Эффект котика (СИ) - Куранова Ольга Алексеевна. Страница 2

Почти: над дверьми, так высоко, что не допрыгнуть ни одному котоуту, в качестве отвлекающего элемента висит ключ.

Так вот, тот котоут, который сообразил, что нужно сделать, последним, и отправляется к звездам, рекламировать всякую ерунду по сети или лечить неврозы в клинике тактильной медицины.

До Нагаша – героя нашей истории – абсолютный рекорд котоутского скудоумия составлял 2 часа 15 минут, и долгие годы оставался беспрецедентным.

Когда Нагаш проходил Испытание, тест пришлось прервать.

Когда через двое суток шаман приказал все-таки открыть комнату, он и сопровождавший его вождь обнаружили внутри Нагаша с ключом в зубах, безуспешно пытавшегося найти замочную щель. К слову, каким образом Нагаш вообще сумел добраться до ключа – и по сей день остается тайной народа котоутов.

– Ну что ж, – после непродолжительного молчания сказал шаман Корус вождю стаи Гедо, – полагаю, мы нашли идеальный подарок богам, мой вождь. Если бы я мог, я отдал бы его дважды.

– Отец! Дядя Корус! – счастливо воскликнул Нагаш при виде вождя и шамана. – Не волнуйтесь! Я почти понял, что нужно делать!

– Думаешь, боги дадут за него хотя бы клубок? – с сомнением спросил вождь Гедо – отец Нагаша и брат шамана.

– Я думаю, что сам дам клубок, лишь бы они его забрали.

– Сейчас, пап! Я уже почти запихнул этот ключ под дверь. Уверен, на сей раз должно получиться.

Последующие несколько минут Гедо и Корус молча наблюдали за душераздирающими попытками Нагаша открыть дверь.

– На самом деле, – неуверенно сказал в конце концов Гедо, – мой сын не так уж плох. У него большое сердце, и он прекрасный охотник.

– Ну да, – мрачно подтвердил Корус, не сводя с Нагаша взгляда. – Очень целеустремленный.

– И он самый красивый сын стаи за последние три поколения, – все так же с сомнением продолжил вождь. – Посмотри, как блестит его шкура.

– Пап! А ты знал, что тут на двери надпись «Приложи лапу и проходи»? Что бы это могло значить?

– Меня больше ослепляет его интеллект, – ответил вождю Корус.

– Эээ, – явно чувствуя себя неуютно, протянул вождь Гедо, – давай просто надеяться, что боги не поручат Нагашу ничего… невозможного.

– Да, – ехидно подтвердил Корус. – Например, приложить лапу под надпись «приложи лапу».

В то время как Нагаш проходил Испытание, на нашей Земле тоже происходило немало интересного.

В городе Детройте, в одном из неблагополучных – даже по меркам этого города – районов, некий одетый в неприметную темную одежду мужчина подозрительной наружности вот уже полчаса безуспешно пытался вскрыть замок табачного магазина.

С крыши двухэтажного дома напротив за мужчиной внимательно наблюдала загадочная фигура.

Чтобы не наводить туману, я поясню сразу: фигура принадлежала Лео Ашеру, бывшему полковнику Американской Армии, списанному со службы по состоянию здоровья. Ашер служил в специальных войсках, пока, во время миссии в Южной Корее, не подорвался на мине, получив серьезную контузию. После он начал видеть мертвых людей и проявлять признаки острого параноидального психоза, но согласись, дорогой читатель, это не повод выгонять человека из Армии.

К сожалению, начальство Ашера решило иначе, и, как только были улажены все бюрократические подробности, наш герой оказался в Детройте, совершенно один, без связей, цели в жизни и работы.

Впрочем, на тот момент деньги у Ашера были. У него были деньги, оставшаяся в наследство от матери крохотная квартирка и острая паранойя, которой хватило бы на десяток контуженных полковников.

Впервые за последние двенадцать лет жизни Лео Ашер остался совершенно безоружен, и это напрягало его намного больше, чем мертвые люди вокруг. Обычно в боевиках отставные военные умудряются каким-то образом, уходя со службы, прихватить с собой целый склад с боеприпасами, которых, видимо, никто не хватился, но, видишь ли, дорогой читатель, Ашер даже мысли никогда не допускал, что может вылететь из Армии иначе, как в цинковом гробу. И потому единственным оружием, доступным ему после увольнения, стал кухонный нож. Я, как и ты, не хочу недооценивать мощь кухонного ножа, но Ашер счел его плохой заменой АКМ-47.

Будь у отставного полковника правильные друзья, проблема решилась бы очень просто, но у Ашера вообще не было друзей, потому что в жизни его, как правило, не интересовало ничего, кроме службы.

Детройт, дорогой читатель, замечательный город. Давай поговорим о его законах. После того, как там упразднили полицию и ввели запрет на оружие для гражданских, достать подпольную пушку без соответствующих связей стало примерно так же просто, как сделать сальто на трехколесном велосипеде.

А все потому, что власти Детройта нашли очень простой и дешевый способ контролировать преступность – они узаконили супергероев. И с тех пор, как это произошло, каждый совершеннолетний гражданин США, независимо от состояния здоровья, послужного списка или наличия судимостей, получил возможность творить правосудие на улицах Детройта, если перед этим купит лицензию супергероя за сто пятнадцать долларов – и если сдаст пойманного правонарушителя в Пункт Приема Преступников живым, потому что Пункт Приема Преступников – это, к сожалению, все что осталось от полиции Детройта.

Думаю, дорогой читатель, ты и сам теперь понимаешь, почему жилье в этом городе такое дешевое.

Но давай вернемся к Лео Ашеру и его кухонному ножу. Оба очень быстро поняли, что вместе надолго, потому что найти другое оружие отставному полковнику в первые три месяца не удалось.

И тогда Ашер решил стать супергероем – так у него оставался ничтожный шанс однажды отобрать хотя бы шокер у уличного хулигана.

Именно это и привело к тому, что два года спустя, так и не разжившись шокером, но кое-как втянувшись в геройскую работу, Лео Ашер – Человек-Поэт – сидел на крыше и смотрел, как возится с замком подозрительный мужчина в темной одежде.

Давай сразу расставим точки над «и», дорогой читатель: Ашер ненавидел стихи, и его не кусал радиоактивный поэт. Просто сама по себе лицензия на супергеройскую деятельность стоила сто пятнадцать долларов, а вот за возможность выбрать себе геройское имя и образ самостоятельно нужно было доплатить еще сто тысяч.

Лео Ашер ушел из армии не самым бедным человеком, но таких денег у него не было. И он разделил судьбу всех недостаточно богатых героев – получил свой приговор у Генератора Случайных Образов в Департаменте Геройской Политики.

Согласно договору и лицензии Ашер обязан был пользоваться закрепленным за ним геройским именем и подстраивать свое поведение под предписанный образ Человека-Поэта.

И ты, дорогой читатель, даже представить себе не можешь, как ужасен был тот образ. Начнем с костюма: Человек-Поэт носил черное трико, поверх которого надевал белые плавки, исписанные цитатами из Блейка сзади и сонетами Шекспира спереди. Лицо Человека-Поэта скрывала белая узкая полумаска, а на груди красовалась дешевая посеребренная брошь-перо. А чтобы весь костюм не казался слишком скучным, тот безумный дизайнер, который его придумал, добавил к ансамблю цветовой акцент – неоново-желтые резиновые сапоги.

Полагаю, можно не объяснять, что отставной полковник Ашер ненавидел этот костюм почти так же сильно, как стихи, которые, согласно договору на геройскую деятельность и лицензии, обязан был декламировать.

Лео Ашер, при всех его достоинствах – а их у полковника спецподразделения, пусть и в отставке, было немало, – писал очень хреновые стихи:

Смирись, злодей, бесполезно орать,

Я пришел тебя покарать!

И это был еще не худший пример его поэзии.

Вот, например, еще:

Ты воскликнуть успеешь «ой»,

А я ударю тебя ногой!

В его оправдание несколько раз Ашер пытался использовать в геройской речи чужие стихи, но ему пришлось прекратить это делать, когда Человек-Плагиат пригрозил, что подаст на него в суд за воровство чужого образа.

Стихи самого Ашера, мало того что были ужасны, еще и стоили своему создателю творческих мук, сравнимых разве что с пыткой каленым железом.