Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей. Страница 175

— Я…я не знаю, как герой Первого нашествия стал предателем, — сказала Ядвига, точно говорила не Херну, а самой себе. Затем она встала над ним. — Я даже и придумать не могу достойной причины, по которой ты встал на его сторону! По твоей вине пала крепость Маунтин! Ты…твое предательство всех нас…

Херн выставил вперед поднятый кверху указательный палец, поднял чашку и залпом опрокинул её.

— Все эти смерти на твоей совести, — продолжила Ядвига. Херн протянул ей чашку. Взбешенная Ядвига выбила посудину из его покрытых синяками рук.

— Говори! — крикнула она.

— А что мне тебе сказать? Зачем вообще что-то говорить? Все уже сделано. От разговоров не будет толку.

— Я хочу понять…

— От понимания тоже. Я изначально был верен Вольге. Потом предал его по собственной слабости и своевременному напутствию Хоу и остальных. Потом вернулся и предал во второй раз, когда уже не смог разглядеть в нем того самого Вольгу. То был мой самый близкий друг…даже отец, чего уж. А этот…от того Вольги совсем ничего не осталось. Теперь он озабочен одним только истреблением, а мне это не по душе. Это просто бессмысленно. Вот и все. Я думал, Хоу уже все тебе рассказал. Ну, в таких подробностях. Оказывается нет.

Ядвига ничего не ответила, хотя хотела озвучить не один вопрос.

— Где он, кстати? — спросил Херн. — Где Хоу?

— Он погнался за Вольгой.

— Зря, — покачал головой Херн. — А ведь он всегда славился своим расчетливым умом. Видно, все-таки просчитался.

— Что?

— Я не виню его. Просто он не мог поступить иначе…или не хотел, не знаю. Ошибка прошлого — единственная причина, которую я вижу. Его голос решил изгнать волколаков после Первого нашествия, хотя…он мог бы просто уничтожить их. И раз, — Херн щелкнул пальцами. — Прошедшая война потеряла для её участников всякий смысл. Одни воины сражались, защищая себя, это так, но они не получили отмщения за тех, кого не удалось защитить. Другие воины сражались, дабы обезопасить последующие поколения от такой вот угрозы. А Хоу облапошил и тех, и других. Наверняка, не ради мира во всем мире. Налей-ка мне ещё.

Ядвига не двинулась с места.

— Ладно, я понимаю, — вздохнул Херн. — Извини, нагло себя веду.

— Почему ты сдался? Почувствовал поражение волколаков?

— Я уже говорил, что не хочет участвовать в истреблении человечества.

— А почему хотел?

— Нет, ты не понимаешь, — Херн схватился за голову. — Его победа над бывшим предводителем стаи как-то повлияла на него. Ранее он желал обновить землю. Теперь он хочет истребления. Полного. Без возможности или намерения что-либо создать.

— Я не уверена, что он изначально хотел что-то обновлять, — сказала Ядвига и рассказала Херну о полученных от Сигурда знаниях. Херн выслушал её и ответил лаконичным: “Понятно”. Ядвига точно не ожидала такого безразличия и даже спросила, все ли он понял.

— Все, что ты мне тут рассказала, уже неважно. И Вольга пусть делает, что вздумается. И Хоу. Я просто не хочу участвовать ни в борьбе за истребление, ни в борьбе за жизнь. Надоело.

— Тогда зачем пришел?! — взорвалась Ядвига. Она не смогла сдержаться, видя, как просто обесценивают смысл её жизни.

— За тобой. Доберемся до портового города Гункаджима, а дальше на лодке до Осколочных островов. Можем спасти, кого удастся. Кто не будет цепляться за этот мир. Хотя, мне кажется, многие уже уплыли туда.

— Нет…

— Там мы начнем жить…как ты и хотела, кстати. Да-да, та самая мирная безмятежная жизнь, без угрозы войн.

— Нет…нет…нет! — заорала Ядвига. Херн резко подался к ней и лишил чувств ударом в висок. Сбросив цепи, он резко выбежал наружу и расправился с двумя стражниками. Взвалив деву на руки, он выбежал в переулок. “Как нельзя кстати”, - улыбнулся Херн, ощутив дрожь земли и заслышав свист стрел. Забегая вперед можно сказать, что дальнейшая суматоха позволила ему уйти из крепости незамеченным. Однако повествование останется в крепости. На время.

“Позовите Ядвигу! Быстро!”, - приказал Рустам, наблюдая за стремительно приближающейся сворой дикарей. Передвигались они преимущественно на двух ногах, но некоторые помогали себе рукой, а кое-кто двигался и на всех четырех конечностях, точно волколаки. Их головы почти что полностью заросли черепом, не тронув нижнюю челюсть. По врагу били оставшимися боевыми фейерверками, запускали петарды, закрепленные на стрелах. Сообразительные дикари уклонялись от наиболее опасных атак, в числе которых было и бирюзовое пламя летающей кругом виверны. Припрятанные под землей петарды разрывали дикарям конечности, но не губили их наверняка. “Это демоны из легенд! Они из детских сказок! Они реальны!”, - вопили воины. Особо трусливые уже бежали со стен, и Рустам ничего с этим не мог поделать. Вернувшийся с поисков Ядвиги юноша заявил, что Ядвиги в крепости нет, да и Херн сбежал из темницы. Южанин опустил эту весть, приказав оставшимся на стене защитникам обнажить мечи и приготовиться к бою. Дикарь с бараньим черепом на голове пробил ворота. Четверо другие насквозь прошибли стены своими крепкими лбами. У ворот разгорелась битва. Дикари действовали хаотично, не столько сражаясь, сколько круша все вокруг. Оставшиеся защитники ничего не могли им противопоставить, пускай их и было подавляющее большинство. Смятение вмиг покорило крепость. Выжившие прыгали в повозки и гнали лошадей через другие ворота, уводящие далее на восток. Часть жителей наивно полагали переждать бойню в своих хижинах. Они признавали свою ошибку, когда одуревший дикарь вламывался внутрь и разносил все в щепки своими разрушительными ударами. Пламя виверны справлялось с уничтожением крепости не хуже врага, хоть и делала это не со злым умыслом. Бирюзовое пламя уже смело большинство здешних построек.

А битва у ворот все ещё не заканчивалась. Шустрых, но щуплых стражников сносили убийственные удары дикарей. Не спасали даже совместные и слаженные действия воинов. Дикари вырывали победу своей силой и непредсказуемостью действий. Рустам был одним из тех, кто сражался наравне с ними и даже лучше. Пренебрегая защитой, Рустам отдался атакующей стратегии, надеясь как можно быстрее расправиться с врагом. Он обращал на себя внимание всех вторженцев, отвлекая их от оставшихся защитников. Он осознавал, какую непосильную ношу взвалил на себя, но иного пути защитить хотя бы тех немногих выживших он не видел. Рассеянное внимание губило его. Если Хоу И мог принять на себя удар десятка противников и одолеть их всех, пользуясь прекрасной реакцией, скоростью и ловкостью, то Рустаму оставалось надеяться только на грубую силу и высокую выносливость. Избитый и израненный южанин кое-как размозжил головы двенадцати дикарей и увяз в бою в тринадцатым. Более крупный, в сравнении со своими сородичами, противник кидался на него, даже невзирая на два, казалось бы, смертельных ранения. Череп оленя казался неуязвимым, так как даже три точных удара Рустама не оставили на нем ни трещины. Подбирая более действенную стратегию боя, Рустам отступал в горящую крепость. Раздавшийся сверху треск отвлек его. Обросший бараньим черепом дикарь прыгнул с объятого пламенем балкона, но так и не коснулся земли. Пролетающая мимо виверна схватила его лапой и унесла с собой. Выскочивший из-за угла дикарь, покрытый медвежьим черепом, ринулся к Рустаму. По ходу борьбы, они снесли три здания. Одежда южанина почти полностью сгорела, все тело было испещрено кровоточащими ожогами и лопнувшими пузырьками. Взявшись за обугленное бревно, он сбил дикаря с ног, раздробил его позвоночник и отодрал наполовину развалившийся череп вместе с лицевой костью. В этот момент на спину Рустама запрыгнул все тот же дикарь в оленьем черепе и впился зубами в левое плечо. Обозленный южанин взялся за нижнюю часть звериного черепа и вырвал его. Дикарь взвыл своим голосом, но Рустама это не остановило. Продолжая, он схватил его за руку и кинул в полыхающую постройку, которая тотчас же обрушилась.

Рустам выбрел к выгоревшей части крепости, где только разгоралась битва изрезанной топором виверны и обгоревшего дикаря в бараньем черепе. Черные скелеты построек обрушивались одна за другой, поднимая в воздух уйму пепла. Дикарь намеренно бил топором по единственной целой лапе, так как вторая уже была отсечена. Отрубил и вторую, дикарь прыгнул в раскрытую пасть крылатого змея. По горлу прокатилось пламя. Вся его мощь столкнулась с врагом и должна была бесследно испарить его в глотке. Дикарь искромсал виверне все горло, позволив огню выходить наружу через свежие раны. Виверна погибла, а неугомонные дикарь атаковал Рустама. Последний из последних сил пригнулся, избежав тем самым рубящего удара, и с разворота вонзил лезвие меча в его черепушку. Опаленный череп треснул и распался на две части, показав лицо Рига. Последний враг навсегда припал ничком к выгоревшей земле.