тех пор, пока виверны не выдохлись. Очнувшийся Рустам ухватился за лапу пролетающей мимо виверны. Умело уклонившись от разинутой пасти и изящно миновав пущенную следом огненную волну, Рустам вновь очутился на драконьей спине и вырвал ещё один пласт чешуи. Дракон взревел. На землю полетели второй и третий пласты, пока змей отбивался от шустрых налетов виверн. Затем Рустам взревел, аки зверь, и одним ударом раздробил дракону позвонок. Дракон припал к земле, однако нашел в себе силы атаковать Рустама. Рустам не успел уйти, и он исчез в пламени. Ошарашенная Ядвига выглядывала из-за укрытия. Шок смешивался на лице с жуткой печалью, точно оттенки цветов в палитре. По щеке покатилась слеза, замерев на остроконечном подбородке. Опаленный с ног до головы Рустам выпрыгнул из пламенной завесы и окончательно сокрушил дракона, ударив его кулаком в голову. Послышался хруст. Шея змея размякла, став неспособной удержать голову, которая упала запрокинутой. Рустам стоял на месте, жадно глотая воздух. Столь тяжелое дыхание заставляло все его тело вздыматься. Виверны окружили бравого воина и склонили головы. А он все продолжал глубоко дышать, требуя все больше и больше воздуха. Вдруг он начал задыхаться и упал ничком. Ядвига опомнилась и рванула к нему. “Все ещё дышит, — произнесла она, приложив ухо к груди. — Слабо, но дышит”.

С дракона осыпалась чешуя. Отваливались целые пласты, обнажая слегка подкопченное мясо. Морда разваливалась на куски. Дело довершили вернувшиеся виверны, окутав останки своим огнем. Немного погодя форма пламени изменилась, все больше напоминая тянущийся к небу вихрь. Виверны упорхнули. Вихрь рассеялся, представив Ядвиге перерожденного дракона. Этот змей явно был лишен всех уродств своего предшественника. Его белесая чешуя сверкала на солнце, его гордо взведенная голова вкупе с насаженными на неё белыми рогами, похожими на оленьи, придавали ему благочестивый вид. Его светлый лик и изящно выгнутая спина были покрыты густой голубой шерсткой. Крылья отсутствовали. Кончик хвоста имел алый окрас. Ядвига молча положила тело Рустама на змеиную спину, и дракон лихо взметнулся вверх, затерявшись в кучевых облаках.