Сказания Фелидии. Воины павшего феникса (СИ) - Маркелова Марина. Страница 42

— Мама, — зашептал не в ухо, а воздуху, — мамочка, пожалуйста, поправься. Я обещаю, я буду хорошим мальчиком, я буду тебя во всем слушаться. Всегда, всегда! Только, пожалуйста, проснись.

Гаспер не плакал, но голос предательски дрожал, И тогда, как маленький дар Богов, веки Эльды лениво расползлись, и на радостно удивленного Гаспера взглянули влажные, как будто слепые глаза его матери.

— Гаспер, — прошептала она, — как я рада…

Он упал лицом на ее постель, беззвучно заплакал. Эльда, слабо подняла руку, опустила на голову сына и любя погладила по волосам.

Скрипнула дверь, и порог переступила Азея. Измотанная, уставшая, но по-прежнему несгибаемая, она взглянула на расчувствовавшегося мальчика и его очнувшуюся мать.

— Слава Богам, — выдохнула облегченно, подошла ближе и положила ладонь на лоб Эльды.

Тот был теплым, влажным, липким. Азея нахмурилась, но опасений своих вслух не произнесла. Спросила только строго, не совладав с истерзанными прошедшими сутками нервами:

— Кормить сможешь?

— Не уверена,? слова Эльды больше походили на выдох,? но должна. Покажи мне его, покажи мне сына.

Азея ушла в соседнюю комнату, где, завернутый в кулек, спал новорожденный. Маленький, беззащитный, в большой корзине, которая заменяла ему колыбель. Но едва вошедшему в большой, шумный мир, Риду было все равно. Он мирно спал, и только когда его взяли на руки, нарушив покой, насупил кукольный носик и захныкал.

Руки Азеи укачивали его сами по себе, будто зная, что надо делать. И чувство нежности, легкое, приятное, любовь к этому маленькому чуду, заставило ее улыбнуться.

Рид успокоился только на руках матери. Эльда приняла его от Азеи осторожно, как самое большое сокровище.

— Смотри, Гаспер, это — твой брат, — и наклонилась, чтобы старший сын мог разглядеть младшего.

Гаспер придирчиво оглядел младенца и почти фыркнул:

— Он такой красный. И сморщенный. Он потом изменится?

— Конечно, — ласково ответила Эльда, — он вырастет, и вы станете лучшими друзьями. Ты его всему научишь, будешь защищать. Как тебе такая идея?

— Годится, — Гаспер еще раз подозрительно покосился на малыша и, шутя, пригрозил пальцем. — Смотри мне, веди себя хорошо. А то не буду дружить.

— Пойдем, — Азея взяла Гаспера за руку и увела от Эльды, — твоей маме надо много отдыхать. Не будем ей мешать.

Несмотря на слабость и бессилие, Эльда смогла накормить младенца — вопреки всем предположениям Азеи ее немощное тело помнило о том, что теперь ответственно за хрупкую, маленькую еще жизнь. Грудь Эльды исхудала, но от прибывшего молока уплотнилась и разбухла. Хоть его было и немного, Риду хватило, чтобы утолить голод и снова забыться в крепком детском сне. Эльда передала своего малыша Азее и тут же опустилась обратно на подушки, блаженно прикрыла глаза и промолвила:

— Столько тебе забот со мной. Уж не знаю, как смогу тебя отблагодарить.

— Не надо меня благодарить. Я делаю то, что должна,? ответила Азея сдержанно, спокойно. — Ты подняться в случае чего сможешь?

Эльда попыталась. И тут же беспомощно опустилась обратно, а глаза печально закрылись.

— Прости, — промолвила она почти беззвучно и сразу же провалилась в сон.

— Не за что, — ответила Азея, и тише добавила, уже сама себе, — справимся, как-нибудь.

Усталая эмоционально истощенная она вышла на крыльцо, присела прямо на ступени, вгляделась поверх розовых кустов в торопящихся куда-то людей. Они спешили все в одном направлении — к храму. Мужчины тащили кули вещей, женщины тянули за руки упирающихся детей, подгоняли их бранью. Горожане спешили так, будто на пятки им наступала сама смерть.

Азея вышла на дорогу, встала, заслонив собой путь спешившему старику. Тот попытался обойти, но она упрямо шагнула в сторону, не собираясь уступать.

— Вы что, с ума сошли?! — взвизгнул старик. — Что вам нужно? Вы одна из защитников?

— Защитников? Я что, похожа на воина? Что происходит в этом городе, вы мне можете объяснить?

— А вы что, ничего не знаете? — старик выпучил бледно-серые глаза и даже забыл о том, как бесцеремонно его остановили.

— Наверное, если бы я знала, то не терзала бы вас расспросами.

— Штурм! Через несколько часов Маниус начнет штурмовать город! Говорили этим сумасшедшим — не соваться. Так нет, их потоптали, а Аборн теперь обречен! Как и все, кто не скроется. Так что, милочка, если хотите жить, бегите вместе со всеми в подземелья Аборна, пока они еще открыты.

Мысленно Азея поблагодарила свою усталость, что не позволила ей запаниковать.

— Я не могу бежать, — сказала она, словно от старика что-то зависело, — у меня больная на руках и двое детей. Мы даже с места сдвинуться не сможем.

— А вот это уже не моя забота. Найдите кого-нибудь, кто вам поможет. И пустите же!

Старик юркнул мимо, поковылял дольше, даже не обернувшись на женщину, которой помочь было некому.

Азея стояла посреди улицы, пытаясь разобраться. Волнения не было — одно смятение. Что делать? Оставаться — погибать всем. Помощи ждать неоткуда — нет ни Линварда, ни Аллера, ни даже Адриса. Нет никого, кроме нее. Ни коня, ни телеги. Эльду она не дотащит, даже если надорвется, а сама та и шага не сделает. А дети?

Азея вернулась в дом, опустилась на колени, прямо на пол, закрыла глаза, чувствуя, что это конец. Не было решения, выхода. Все, что они могли — сидеть и ждать чуда. Может, их пощадят. Может, обойдут стороной. Может, произойдет что-то еще. Но это только может… А если нет?

Азея закрыла ладонями лицо. Если придут их убивать, значит, придется защищаться. Как? Меч и лук забрал Линвард. Да и много ли от них толку, если она не умеет ими пользоваться.

— Азея, — голосок Гаспера вывел ее из ступора. — Что случилось? Мне страшно.

— Мне тоже, Гаспер, — успокаивать ребенка Азея уже не могла. — Ты умеешь молиться?

Гаспер шмыгнул носом, вытер его рукавом, крепясь.

— Тогда молись Гаспер. За мать, за себя, за всех нас. Проси Богов, чтобы смилостивились над нами, и беда обошла стороной.

— Азея, я хочу, чтобы это все закончилось. Где папа? Почему он не едет?

— Не знаю, Гаспер! — Азея почти закричала, не контролируя себя. — Откуда я знаю! Прекрати хныкать и наберись сил!

Гаспер тут же замолчал, опустился на колени рядом с Азеей, сложил руки на груди и тихо-тихо, совсем неслышно, принялся шептать молитвы.

И снова затянулось изнуряющее ожидание. Гул и суматоху на улицах сменила удручающая тишина. Только в доме Эльды ничего не менялось. Сама она неспокойно спала, вздрагивала то и дело, шептала в беспамятстве бессвязные фразы, не зная, но чувствуя, что в привычном мире происходит что-то страшное. Рид мирно посапывал в своей корзине, а Азея, прижав к себе задремавшего, утомленного переживаниями и страхом, Гаспера, замерла. Двигаться она боялась, будто малейший взмах руки или поворот головы мог нарушить то относительное спокойствие, в котором они пребывали.

Еще немного, и она сошла бы с ума, если бы не странный, далекий шум, вдруг просочившийся в их дом. Он встряхнул Азею, заставил перебороть страх. Не ощущая собственного тела, она бережно переложила безвольную голову Гаспера на подушку, поднялась и дошла до порога, и приоткрыла дверь. Шум, неясный, спутанный, гул далекого, беспощадного боя, тянулся со стороны Велисской башни. Вслушиваясь в сглаженные расстоянием звуки, Азея смогла только прошептать иссушенными, потрескавшимися губами:

— Боги, помогите.

Что-то над головой затмило солнце. Всего на миг, потому что в следующую секунду огромный каменный шар рухнул прямо с неба. Азея только вскинула руку, закрывая голову и лицо, пригнулась…

Подобного грохота ей не случалось раньше слышать. Он оглушил. Азея несколько секунда стояла, не двигаясь, а когда медленно, словно не веря в то, что еще жива, открыла лицо, вот тогда чуть не закричала.

Пыльный туман, нашпигованный щепками, забил собой улицу, какое-то время не позволял видеть, но когда поблек и осел, перед глазами Азеи предстали жалкие руины соседского дома. Каменное ядро напрочь снесло стену, разворотило здание наполовину и так и осталось лежать среди разбитых останков. Пораженная внезапным зрелищем, Азея даже не успела предположить, что внутри могли оставаться люди. Такие же, как и она.