Истины нет (СИ) - Ефимкин Максим. Страница 68

— Что-то не так!

И тут комнату словно раздули, как бычий мочевой пузырь. Уплыл за серое марево потолок, и стены, округлившись, уползли за полупрозрачную границу. Со всех сторон через невидимые отверстия полились серые струи Нейтрали. Герцог, оказавшись за пределами круга, от нестерпимой боли в голове скорчился на полу, крича и размазывая собственную кровь, что обильно пошла носом. Но кардинал видел вовсе не Марка Ирпийского. Он испуганно смотрел на Последнюю Стезю, что шла от парящего прямо перед ним духа Лесли. Капитан глянул пустыми глазницами прямо в глаза кардинала и насмешливо улыбнулся, после чего развернулся и, не касаясь тропы, заскользил прочь. Сглотнув подступивший к горлу ком, Грюон выпрямился и вознес руки, собирая в них сочащиеся струйки Нейтрали. Сила сейчас понадобится. Конечно, поводыри Живущих Выше будут рассержены попыткой силой принудить призванную в их царство душу к разговору, но кардинал был уверен, что боя не будет, ведь они служат одному делу, и даже Живущим Выше ради большего добра приходилось творить меньшее зло. Кардинал уже собирался силой продолжить заклинание, чтобы заточить дух Лесли в круг, но купол затрясся, будто в него тыкали с обратной стороны палкой. Нейтраль перестала изливаться, окрасившись за мгновение до этого в яркий бирюзовый цвет. И за эту секунду пресвитер все понял. «Волдорт! Гнида!» — скрипя зубами, зарычал кардинал, и в его ладонях сверкнула смесь синего огня и молний, кольцом ударив в стороны в попытке усилить магический круг, но тот не устоял. Купол лопнул сразу в трех местах, и сквозь бреши в истекающем изумрудном свечении вышли трое. Большие глаза-бусинки, живые и подвижные, на худых лицах; вытянутые в затылочной части черепа; тонкие руки со странным, начинающимся от предплечья оружием, больше напоминающим металлический нарукавник с кривым широким лезвием; простые, не сковывающие движений кожаные доспехи с нашитыми на них тонкими брусочками невиданного блестящего металла; колчаны с суслицами за спиной и большие крылья, сведенные вместе, — это были поводыри Равнин. Перерожденные эккури. Они осмотрелись и переглянулись, словно ожидали увидеть нечто иное.

— Волхв, — заговорил один, с иссиня-черными крыльями и блестящими синеватыми глазами, неожиданно высоким, звонким и в то же время мягким голосом, страшно коверкая всеобщий язык Немолчания, но все же понятно. — Назови себя!

— Кардинал Грюон, верный слуга и проводник веры Живущих Выше в Немолчании, — ответил кардинал.

Эккури еще раз обменялись взглядами, поднимая узкие длинные брови, веточками торчащие в стороны.

— Перерожденный Эстраг Нонкорский, уграль Первого Скального разлета. Т`Халор Равнин, — представился эккури в ответ. — Тебе ведомо, волхв, о содеянном тобой elirduentta[1]?

— Ведомо.

Кардинал прикидывал, сможет ли он сражаться против трех поводырей сразу и почему они говорят, ведь все и без того ясно. И если чернокрылый продолжает говорить, как ни в чем не бывало, двое других заинтересованно рассматривают и его, и видневшуюся через марево купола лабораторию.

— Нейтраль не отзовется на заклинание, — эккури чуть подался вперед. — И, может, ты не видишь, но мы рассержены.

— Сожалею, — кардинал лихорадочно пытался собрать в одно русло разбегающиеся ручейки мыслей, главной средь которых была «Они смогли свободно войти в купол, ограниченный кругом, что корнем своим принадлежит Немолчанию».

— Нет, не сожалеешь. Едва ли тот, кто порвал Последнюю Стезю в Высокое Царство заклинанием цвета мертвых, будет сожалеть и о таком поступке, — голос эккури, и без того высокий, стал еще тоньше и пронзительнее от неприкрытого гнева. — Но мы не бросим в беде любого, кто снискал. Мы услышали, и мы пришли. Надо сказать, едва поспели. Лесли Камило, Стезю которого в Высокое Царство ты разорвал, теперь под нашей охраной. И Sterrarrkh[2] решит, как с ним поступить.

— Эта душа очень важна для меня. Я всего лишь хотел поговорить с ней, не неся зла. Скажите ему, что при поводырях я не смогу причинить ему вред. Пусть просто поговорит, просто ответит на несколько вопросов!

— Дух не хочет говорить с тобой. Он говорит, что это ты послал за ним ngua[3], который обратился в мертвеня, что бы это ни означало, и после этого истязал его дух в черной шипастой клети бесконечное время. Говорит, что ты захватил доброго мирянина и что охотишься за тем, кто в миру освободил город от проклятой ворожеи. Каков бы ни был твой мотив, мы не позволим тебе завершить твое камлание, волхв. Тем более что оно уродливой природы и цвета.

Эккури рассмеялись, словно мальчишки, поющие в театре, и, пятясь, исчезли в мареве. Пресвитер закричал дурным голосом и ударил огнем из рук по дрогнувшему пузырю. Купол поглотил разряд, окрасился в синеватый, но тут же посерел и с оглушающим «О-охм» захлопнулся. Кардинала бросило на стену и приложило спиной и затылком о книжный шкаф. Скрипнув зубами от боли, он тем не менее смог оглядеться. В лаборатории царил хаос и чувствовался смрад от начинающегося пожара. Сломанные скамьи и полки, разбитые сосуды, треснувшие столы. Разбросанные, как осенние листья, пергаменты и книги, широкая трещина в стене и изуродованный анатор. Обрядный круг разметало, а труп Лесли полыхал, словно пропитанный гароном, распространяя удушливый черный дым и мерзкий запах. Герцог, постанывая, все еще корчился в углу лаборатории, в беспамятстве забившись туда, но было видно, что боль его уже не мучает. Кардинал, собрав всю волю, коротким заклинанием затушил огонь, благо тот оказался обычным, а не призванным из Игании и даже не колдовским, и поднялся. Подошел к герцогу. Вся одежда и лицо его были измазаны кровью, но размеренное глубокое дыхание говорили, что Марк вне опасности. Грюон, прихрамывая и шаркая ногами, прошелся по лаборатории, открыв духовые задвижки, чтобы дать выход накопленному смраду и дыму. Тут же потянуло свежим воздухом откуда-то из щелей под потолком.

— Что произошло, — послышался из угла слабый голос, — Ваше Высокопреосвященство, что было-то?

Марк хотел встать, но не смог. Ноги все еще дрожали, и кружилась голова, потому он просто сел, опершись спиной о стену. Грюон подошел к нему и сел рядом, также прислонившись спиной к стене.

— Я не знаю, брат мой, — в голосе кардинала явно слышалась растерянность, смешанная со страхом. — Не имею ни малейшего понятия, что случилось, хотя уверен, что знаю почему. Это были поводыри Равнин. Они пришли за душой и взяли ее под защиту. Это первый случай в истории, насколько я могу судить по описанному в древних рукописях, когда поводыри подошли так близко к Миру. И нет оснований не доверять тем писаниям. Ранее такое могло быть, только если ходящий открывал брешь.

— Кто?

— Не важно, — кардинал стер тыльной стороной ладони проступившую на лбу испарину.

— Так поговорить не удалось? — герцог, кряхтя, попытался подняться, но ноги подкосились.

— Нет. С Лесли нет, но они говорили со мной. И этого я понять не могу. Словно изучали. Вели себя они странно. И это марево, и все… Все, что случилось, было неправильно. Все не так. Словно Нейтраль коснулась нашего Мира, словно эти Т`Халоры могли шагнуть к нам, но не решились. Это все неправильно! Мы не в Великом Кольце Планов. Все это невозможно! Нереально и противоречит всем учениям.

— А что, если они ошибочны? — шепотом предположил Марк.

— Едва ли. До сего момента ни одна догма не была нарушена. Что-то случилось.

— Так как нам поступить?

— Не торопиться и молчать, — Грюон закрыл глаза и дышал медленно и спокойно. — Молчать обо всем, что тут произошло, и лучше помолитесь кому можете. Просите прощения, ибо страшную вещь мы сейчас сотворили. Страшную, но в деле моем необходимую. И я буду просить за вас, герцог.

Марк от неожиданности оторопел и тихо произнес, почти прошептал:

— Когда все это случилось, я видел.

Кардинал напрягся.

— Я видел очень отчетливо то место, где собирается желтый дым. Это порубежная застава — Глоть Аргоссов. Потемневшие постройки. Стена из цельных бревен, заостренных кверху. Флажки на флюгерах. Разъезды граничные. Алийские лучники, зевающие на смотровых башнях. Княжеская конница. Жены военных, дети. И вокруг желтый туман.