Триумф поражения (СИ) - Володина Жанна. Страница 49

Свой воскресный завтрак я начинаю поздно, поскольку ночь с субботы на воскресенье выдалась странной и тяжелой. Она загнала меня в тупик. Проникновение Холодильника в мою квартиру, его несдержанное поведение, слова о том, что он всё решил и, несмотря на мое сопротивление и нежелание, всё равно не отпустит. Сумасшедшие поцелуи под нескончаемый поток слов Кирилла Ивановича за дверью. И, наконец, мой эмоциональный срыв, напугавший меня и разозливший Хозяина.

Когда глубокий поцелуй Холодильника, схватившего меня за горло и за волосы, становится бесконечным, я вдруг начинаю ощущать возбуждающую тоску. Именно тоску. Странная всё-таки штука — жизнь… Этот красивый, сильный, настойчивый мужчина так добивается моего ответного внимания, что, произойди это в другой ситуации, я бы сдалась после первой атаки. Такому напору вообще сложно сопротивляться. Победить можно только в двух случаях: если ты искренне и по-настоящему любишь кого-то другого или если ты… Нина Симонова-Райская, которая не может себе позволить пойти на обреченные с самого начала запретные отношения. Кто-то другой, может быть, и согласился бы, но я не могу. Воровать у судьбы даже наполненные такой страстью отношения — губить свое будущее, даже если его и нет.

Рука, схватившая волосы и оттягивающая мою голову назад, держит намертво. Рука же на горле совсем не давит, она ласкает, чувственно, страстно. Кожа под ней плавится и стекает под вырез топика Барби-Русалки. И когда ладонь Холодильника начинает опускаться за стекающей кожей под топик, я взрываюсь. Бьюсь в его руках, как глупая курица, которую хозяйка уже поймала на суп и несет к топчану, чтобы отрубить голову. Занятый поцелуем рот издает громкие протестующие стоны. Руки лупят по всему, до чего достают. Прижатое к двери тело дергается без остановки.

Услышав звуки борьбы, Кирилл Иванович за дверью громко говорит:

— Я слышу вас, Нина Сергеевна. У вас что-то случилось? Вы мне откроете?

Раздосадованный моим сопротивлением, Холодильник ослабляет хватку, выпуская мое горло и мои волосы, но не отрывается от моего рта. И тогда я поступаю инстинктивно: я кусаю горячий и настойчивый мужской язык. Подавляя крик, Холодильник резко отпускает меня и шарахается в сторону. Карие глаза, ставшие фатально черными, горят неутоленной страстью и бешенством.

— Что вы делаете?! — шипит он.

— Нет! — шепотом кричу я. — Это что вы делаете?!

— Я хочу вас, — просто и категорично отвечает Холодильник, морщась и ворочая языком во рту.

— А я вас не хочу! — лаю я тем же срывающим голос шепотом.

— Вы лжете! — рычит Холодильник. — Вас трясет в моих руках!

— От раздражения, бессилия и ненависти, наконец! — парирую я, боясь повысить голос, хотя очень хочется орать во все горло.

— Снова ложь! — отметает мои слова Холодильник.

— Да что ж такое! — обхватив себя руками и сдерживая дрожь бессильной ярости, отплевываюсь я. — Вы не слепой и глухой. Вы просто… тупой. Я не поддамся вам. Вам придется меня… изнасиловать.

Сказав последние слова, я тут же страшно пугаюсь, что сама подсказала Холодильнику выход из сложившейся ситуации.

— Кем вы меня считаете?! — злость, наполнившая глаза мужчины, потоком льется на меня, прижавшуюся к входной двери и скалящуюся на него, как пойманная в ловушку зверушка.

— Наглым, озлобленным, неудовлетворенным мужчиной, который считает, что ему всё позволено, что он всего может добиться, стоит только захотеть, — быстро перечисляю я, испытывая удовольствие от каждого слова, поскольку он воспринимает их, словно пощечины, слегка дергая головой. — Вы не свободны. Но даже если…

— Что если?! — выражение лица Холодильника не предвещает ничего хорошего.

— Даже если, — упорно продолжаю я, — что-то пойдет не так, и вы не женитесь на Светлане, никаких отношений у нас с вами не будет. Я не хочу быть ни вашей невестой, ни вашей любовницей, ни женщиной на раз. Я не хочу иметь с вами никаких отношений, кроме деловых. По правде говоря, и деловые не хочу. Но в такие условия нас поставил ваш отец. От работы в агентстве я не откажусь, даже если им всегда будете руководить вы!

После небольшой паузы, в течение которой Холодильник сжимает и разжимает кулаки, мы картинно молчим и схлестываем в безмолвной битве острые взгляды.

— А я не откажусь от вас, даже если вы не будете работать в моем агентстве, — заканчивает спор Холодильник, показывая мне, что ничего не изменится.

— Кирилл Иванович! — кричу я, заставив Холодильника вздрогнуть от неожиданности. — Уже очень поздно. Я не открою вам. Позвоните мне завтра, пожалуйста, только попозже. Я планирую долго спать.

Лицо Холодильника каменеет, и желваки ходят по нему, пугая меня своей жесткостью. Еще несколько минут проходят в молчании, за это время уходит Кирилл Иванович. Потом Холодильник движется к входной двери в ответ на мой демонстративный шаг в сторону. Звучит строгое предупреждение:

— Я не рекомендую вам встречаться с Кириллом Ивановичем.

— Почему?! — нахально выкрикиваю я, наслаждаясь тем, что уже можно привычно кричать на него. — Боитесь, что он узнает о том, что вы меня преследуете, или я узнаю о том, что таких, как я, в вашей жизни вагон и маленькая тележка?

— Я боюсь, что он заинтересован не в информации о вас или обо мне, а в вас самой, — отвечает Холодильник. — Поэтому я не разрешаю вам с ним встречаться.

— Вот так просто? — холодно интересуюсь я. — Не разрешаете? А если я не послушаюсь? Что будет? Вы меня… накажете?

— А вы проверьте, — пожав плечами, говорит Холодильник и уходит.

— Ты дура! — искренне говорит Ленка. — Зачем дразнишь быка красной тряпкой?

— Я добиваюсь свободы и добьюсь ее, — с набитым ртом отвечаю я. — Сегодня я пойду в ресторан с Кириллом Ивановичем. У меня к нему много вопросов. И про Машу, и про его интерес ко мне. Еще одного Хозяина в своей жизни я не выдержу.

— Евгений тебя не выпустит, — мрачно предрекает Ленка.

— Выпустит, — обещаю я. — У него нет приказа меня не выпускать. Только охранять. Я уже его спрашивала.

Полчаса назад я выскочила на площадку, где дежурит Евгений, и вместо "здравствуйте", выпалила:

— У меня сегодня много дел!

Евгений встал со стула и сдержанно ответил:

— Как скажете.

— Я пойду по делам, — строго предупредила я.

— Как скажете, — повторился Евгений, напряженно глядя на меня.

— У вас какой приказ? Никуда меня не выпускать? — настаивала я, вставая на цыпочки и заглядывая Евгению в глаза.

— У меня приказ сопровождать вас и охранять, — доложил охранник, отшатываясь от меня.

— Прекрасный приказ! — восхитилась я, похлопала застывшего Евгения по плечу и вернулась в квартиру.

— Ясно, — говорит Ленка, с беспокойством вглядываясь в мое лицо. — Куда идешь? Во сколько? Что одеваем?

— В пять вечера в ресторан "Сольди", — сообщаю я подруге то, что сказал мне позвонивший в полдень Кирилл Иванович.

— Жди. Сейчас все привезу! — обещает Ленка и отключается.

Я не разрешила Кириллу Ивановичу за мной заехать. В модный дорогой итальянский ресторан меня привозит Евгений, который провожает меня до дверей и возвращается в машину ждать. Кирилл Иванович в великолепном сером костюме и ярком синем галстуке уже ждет меня возле стойки администратора.

— Вы… прекрасны! — чувственно улыбнувшись, Кирилл Иванович откровенно осматривает меня с ног до головы. Именно в таком порядке. Потому что я в зеленом коктейльном платье, у которого несколько объемных юбок длиной до колена. Красные лакированные туфли на шпильке и красный клатч. Ленка, которая красила меня долго и тщательно, сделала акцент на губы. Они тоже красные.

— Слушай! Это настоящий вызов с твоей стороны. Если этот Кирилл Иванович проявляет интерес не к тебе, а как-то тебя собирается использовать в своих играх, то сегодня точно переключится на тебя! — Ленка вздыхает. — Ты уверена в том, что делаешь?

— Более чем! — грозно отвечаю я.

Теперь, стоя перед красивым зрелым мужчиной, которому нет еще и пятидесяти лет, я вижу, каким неподдельным интересом загораются его глаза.