Истины нет (СИ) - Ефимкин Максим. Страница 66

Кардинал закончил ритуал. Работа была проделана большая, и оттого Грюон стал бледен. Он присел на скамью и негромко произнес:

— Подойди, брат мой.

Священник сбросил оцепенение и присел рядом с кардиналом. Грюон взял его за плечи, заглянул в глаза и прошептал:

— Брат мой, Волдорт.

Голос пресвитера сделался совсем тихим.

— Ты останешься. Останешься и будешь неотрывно следить за здоровьем брата Хэйла. Ты сам говорил, что лекари Немолчания никудышные и лечат любую хворь кровопусканием, потому доверить его сон и выздоровление я могу лишь тебе. Я рассчитываю на тебя, а ты сможешь рассчитывать на мою Силу при необходимости. Как думаешь, брат, через сколько он встанет на ноги, если не прибегать к молитвам?

— Ваше Высокопреосвященство, раны очень серьезны. И без заклинаний уже привели бы его к смерти. Я даже не представляю, как объяснить то, что мы с ним сделали.

— Вот именно. Потому ты будешь заботиться о нем, — в глазах кардинала снова блеснул жесткий светлячок.

— Вы можете поднять его на ноги, лишь прочитав нужные молитвы, Ваше Высокопреосвященство, — уколол Грюона Волдорт. — Раны стянуты, кости стоят на своих местах. Стоит лишь срастить их и закрепить раны, а сверх Солнечных Бинтов упросить Живущих Выше о Ласковой Заботе. И через два дня он снова сможет кинуть меня в яму и тыкать кинжалом в ребра.

— Могу, — внезапно с громадной душевной теплотой ответил кардинал, словно прослушав издевку в голосе Волдорта, — конечно, я могу. Но мне нужно, чтобы он мог ходить через неделю, самое раннее. А потому я не стану чрезмерно расходовать свои силы. Пока ограничусь лишь необходимым для того, чтобы дух его снова не решил, что тело мертво, и не уподобился блохам, бегущим с дохлого пса.

— Без новых Бинтов или заклинаний он через неделю начнет сам ходить лишь по нужде.

— Будут Бинты и будет Ласковая Забота, брат мой. Но не так, как хочешь ты. Второй раз ты не заставишь меня расплескать Силу. И без того чрезмерно я зачерпнул.

Снова злые искры запрыгали в глазах кардинала. Волдорт не отвел взгляда. И опять ласковый голос.

— Оставайся, друг мой, с раненым. Следи за ним, при случае зови. Я буду часто навещать вас. Через неделю брату Хэйлу надлежит верхом сопровождать герцога. А потому лечи его, как сделал бы эккури в Равнинах. Если беспокоишься о косых взглядах, гони всех прочь. Мои люди, — Грюон сделал манящий жест куда-то в сторону двери, она тут же распахнулась, и вошли четверо солдат, словно могли видеть сквозь стену и ждали сигнала, — будут во всем помогать тебе, что касается ухода за раненым. А сейчас мне надобно отдохнуть. И, Волдорт, я не забываю добра и возвращаю долги.

Кардинал поднялся и, опираясь о руку одного их своих стражей, вышел прочь. Спустя короткий миг в комнату зашла пара гвардейцев и аккуратно переложила раненого на кровать. Молча они еще раз осмотрели помещение и вышли.

Волдорт лишь шумно выдохнул, надув щеки, и улыбнулся от досады. Он действительно хотел вдругорядь заставить кардинала зачерпнуть слишком глубоко, но в этот раз Грюон не поддался на провокацию. Священник догадывался, что кардинал не пожалел бы сил, чтобы поставить на ноги своего ручного убийцу, и подобная бережливость объяснялась лишь одним: Грюону нужно было еще одно мощное ведовство, и внезапно Волдорту показалось, что он догадался, какое именно — разговор с мертвым. Он даже подпрыгнул от неожиданности. Он, стоя на стенах башни тем утром, видел, как прибыл Призрак. Видел повозку и смог разглядеть очертания укрытого в повозке мертвеца. То, что кардинал пошлет своих людей в поисках сбежавшего капитана, было очевидно. И, может, этот ручной пес, брат Хэйл, все-таки смог догнать беглеца? А раз так, то, возможно, это сейчас несчастный Лесли лежит в повозке! Волдорт задрожал от волнения. Не зря Призрак, умирая, привез его. Ох не зря. Кардиналу все еще нужны сведения о пути Кйорта, и куда легче получить прямые ответы у связанного духа, нежели разбирать путаные образы-мысли живого существа. Опасно, конечно, но выбора особо нет.

Священник посмотрел на раненого. На бледных щеках его уже появился слабый, чуть заметный румянец, который громко заявлял, что человек будет жить. Волдорт вспомнил Лесли, и его лицо омрачилось. Только что он спас от смерти того, кто убил достойного человека и друга. И если он прав, если в повозке действительно Лесли, то стоит вознести молитву. Душа священника встрепенулась, рассыпая по его телу колючие и холодные, но такие приятные и легкие иголки умиротворения, ибо он будет молиться. Молиться своим богам, так горячо, как никогда до этого.

*   *   *   *

Кардинал, едва выйдя из залы, расправил плечи, а лицо его вновь обрело здоровый цвет. Лукавая усмешка тронула лишь уголки губ; только для Волдорта он разыграл это представление. «Пусть думает, что я снова достаточно ослабел», — Грюон внутренне улыбался. Несчастному невдомек, что под Солнечными Бинтами тщательно скрыта Ласковая Забота, — молитва для пресвитера его силы не такая уж и накладная. Сложнее было совместить две молитвы в одну, но он справился. И справился отлично: Волдорт ни о чем не догадался.

Кардинал ощущал, что Силы в нем еще хватает, и это одновременно и радовало, и пугало его. Ведь он потратил ее уже достаточно, но чувствовал, что все еще способен творить мощные молитвы, а это могло означать только лишь то, что нахлынула новая волна и увеличила его возможности. Но если он стал сильнее, тогда и другие тоже. Однако Грюон предпочел пока не думать об этом: теперь предстояло еще одно не менее важное дело — мертвый капитан. Несмотря на бессвязное бормотание брата Хэйла, кардинал прекрасно понял, что в повозке. И времени почти совсем не осталось. Примитивное воззвание Призрака, сдобренное колдовством кардинала, заключенном в амулет, разрушило Последнюю Стезю Лесли, но едва ли могло надолго удержать дух поблизости от мертвого тела. Следовало поспешить: как только дух Лесли избавится от ведьминой клети и ступит в Нейтраль, говорить с ним станет невозможно.

Грюон, ускорив шаг, направился во внутренний двор. Каково же было его удивление, когда повозки там не обнаружилось. Пресвитер нервно осмотрелся. Повозки нигде не было. Сновали рабочие, проходила крепостная стража, у ворот юный всадник, очень похожий на гонца королевского двора, что-то объяснял начальнику охраны, а тот, шевеля губами, вчитывался в переданную ему грамоту. Кардинал нахмурился, но тут заметил на дальнем конце двора, поблизости от конюшни, герцога. Они встретились взглядами. Марк поманил кардинала и отвернулся к испуганному конюху, зло махнув рукой. Еще раз указал на потертость на спине коня и рявкнул:

— …сгубишь мне этого красавца — сам под седлом окажешься, пока мясо со спины не выйдет! Пошел прочь!

Стременной, едва не повизгивая от испуга и еле держась на ногах, повел скакуна в сторону конюшен, не веря, что легко отделался. За такое мог и плетей получить или навечно стать золотарем.

— Еще раз приветствую вас, Ваше Высокопреосвященство, — произнес Марк. — Как ваш брат по вере? Справится? Мне показалось, что раны у него были жуткие.

— На первый взгляд. Но все обошлось, — коротко ответил Грюон.

— Ну и чудесно. Раз так, и беспокоиться о нем более нет смысла, я предложу вам небольшую прогулку, правда, не по окрестностям замка, а в погреба. Не откажете мне в любезности?

— Отчего нет? — коротко бросил кардинал, догадываясь, что это приглашение напрямую связано с нарушением его приказа и исчезновением повозки со двора. — Извольте.

Марк наказал шуту, который крутился рядом, следить за конюхом, чтобы жеребца лечил исправно, и жестом предложил пресвитеру пройтись. Какое-то время они шли молча, и лишь когда земля под ногами сменилась сначала коврами, затем голым камнем, Марк произнес:

— Я приказал убрать повозку.

Кардинал молчал, и герцог продолжал:

— Знаете, как вы сами заметили, Ваше Высокопреосвященство, я изучал науки. И прочел много писаний. А глаза мои все еще остры. Достаточно, чтобы увидеть, что привез ваш человек. А раз заметил я, заметили бы и другие в этой крепости. А вы же знаете, как паства Живущих Выше относится к незахороненным телам? Особенно если они смотаны, словно языческие правители? Я хотел избежать пересудов и кривотолков, а потому повозку мы убрали.