Волки и вепри (СИ) - Альварсон Хаген. Страница 66

— Дайте мне с ним побеседовать, — сказал Эгиль. — Наедине.

Беседа их длилась меньше, чем требовалось Хагену, чтобы выкурить трубку. Альвдис же обрадовалась, увидев своего брата Товара действительно живым и почти невредимым. У юноши впереди были нелёгкие дни: следовало сплотить и возглавить род, отстоять имущество перед охочими, коих, несомненно, скоро должно было прибавиться. Кьяртан сказал ему:

— Пошатнулась под тобой земля, сын Радорма, и я отчасти в том повинен. Коли тебе потребуется поддержка на тинге, можешь рассчитывать на меня и моих людей… э… то есть, я имел в виду, моих друзей, — быстро поправился Бобёр.

— Это я учту, — кивнул Товар.

Эгиль же вывел Идмунда годи прочь из храма, передал его родичам и обратился к викингам:

— Это дело кажется тёмным, тем не менее, лично мне более или менее всё ясно. Разумеется, придётся вынести его на альтинг. Радорм совершил злодеяние ещё до начала побоища, а Идмунд годи ему пособничал, и поделом им обоим. Кажется, никто не может требовать ни от кого никаких возмещений. Так или иначе, ваше присутствие на альтинге не обязательно.

— Меня это не заботит, — сказал Хаген, утаптывая пепел в чашечке трубки. — Нас вы можете объявить вне закона хоть нынче. Меня больше заботит будущее Кьяртана и его друзей. Скажи, что сделать, чтобы с них не требовали выкупа и не изгоняли с острова? Коли ты повернёшь так дело, то за мной не заржавеет. Золото не подвластно рже, — подмигнул викинг.

— Это такое дело, которое можно сделать, — заверил лагеман. — И не надобно сулить мне платы. Я бы сам должен осыпать вас золотом: вы всем показали, какое говно этот Идмунд годи. Теперь мало кто держится старых обычаев и живёт по закону… — вздохнул Эгиль.

— Думается мне, большие перемены грядут у вас на острове, — заметил Хаген.

— Да уж пора бы, — хмыкнул Эгиль.

Кьяртан и его друзья отправились проводить викингов на корабль. Альвдис осталась с братом — ей не за что было благодарить волков равнины ладей. Хравена несли на носилках. Колдун громко каркал: пить, мол, пить! Даг Длинный дал ему воды, но Хравен заплевал ему всё лицо: дескать, сам умывайся, а я браги хочу!

— Куда тебе, дрозд ощипанный! — усмехнулся Слагфид. — Весь корабль облюёшь.

— Дайте ему акавиты, пусть заткнётся, — с досадой отмахнулся Хаген.

Стурле Злого Барсука и Скулли Кашу вели под руки: всё же им здорово досталось от Радорма. Сигбьёрн, брат Стурле, отделался помятыми рёбрами. Вообще, каждый получил отметину на память о свадьбе Бобра. Больган Качал хвастал красивым и неопасным шрамом на щеке, Даг Полмарки прихрамывал, Йорг Неудачливый гордо нёс сломанную руку в лубке. Он же первым занёс ногу на корабельный трап.

— Куда прёшь? — полюбопытствовал Крак Кормчий.

— Дык э… на борт! — глуповато ухмыльнулся Йорг.

— Да на корень еловый ты мне на борту нужен, — сплюнул Крак. — Где Лейф?

— Лейфа мы вчера сожгли, — просто сказал Хаген. — Бобёр должен поставить по нему рунный камень. Вернусь — проверю.

— Когда вернёшься? — спросил Кьяртан с тревогой.

— И как с нами быть? — возмущённо встрял Больган.

— Сам же говорил, Лемминг, — хитро усмехнулся Даг Полмарки, — мол, недобор в отряде…

Хаген хмуро оглядел бравую ватагу — и вдруг расхохотался. Чистым и прохладным был тот смех, без шумящей пены высокомерия, без болотного смрада презрения. Вольный и задорный ветер с моря слышался в смехе викинга.

— Э, поймали, поймали на слове! — восклицал Хаген. — Я не могу взять вас теперь. Не такое дело у нас впереди, чтобы играть вашими жизнями. Но-но, не плачьте! Подберите сопли, братцы, — добавил он, видя досаду в глазах юношей. — Вы понадобитесь Кьяртану, у которого теперь начнётся весёлая жизнь. Впереди — альтинг. Каждый голос на счету! Но будущим летом вы, несомненно, сможете найти наш корабль в Гравике. Кто доживёт — добро пожаловать. Я скажу за вас слово Хродгару хёвдингу. За каждого из вас.

— А мне ты не посоветуешь уехать с острова? — спросил Кьяртан. — Я думал забрать Альвдис и податься куда подальше. Мир велик, разве нет?

— Твоей Альвдис это не понравится, — заметил Торкель.

— Я воспользуюсь твоим советом, — буркнул Бобёр. — Не стану её спрашивать.

— Взял бы я вас на борт, — Хаген скривился, как от зубной боли, — но… Знаешь, Лейф… он никогда о том не говорил, а я только нынче понял… Он хотел бы вот так прожить. На хуторе. Бондом. Стучать молотом в кузне, ловить рыбу, пасти коз, копаться в глине и в грязи. Он был хорошим викингом, но не от хорошей жизни, и не хотел становиться викингом. Я не хочу учить тебя, как надо жить — ты сам всё знаешь. Упрёшься овцебыком — возьму на дорогу чайки. Но я прошу тебя, Бобёр — не будь быком, будь уж бобром, ага? У тебя жена. И я очень хочу поглядеть на твоих детей. Своих-то мне не видать, — грустно закончил викинг.

Кьяртан вздохнул. Протянул руку, попрощался со всеми. Последним пожал руку Хагену. Тот крепко сжал ладонь юноши, глядя в чёрные глаза. Кьяртан выдержал холодный взгляд. И неожиданно воскликнул:

— А, троллю в зад! — и обнял Хагена.

— Ах ты морда бобровая, — проворчал Лемминг, тепло улыбаясь.

— Э, муженёк! — прохрипел Хравен с носилок. — Поди-ка сюда!

Кьяртан подошёл. Колдун осклабился, сплюнул в сторону:

— Хорош да пригож! Вдул бы я тебе, да не судьба. Ну, слушай сюда! — запрокинул голову к небу, хрипло крикнул, и скоро из леса вылетел здоровенный ворон. Птица присела на грудь чародею. Тот спросил:

— Узнаёшь эту тварь?

Кьяртан кивнул.

— Будут трудности — пиши. Родич Хугина найдёт нас где угодно.

— А потеряем «Свафнир», — добавил Крак, — одолжим у мертвецов «Нагльфар» [76]. Так или иначе, вернёмся, не сомневайся, брат Лейфа!

— Благодарю, — раскланялся Кьяртан. — Думается, ваша слава послужит мне крепким щитом.

— А кстати, про славу, — Хаген прищурился, нехорошо усмехаясь, — где живут люди, которые убили вашего отца, Лейфа Чёрного?

— В Вязах, на хуторе Нестадир.

— Как туда добраться?

— От Восточной Бухты в Оферланде ехать по дороге полраста на запад и от хутора Двойное Дерево ещё немного на север. Возьмёте меня?

— Зачем?

— Что «зачем», Хаген?! — воскликнул Торкель. — Они убили его отца. Тебе не доводилось мстить за родичей, а мне — доводилось. И Хродгар бы меня понял! Парень имеет право…

— Ни к чему, — устало, но твёрдо сказал Хаген. — У Кьяртана будет многовато забот на берегу, так мне думается. А весть о том, что отец отомщён, принесут ветра. Прощай ныне, брат!

— Счастья вам на пути! — откликнулся Кьяртан. Понимал, что Хаген во многом прав, что месть так или иначе свершится, что подставляться под удар вовсе не обязательно, но…

Как бы поступил Лейф Кривой Нос? И как бы он поступил, будь у него Герда? Бобёр не знал.

— Стало быть — будущим летом в Гравике? — ухмыльнулся Сиггейр Сигурдсон.

— Лыжи не забудь, — хохотнул Хаген.

Теперь скажем вкратце, как повернулось это дело впоследствии.

На альтинге долго спорили, но лагеман Эгиль Пенёк сдержал слово. Благодаря ему весь ущерб, понесённый обеими сторонами на той жуткой свадьбе, списали на Радорма Дромунда. Но поскольку он пал, а с ним и многие его родичи, это сочли достаточным возмещением, и ни от Товара, ни от Кьяртана никто не требовал выкупа.

Кьяртан получил обещанное приданое — хозяйство Раудгард и зажил там с Альвдис. Конопляный Двор он подарил своему названному сыну Магни. Там стал жить его кум Армод Сигурдсон и Лингерда, жена его. Говорят, Магни вырос там и стал большим человеком.

Также говорят, что люди с Сухого Берега решили сквитаться с Бобром за Оспака Рябого. Но в том же году по острову поползли слухи, что вскоре после побоища на Вархофе в Восточную Бухту вошёл драккар под рваным алым знаменем с вышитым вороном. Пришельцы одолжили дюжину коней на одном из дворов и споро поехали на запад. Там они напали на хутор Нестадир и перебили всех взрослых мужчин, включая девяностолетнего деда Гримольфа, но не тронули ни женщины, ни ребёнка. Когда их спросили, за какое зло они обрекли мужей Нестадира смерти, чужаки ничего не ответили. Только написали кровью на воротах: «LEIFURSVART». Тогда люди на Линсее смекнули, кто отомстил за Лейфа Чёрного. Те слухи быстро остудили горячие головы с Сухого Берега, и больше торхены не причиняли никому неудобств.