Призрачная любовь (СИ) - Курги Саша. Страница 85

Вера ощутила, что крепко сжимает кулаки. Сначала она бросилась в кошмар помогать Любе, но вот теперь уже была готова съездить по роже этой рыжей швабре. Эта девица осмелилась пускать слюни на Иннокентия! Психиатр это понимал. Вера поймала его короткий взгляд: "Не приближайся. Мы оба еще должны попытаться выжить в этом бреду".

— Мне казалось, что Вера ненастоящая, — продолжала Любовь. — Такая как она просто не может… она не спасет, а уничтожит тебя. Я потеряла всякую надежду на то, что в этой жизни хоть что-то бывает правильно. Какое-то время в больнице мне казалось, что действительно существуют высшие силы, которые заботятся о нас. Но увидев обручальное кольцо, я окончательно разочаровалась. Как они могли дать тебе в спутницы копию твоей похотливой женушки?! А ты, идиот, снова повелся на смазливую мордашку! Она же собственными руками вырвет и сожрет твое сердце!

Тьма начинала сгущаться. Вера почти уже физически ощущала ненависть, кружившуюся вокруг нее словно грозовые разряды. Иннокентий схватил Любу за руки и посмотрел ей в глаза.

— Не отводи глаз, — произнес он.

— Мне ведь всегда не хватало лишь немного тепла, — прошептала Люба. — Просто доброго слова, нежного взгляда. Я ведь не претендовала на то, чтобы оказаться с тобой в постели. Она все это присвоила. Почему… ты оттолкнул меня?

— Я покажу тебе, что случилось, Люба. Смотри мне в глаза. Смотри моими глазами…

Все стихло. Иннокентий и Люба недвижно стояли друг напротив друга, не в силах оторвать взгляда. Наконец хранительница стала оседать. Иннокентий подхватил ее под руки и аккуратно положил себе на колени. Призрачный мир рвало в клочья. Сильный свежий ветер разгонял туман ненависти. Вера бросилась к возлюбленному.

— Что ты сделал?

— Показал наш роман, — произнес Иннокентий, не отрывая взгляда от Любы. — Это техника, которую я разработал для Ирины. Вложил ей в голову свои воспоминания. Они дадут ей силы дальше жить…

Психиатр наконец-то посмотрел на Веру. Глаза его казались безжизненными.

— Это значит, что ты больше ничего не помнишь о нас? — испугалась хранительница.

Иннокентий покачал головой и несколько мгновений молчал.

— Нет. Воспоминания не стираются. Но в этот раз, у меня странное чувство. Как-будто… Не знаю, как это назвать… Будто я исчезаю.

Вера упала рядом с ним на колени и обняла за плечи.

— Говори со мной! — взмолилась она, видя, что взгляд Иннокентия становится расфокусированным. — Что случилось, Гриша? Она ранила тебя? Что с ней теперь?

Психиатр покачал головой.

— Я не знаю… Она в обмороке. Люба не хотела причинить мне зла. Вера, это что-то другое.

Девушка рывком подняла голову, заметив, что к ним приближаются несколько фигур. Хранители. Впереди всех шагал Иваныч.

— Помогите ему! — воскликнула Вера, взглянув на Михаила Петровича.

Патологоанатом ответил взглядом, полным сожаления. Он плотно сжал губы и покачал головой.

— Отойди, женщина, — приказал привратник.

— Вы… — начала осознавать Вера.

И тут Виктор крепко схватил ее за руки.

— Не мешай ему, — над ухом произнес хирург. — Так лучше.

— Нет! — воскликнула Вера.

Они пришли за Иннокентием. По правую руку от Иваныча стоял щуплый темноволосый паренек. Новый психиатр. Старому хранителю пришло время уйти.

Привратник встал перед Иннокентием и протянул ему документы.

— Поднимись, дитя, — приказал представитель высшей справедливости.

И психиатр послушно встал на ноги.

— Не думал, что вскоре отпущу тебя, — вздохнул Иваныч. — Признаться, мне даже немного грустно. Столько лет я наблюдал за твоими чудачествами и, похоже, привык. Иди, Григорий Вольфвич Курцер… Для тебя это радостная минута. Ты заслужил себе лучшую участь из возможных — ты восстанешь из мертвых. Редким самоубийцам бывает позволено стереть свою ошибку и вернуться мир живых. Ты получил обратно возможность дожить оставленную жизнь. Будь в ней осторожней, чем раньше.

Григорий посмотрел в глаза Вере, но тут Иваныч заслонил от него избранницу своей спиной.

— Не надо, — твердо произнес он. — Не трогай ее, иначе не сможешь позабыть и жить счастливо. Так ты обеспечишь себе постоянную тоску по несбыточному. Ее участь не решена. Если останетесь верными себе, ваше время однажды придет.

— И ты оставь! — это предназначалось Вере. — Ты же желаешь ему светлой участи?

Это, безусловно, было так, но хранительница теперь не представляла себе жизни без него. Позволить ему забыть… Обнимать другую женщину, пока она будет трудиться в больнице. Они одновременно рванулись навстречу друг другу. Иваныч предусмотрительно толкнул в грудь психиатра, но хранители на короткий миг все-таки встретились в воздухе кончиками пальцев. Вера почувствовала, как по телу пробежала электрическая вспышка, как и в тот миг, когда Иннокентий ее впервые поцеловал.

Психиатр сделал несколько шагов назад, постепенно растворяясь в воздухе. На землю упали его очки и бейдж. Вера почувствовала, что ноги ее не держат, и осела в траву. Рядом опустился Виктор. В последний миг хирург ее выпустил, позволив коснуться возлюбленного. Вера смотрела перед собой, чувствуя, как тело сотрясает от нервной дрожи. Это было похоже на смерть. Когда она свалилась на пол, еще не понимая, что получила смертельное ранение. Тогда еще ничего не болело. Был только этот немой ступор.

— Идиоты, — выдохнул Иваныч в воздух. — Малые дети просто…

После этого он поднял с земли очки и бейдж, отряхнул их и передал все это время простоявшему в стороне юноше.

— Держи, — обратился к новому хранителю привратник. — Теперь это ты Иннокентий Вольфович Курцер. Это твое. Надеюсь, ты доставишь нам меньше неприятностей, чем прошлый психиатр.

Юный хранитель принял вещи из рук санитара морга и огляделся.

— Кто вы все такие? — наконец выдал он.

Тут к хранителям подбежала растрепанная Ирина.

— Где доктор Курцер? — выдохнула психиатр. — Я надеюсь, с ним ничего не…

Ирина замолчала, взглянув на Веру. Губы хранительницы дрогнули. Она все поняла. Иваныч шутливо поправил свою кепку, словно отдавая честь.

— Вот доктор Курцер, — указал он на нового хранителя. — Теперешний.

— Вы очень вовремя, Ирина Станиславовна, — заговорил Михаил Петрович. — У нас для вас как раз найдется работа. И думаю, вы будете выполнять ее ответственно, если хотите забрать вещи Григория… кхм… прошлого Иннокентия. У нас есть ваша пациентка, которую нужно привести в чувства и новый психиатр.

Профессор с сомнением посмотрел на Веру и, так и ничего не прибавив, молча взял на руки Любу.

— Я отнесу ее к себе, — пояснил Михаил Петрович. — Ирина Станиславовна, прошу вас присоединиться. Ваш наставник ведь научил вас стабилизировать состояние хранителей, находящихся на грани? Нам обоим, похоже, придется сегодня попотеть.

Ирина растерянно кивнула.

— И ты тоже идешь… Иннокентий, — приказал профессор, взглянув на нового психиатра. — Будет тебе введение в служебные обязанности.

Вскоре хранители разошлись. С Верой остался только Виктор. Хирург помог девушке подняться и повел ее во флигель. Там хранитель усадил ее в своей комнате. Вера просто не могла сейчас зайти в их совместное с психиатром жилище, где все было пропитано его еще недавним присутствием. Лежали его вещи ровно на тех местах, где он оставил их. Это было бы невыносимо.

После этого хирург опустился около Веры на колени.

— Переживешь немного без меня? Я должен уладить пару вопросов. Вернусь тут же.

Вера кивнула. Она сильная. Она всегда умела терпеть боль. Любовь Иннокентия сделала ее просто несгибаемой. Она выдержит.

Виктор показался в комнате уже вскоре. Он принес с собой несколько бутылок коньяка.

— Анестезия? — горько улыбнулась Вера.

— Лучше так, — вздохнул Виктор разливая алкоголь по стаканам. — Чем как Люба или этот… мозгоправ.

Пили в тишине до вечера. Наконец, когда за окнами потемнело, Вера почувствовала, что поплыла. Ее качал на своих волнах дурман.