Любовь на обломках мира (СИ) - Лаврентьева Оксана. Страница 22

— Ничего себе! Ты уже думаешь, как придушить своего будущего мужа? — со смехом заметил Барт.

— Я серьёзно. Ведь он не человек, и меня это несколько пугает. Но он мне показался очень милым. А ревенанты м-м… все такие красивые? — не вытерпела всё-таки Мария.

— А я всё гадал, когда же ты меня об этом спросишь. Женщины все западают на них. Их даже не отпугивает тот факт, что ревенанты — воскресшие мертвецы. А насчёт красоты, мне, как мужчине трудно судить о привлекательности графа. Но женщины-ревенанты чертовски хороши. Испокон веков мужчины этого клана женились на самых красивых девушках. Поэтому внешняя привлекательность со временем закрепилась у них на генетическом уровне.

— Они все бессмертны? То есть, как я его поняла, все ревенанты рождаются обыкновенными людьми, и только после смерти становятся бессмертными и перестают стареть раз и навсегда. Но непонятно, откуда у них появляется бессмертность? Это как в книгах о вампирах, что-то вроде инфекции, которая попадает в кровь? А я, например, смогу стать ревенантом?

— Нет, Мышка. Ты никогда не станешь бессмертной. Ген бессмертия передаётся только от отца детям при рождении. Это только ваш граф Дракула кусался как бешеный пёс, делая пачками себе подобных. Между прочим, после того как ваш мир сплавил нашему среди других монстров и новых вампиров, которые стали плодиться как мухи от укусов, это стало для всех серьёзной проблемой. Но её довольно оперативно разрешили местные ревенанты, которые по-быстрому выловили и передушили всех новоявленных вампиров. Как им это удалось, никто не знает кроме них самих. Но то, что здесь не обошлось без Магии, это точно. Так что теперь в Обломках не встретишь настоящего кровососа, остались лишь ревенанты — энергетические вампиры. А они никогда не убивают своих жертв, лишь заимствуют у них немного жизненной энергии, которая легко потом восполняется.

— А как насчёт самого графа Хатклиффа? Тебе что-нибудь о нём известно? И ты так и не ответил на мой вопрос про то, как они умирают. — Мария, пользуясь моментом, решила выведать у Барта абсолютно всё.

— О том, как убить ревенанта, тебе ответит лишь сам ревенант. Мне об этом ничего неизвестно. Знаю лишь, что они сами принимают это решение. И, как правило, им в этом кто-нибудь помогает. Так как они настолько живучи, что даже сами в одиночку неспособны себя убить. А покончить с ревенантом против его воли — на это способны лишь могущественные колдуны и маги, и таких единицы. Во всяком случае, я не вхожу в их число.

А что касается самого графа, то он тоже мечтал уйти из этого мира вместе со своей любимой женой. Она была обыкновенной девушкой и не имела гена бессмертия. Но перед смертью она заставила его поклясться, что он этого не сделает. Поэтому он прожил три сотни лет, не ведая женской любви. Но это, конечно же, образное выражение, так как ревенанты очень даже расположены к любовным утехам. И твой граф не исключение. Просто его сердце остаётся свободным. И я не думаю, что он настолько глуп, чтобы опять влюбиться в смертную девушку, — Барт умолк, странно на неё поглядывая.

Мария притихла, обдумывая его слова. Но когда посмотрела на часы — сразу же опомнилась. Ведь до бала осталось всего лишь два часа! А она ещё не приняла душ и не привела себя в порядок. Попрощавшись с колдуном, она чуть ли не бегом направилась в свои скромные апартаменты…

Мария смотрела на себя в зеркало и удивлялась. Неужели это та самая серая мышка, которая отродясь не приковывала к себе чужие взгляды? Барт действительно знал толк в женской красоте и макияже. Все его советы были дельными, и только благодаря этому она могла сейчас похвастаться таким великолепным внешним видом.

Вот только её подвели волосы: они всё ещё оставались слегка влажными. Поэтому она подошла к настежь открытому окну и, склонив голову набок, сушила свою роскошную гриву. За этим занятием её и застал граф Хатклифф, который появился бесшумно как кошка.

— Чем это вы занимаетесь? — удивленно спросил он.

От неожиданности Мария вздрогнула и обернулась.

— А вас разве не учили стучать, прежде чем войти? — сухо ответила она вопросом на вопрос.

— А я и стучал, да вы не слышали, — отозвался граф и его лицо застыло от удивления. Он беспардонно начал её рассматривать. И, по всей видимости, увиденное ему очень понравилось, так как его глаза вмиг вспыхнули восхищением. — Машенька, вы великолепны!

Граф подошёл к ней и открыл перед ней большой бархатный футляр, который он принёс с собой. Мария окинула взглядом его содержимое, и её сердце чуть не выпрыгнуло из груди от восторга.

Ведь такого чуда она не видела даже в ювелирном бутике в Баггейнбурге! Изумительные по красоте камни переливались в солнечных лучах всеми цветами радуги. Ожерелье буквально слепило глаза своим неповторимым великолепием.

— Чтобы подчеркнуть вашу красоту, хочу преподнести вам этот скромный подарок, — чуть слышно добавил граф.

Скромный?! Ничего себе! Да он, видно, сказал это в шутку. Такой роскоши она не видела даже на шее Дианы. А та уж точно ни в чём себе не отказывала.

— Граф, я, конечно, польщена, но не могу принять от вас такой дорогой подарок.

— Но почему?! — Его удивление казалось настолько искренним, что Мария даже опешила.

— Потому что я буду чувствовать себя должницей. И это не обсуждается. Я сказала, что не приму такой дорогой подарок? Значит, не приму!

Граф смотрел на неё во все глаза, словно видел её впервые. Потом улыбнулся и спокойно предложил:

— Хотя бы наденьте эти украшения на сегодняшний бал. Я вас уверяю: все дамы будут блистать драгоценностями. А вы на их фоне будете чувствовать себя бедной родственницей.

— Граф, давайте называть вещи своими именами. Ведь я и есть бедная… даже не родственница. Хм, я и вовсе здесь посторонний человек, причём далеко не благородных кровей.

— А вот тут вы глубоко заблуждаетесь. Благородство у вас в крови, признаёте вы это или нет, — возразил ей граф, видимо, расценивая её улыбку как знак согласия.

Поэтому он достал ожерелье и, аккуратно откинув ей волосы, надел его ей на шею. При этом его чуткие пальцы слегка коснулись её кожи, ввергая её в чувственный восторг.

Чтобы хоть как-то скрыть своё смятение, Мария деловито объявила:

— Граф, попрошу вас удалиться. Мне нужно ещё сделать на голове причёску.

— А зачем? Ваши волосы и так прекрасно выглядят. Не хватает только одного штриха… — Он потянулся к тому же футляру и выдвинул откуда-то снизу ещё одно отделение.

На бархатной темно-синей подложке лежала диадема, инкрустированная драгоценными камнями. Причём вместе с ожерельем они составляли гарнитур, поражая своей идеальной гармонией.

Граф надел ей украшение на голову и невольно ею залюбовался. А Марии от его откровенно восхищённого взгляда сразу же стало неловко. Поэтому она опустила взгляд, ощущая, как её щёки загорелись неожиданным румянцем.

Глава 17

Мария никогда не любила подобного рода вечеринки. На них она всегда чувствовала себя страшно одинокой и по большому счёту никому не нужной. А уж на балу, на который приехали гости почти от всех кланов, Мария и вовсе терялась. Она не могла понять, как такая разношёрстная публика могла веселиться вместе? Ведь они такие разные, и отличались друг от друга как белый цвет от чёрного!

Особенно её озадачивали столы с закусками. Они стояли по всему периметру огромного зала и приковывали взгляд своим довольно странным содержимым. Причём, весь этот разнообразный шведский стол пользовался огромной популярностью у гостей.

Чисто из любопытства Мария попросила графа подвести её к одному из столов. Но когда она увидела, что красивые издалека канапе сделаны из каких-то белых кубиков и дождевых червей, бойко извивающихся на шпажках, у неё сразу же пропал аппетит.

— Это то, о чём я думаю? — не веря своим глазам, поинтересовалась она у графа.

— Да, это действительно дождевые черви. Они считаются деликатесом у баггейнов, особенно красные. А ты проголодалась? Я могу показать тебе стол с нормальной человеческой закуской. Твой наставник попросил меня всячески тебя оберегать и ухаживать за тобой. Хотя, не стоило меня об этом и просить.