Куколка (СИ) - Воробей Ирина Леонидовна. Страница 36

– Что случилось? – с тревогой спросила Татьяна, пытаясь подглядеть, что происходит на приборной панели, но машина была заглушена, а все значки и кнопочки на приборной панели потушены.

– По ходу, двигатель перегрелся, чтоб его.

Он недовольно отстегнулся и вышел из машины. Татьяна осталась сидеть на месте, внимательно за ним наблюдая в ожидании апокалипсиса. Вадим, посмотрев, что творится под капотом, сообщил прискорбную весть о поломке системы охлаждения. Татьяна подумала в этот момент: “Так и знала, что все кончится плохо!”. На дне желудка уже нарастала паника. Она тоже вышла из автомобиля. Они почти доехали до поселка, в котором находилась дача Вадима, им оставалось где-то полчаса. Парень успел свернуть на обочину двух полосной деревенской дороги, окруженной казавшимся непроходимым хвойным лесом. Высокие толстые сосны, зеленые и непреступные, монументально возвышались над ними, нагнетая и без того малоприятную обстановку. Ни в ту, ни в другую сторону не было ни видно, ни слышно ни одного автомобиля.

– И что теперь? – встревоженно спросила Татьяна, подходя к открытому капоту.

Под капотом все было таким старым, ржавым и пыльным, что разобраться, что к чему было весьма затруднительным, особенно если смотреть на устройство двигателя в первый раз в жизни. Вадим пальцем показал ей на пыльный, замасленный серый бачок, сообщив, что эта штука не дает двигателю нагреваться, но она сломалась, потому дальше ехать опасно. Татьяна кивнула, но ничего не поняла.

– Надо подождать полчаса, пока остынет. Потом я ее заделаю, и поедем, – спокойно сказал парень, улыбаясь, дав ей понять, что переживать не стоит.

Татьяна оставалась в недоумении, но его уверенная улыбка и добродушное спокойствие помогли ей не запаниковать. За их разговорами час, в течение которого они ехали от гипермаркета до этого места, пролетел совсем незаметно. Следующая половина должна была пройти так же быстро, поэтому Татьяна продолжала себя успокаивать, что переживать, действительно, нет смысла.

Они вернулись в машину. Стояла глухая тишина, потому что вместе с автомобилем, разумеется, заглохло и радио. Но ни Вадима, ни Татьяну это не беспокоило. Парень опустил спинку сиденья до самого максимума, превратив свое кресло в лежанку, и устроился на ней поудобнее. Сосны давали хорошую тень, поэтому солнце не могло проникнуть к ним своими обжигающими лучами. Татьяна тоже захотела лечь, но не смогла сделать так же, потому что рычаг застрял. Вадим заметил, что его не двигали, наверное, больше десяти лет и принялся ей помогать. Татьяна осталась сидеть в кресле. Парень перелез через коробку передач, уперся правым коленом в пассажирское сиденье, а левую ногу поставил на площадку под бардачок, правой рукой он схватился за подголовник, а левую начал протягивать вниз, засовывая ее в пространство между сиденьем и дверью.

Он проделал все это легко и ловко, не чувствуя ни смущения, ни стеснения, в то время как Татьяна вся сжалась от такой внезапной близости. Она снова учуяла ментолово-хвойный аромат. Шею и плечо ей обдало его горячим дыханием. Внизу снова проснулось малознакомое, но приятное чувство возбуждения. Потом он резко дернул рычаг, и спинка кресла с грохотом упала вниз. Вадим оказался над ней лицом к лицу, упершись левой рукой в заднее сиденье, а правой поддерживал ее голову. Глаза их встретились. Татьяна вся встрепенулась от нарастающего волнения. Сердце заколотилось в панике, в области таза все, казалось, жужжало. Он ей улыбнулся ласково и, закрыв глаза, медленно потянулся губами к ее губам.

Погружение в поцелуй было постепенным. Он не стал сразу засовывать в нее свой язык. Сначала едва ли касался губ, потом делал это чуть сильнее, выжидая какое-то время реакции. Татьяна не сопротивлялась, в онемении ждала продолжения. Потом начала отвечать. Инстинкты подсказывали ей, как это делать, хоть никто ее этому не учил. Случайно, первой она задела кончиком языка его губы. И тогда Вадим понял, что можно целоваться в полную силу. С каждым разом поцелуи становились все более страстными, эмоциональными и насыщенными. Так же постепенно, без нажима и спешки, он перешел с губ на щеки, затем на уши, потом добрался до шеи. Татьяна таяла от удовольствия и даже не думала сопротивляться, хотя до конца еще не осознавала, к чему все идет. Ее дыхание учащалось. В нем слабыми нотками проявлялся глухой стон. Вадим долго целовал ее шею, ключицу, острые плечи, слегка растягивая круглый воротник хлопковой футболки. Татьяна закрыла глаза, тяжело дыша. Возбуждение уже переполняло ее всю от кончика пальцев до макушки. Короткие влажные прикосновения губ разбивали ее защитное поле, словно оставляя на теле маленькие, но глубокие кратеры, раздражающие нервную систему. Она одновременно напрягалась и раскрывалась с каждым поцелуем все сильнее. Вот она уже чувствовала его мягкую большую руку на своей груди. Пальцы сжимали и разжимали ее, посылая с каждым нажимом приятный импульс по нервным окончаниям вниз. Потом она почувствовала, как его рука нежно скользит по животу, щекоча и будоража одновременно. Легким движением пальцев он стянул с плеч лямки, грудь задышала свободнее, с глубоким вздохом приподнявшись наверх. Его теплые руки ласкали упругие соски, губы целовали кожу между. Затем он опустился еще ниже. Живот напрягся, на нем выступили округлые кубики пресса. Он поцеловал их все. Затем остановился. Татьяна все еще с закрытыми глазами ждала продолжения. Вадим поднялся на колени, аккуратно снял с нее кроссовки, стащил спортивные брюки, стянул трусики и продолжил целовать от пупка и ниже. Татьяна стонала в изнеможении, не зная, куда себя девать от напряженного удовольствия. Все тело было напряжено до предела, каждая клеточка, казалось, готовится взорваться, но потом пришло желанное облегчение. Она сразу вся расслабилась и размякла на сиденье.

Открыв глаза, она увидела его довольное улыбчивое лицо. Он поглаживал тонкими пальцами ее плечи, грудь и живот, не отрывая глаз от ее тела, словно опять рассматривал каждую пору и каждую родинку на ней, чтобы запомнить все это навсегда. Она притянула его к себе и начала целовать в губы. Вадим быстро перехватил инициативу на себя, сбросил футболку, продолжил целовать ее шею. Татьяна снова вспыхнула. С жадностью разглядывая его голое тело, она помогла ему снять штаны. Вадим продолжил целовать ее грудь, а потом вдруг остановился и посмотрел в глаза.

– Я уже год этим не занимался. Я, скорее всего, облажаюсь сейчас. Не суди строго.

Он смутился. Татьяна рассмеялась.

– Я этим никогда не занималась. Не беспокойся, мне даже сравнить будет не с чем.

Парень тоже посмеялся и воодушевленно поцеловал ее в лоб, а затем в губы.

– Я постараюсь быть нежным, но ты сразу говори, если будет больно, окей? – прошептал он ей на ушко. – И не бойся, если будет кровь. Она вроде как должна быть.

Татьяна опять рассмеялась. В любой другой ситуации слова «будет кровь» ее бы насторожили и заставили прекратить это действие, но сейчас она жаждала продолжения и ничего больше. Снова начались ласки, поцелуи, нежные поглаживания, страстные сжимания, притяжение. Как только он натянул презерватив, Татьяна воскликнула:

– Ой, больно!

Вадим опешил.

– Не настолько сразу, я еще даже не пытался, – опечаленно произнес он.

– Ты мне ногу придавил, – рассмеялась Татьяна.

Вадим понял свою ошибку и высвободил ее ногу из-под своей. А потом они, наконец, занялись сексом. Ее хорошая растяжка им здесь очень пригодилась, поскольку помещение изначально не было продумано для таких нужд. Само действо продлилось недолго, через 15 минут Вадим с прискорбием озвучил, что кончил. Боли она почти не чувствовала, только немного в начале. Но и ничего другого она тоже не испытала. Только легкие отголоски щекотания внутри. Татьяна осталась лежать, улыбаясь. Он посмотрел на нее виновато, завязывая узлом презерватив.

– Слушай, я не всегда такой скорострел. Просто практики давно не было. И я очень тебя хотел, что уж тут скрывать, – парень отвел взгляд в сторону, сквозь окно на дорогу. – У меня будет шанс реабилитироваться?