Призрачная любовь (СИ) - Курги Саша. Страница 44

— Представляешь, она, как и я, тоже будет хирургом! — сообщил ей Виктор очевидную истину, захлопнув за собой дверь. — Я даже надеяться не мог на то, что мы будем вместе оперировать!

Вера пожала плечом. Ей-то было очевидно, что эта профессия на самом деле что-то вроде родового проклятия и чтобы сделать из нее благословение, придется постараться. Ее мысли подтвердила сама Лера, выйдя из дежурки с видом крайне замученного человека, которого принуждали делать то, что ему совсем не по нутру.

— Пошли? — взглянул на нее Виктор и Лера поплелась.

Вера какое-то время провожала взглядом их спины. У нее было ощущение, что Лера вскоре скажет свое веское слово. Ей достался характер матери. Виктору с ней придется нелегко.

Она набрала Иннокентию СМС:

"Будь начеку. Я отыскала дочку хирурга".

В ответ прилетел смайл. Вера долго смотрела на это сообщение. Ей не верилось в то, что психиатр, обитавший на земле в общей сумме сто тридцать четыре года, когда-нибудь снизойдет до современной культуры. Или ему просто понравилось то изображение, которое Вера оставила на подарочном пакете в его комнате? "Интересно, как он его истолковал?" — думала хранительница, собираясь в операционную.

Поначалу все было хорошо. Дали наркоз, Вера интубировала и убедившись в том, что с пациентом все нормально, села у стены. Анестезиолог отошел поговорить по телефону. Юной хранительнице в больнице доверяли. Теперь был черед вступать хирургической бригаде.

А вот у них там дело шло ни шатко, ни валко. Молодые хирурги попали в неоднозначную ситуацию, еще пока намывались. Оперировать с любимым учителем Успенским на крыльях студенческого энтузиазма прилетел Борис. Этот ординатор специально просился остаться подольше в отделении с Виктором. Операционные сестры хорошо знали его и быстро одели в стерильное. Но тут завалилась Лера. И справедливейший хирург отделения, никогда и никого без заслуг не выделявший, прекрасный наставник и специалист, которому все ординаторы в рот смотрели, вдруг распорядился, что ассистировать будет эта чужачка. Борис не мог спустить такого, хирурги личности темпераментные, и тоже остался. Успенский не стал выгонять лучшего ординатора, пожалел.

Борис устроил Лере экзамен. Он закатывал глаза и цокал языком, когда выяснялось, что девушка чего-то не знала и не умела. А она в сравнении с этим отличником действительно была ни рыба, ни мясо. Успенский пытался охладить его пыл, спокойно объясняя обоим стажерам материал, но тщетно. Борис одержал победу. Лера не выдержала. Операция уже близилась к концу, оставалось только наложить кожные швы. Бросив прямо в рану зеркала, Лера сорвала окровавленной перчаткой маску с лица и скорым шагом вышла из операционной.

Успенский к удивлению Бориса, анестезиологов и сестер бросился следом. Еще никогда он не был так эмоционален в отношении кого-то из стажеров. Если и ругал, то за дело, не переходя на личности, хвалил — за серьезные успехи, не растрачивал силы на лентяев и неумех. И тут такое.

— Заканчивай, Борис! — крикнул Виктор ординатору, выходя.

— Черт-те что творится, — пробормотал молодой человек, посмотрев на Веру.

Та покачала головой и тоже вышла. Анестезиолог уже был на месте, она могла это сделать без риска для больного.

Виктор и Лера обнаружились в холле оперблока. Отец нагнал дочь и схватил за руку.

— Обратно, Лера! — приказал Виктор. — Ты еще не раз такое услышишь про себя. Хирургия не дает спуска малодушным! Он прав. Если хочешь быть врачом, стисни зубы, сядь за учебники. Борись! И это воздастся тебе сторицей. Когда-нибудь ты заткнешь всех их, ведь ты…

Лера залепила отцу пощечину, оставив на его щеке кровавый след, и в коридоре на миг стало неприятно тихо. Бесшумно из подсобки высунулись санитарки, разглядывая одну из множества трагедий, ежедневно разворачивавшихся в коридорах больницы.

— Отвяжись, извращенец! — крикнула Лера. — Под юбку хочешь залезть, да?!

Вера не видела лица Виктора, но по изменившемуся выражению его дочери поняла, что девушка осознала, что сморозила лишнего. Однако это не уменьшило ее пыл. Лера сорвала стерильный халат и бросила в сторону маску.

— К черту эту вашу долбанную медицину! — воскликнула она. — К черту хирургию! Не могу больше!

Лера развернулась и выбежала. Вера рванула за ней, потому что ошеломленный хирург, очевидно, не мог сейчас преследовать дочь.

За дверью оперблока оказался психиатр. Иннокентий пролистывал заграничный медицинский журнал, посвященный неврологии — он до сих пор предпочитал выписывать литературу в бумажном варианте, не смотря на сложности. И тут выбежала Лера. Журнал полетел на пол. Вера выдохнула, возблагодарив небеса за появление коллеги. Как же хорошо, что он пришел, в самом деле! Иннокентий, наверное, лучше их всех понимал, чем закончится встреча.

Психиатр бросился девушке наперерез и встал перед ней, подняв в примирительном жесте руку.

— Вы же так поскользнетесь, — заговорил он, немного сдвигая очки.

Вере показалось, что она видела, как блеснули карие глаза, и тут же вновь ощутила какую-то странную тягу к настоящему цвету глаз психиатра. Лера неуклюже подвернула ногу и осела. Иннокентий подхватил ее, не позволив девушке рухнуть на пол.

Тут только за дверью показался хирург. След ладони все еще багровел у него на щеке и частично на медицинской маске. Психиатр сел и устроил бесчувственную Леру у себя на коленях.

— Что ты сделал?! — выдохнул Виктор.

— Внушил ей, что она поскользнулась.

— Не смей лезть в голову моей дочке! — воскликнул Виктор.

— Еще на полтона громче и услышит весь стационар, — вздохнул Иннокентий. — Лучше бери ее на руки, и пойдем отсюда. Я все по дороге объясню.

Хирург послушался, он подхватил на руки дочь, так и не сняв стерильного халата, в котором оперировал, и хранители отправились вниз по лестнице.

— Она вымотана, буквально на последнем издыхании. Сейчас лучше дай ей поспать дома, — говорил Иннокентий, пока компания спускалась в дежурку, в которой в это время обычно было пусто. — Теперь, когда она встретилась с тобой, все со временем переменится.

— Как с тобой? — без энтузиазма заговорил Виктор.

— Как со всеми нами, — кивнул психиатр. — Я внушил ей, что ты отпустил ее сегодня домой, и завтра у нее нет работы. Пускай, в самом деле, поспит и побудет с ребенком. Нужно заблокировать в телефоне номера коллег. И не лишним будет перечислить деньги на карту, чтобы она не рвалась и дальше загонять себя до смерти на работе. Вера знает номер. Полагаю, выпросила дело у привратника.

Вера не сумела пропустить того потрясенного взгляда, которым наградил ее хирург.

— Ну вот теперь я точно перед тобой в неоплатном долгу, — выдохнул он.

Вера пожала плечами.

— Деньги я объясню ей так, как ты сам захочешь, — продолжил Иннокентий. — Наследство, лотерея, благотворительный фонд, выбирай сам. Их должно быть достаточно, чтобы она без проблем осталась тут хотя бы на два года.

— За это не беспокойся.

Иннокентий кивнул. Когда дело было сделано, хранители посадили сонную Леру в такси.

— Ты меня извини, — сказал ей хирург на прощание и замолчал, не решаясь захлопнуть дверь машины.

Вера могла его понять. Что если дочь не вернется? Что если с ней что-нибудь случится по дороге? Очень страшно отпускать близких, едва их обретя.

Лера посмотрела на отца затуманенным взглядом.

— Можно я уже… Мне к дочери надо, — пробормотала она. — Меня дома не было двое суток, я с работы сразу сюда. Вчера только подремала днем в стационаре.

Наконец Виктор наклонился к ней:

— Я тебя напугал, может, своим отношением. Но вот что ты должна знать, — заговорил он. — У меня дочь была, как сестра на тебя похожая. Я ее потерял и до сих пор не могу себе этого простить. А тебя увидел и, как будто обрел надежду, что не все пропало.

Лера отвернулась, но потом все-таки кивнула.

— Вот что, возвращайся послезавтра. Я сделаю из тебя настоящего хирурга.