Второгодник (СИ) - Литвишко Олег. Страница 86

— Кто за предложение Алексея Николаевича? Прошу голосовать. Единогласно. Арвид Янович, вызовите охрану и препроводите Михаила Андреевича в медчасть на обследование в связи с нервным срывом.

— Будет исполнено, Леонид Ильич, — Пельше вскочил с места и вышел из зала.

— А теперь я предлагаю послушать ответ на тот вопрос, который я задал Суслову, из уст одного очень молодого человека, который, по сути, и заварил всю эту кашу. И рыночный социализм, и СЭЗ, и выставки, и, вообще, большинство идей идет от него. Мы просто пока за ним не поспеваем.

— Ты о ком? — Брежнев пока еще был в прострации.

— Об Игоре Мелешко.

— Зови, — как-то вяло отреагировал Генеральный Секретарь КПСС.

Я стоял перед умудренными старцами и изрядно мандражировал.

— Игорь, я задам тебе вопрос и хочу получить на него честный ответ: что такое, по-твоему, социализм?

— Алексей Николаевич, что я вам плохого сделал, что вы ставите меня к расстрельной стенке, да еще раком?

Присутствующие рассмеялись, но отступать не собирались.

— Твой ответ не выйдет за стены этого зала.

— Но попадет в головы отнюдь не мальчиков с привоза, — народ еще раз рассмеялся и взглянул на меня добрее, что ли. — Здесь еще нет Михаила Андреевича, который меня убьет тупым ножом для разрезания бумаги.

— А чего ты так боишься? Что? твой ответ может быть каким-то страшным? — Косыгин насторожился.

— Как хотите, я предупреждал. Замечу, что выражаю исключительно свое мнение и абсолютно точно, некомпетентное. Я педагог, ну, может, еще немного экономист, но уж точно не теоретик марксизма, хотя и знаю "Капитал" наизусть. Так вот, социализма в стране нет, и его пока еще никто не начинал строить. Все разговоры об этом — игра слов. Не более. Один военный как-то сказал: нельзя обосновать только нанесение ядерного удара по собственным войскам, все остальное — можно. Наличие социализма тоже можно доказать, если оперировать лозунгами и цитатами, равно как и опровергнуть. Если же опираться на реальную жизнь, то его нет.

— Неплохой заход, давай, просвети нас, чем же мы тут все занимается, — высказался Шелепин.

— Не знаю, чем конкретно вы занимаетесь, но общее направление понятно: управляете государством.

— Управляем… уже неплохо! — похоже Шелепин развеселился.

— Но это к теме разговора не имеет отношения. Я не практик и не теоретик по управлению государством, да мне это и неинтересно. Я педагог, и все мои интересы находятся именно в этой плоскости. Мне задали вопрос: что такое социализм? Мне отвечать на него? Я бы с удовольствием этого не делал.

— Ну уж, нет. Я хочу знать, почему у нас нет социализма и что тогда есть? — Шелепин мгновенно построжел. Остальные члены Политбюро были тоже на взводе, но молчали, видимо, потому что Шелепин задавал правильные вопросы и правильный тон.

— Социализм, слово "социализм" переводится как общественный, то есть социалистическое общество — это такое, которое управляется обществом, населением, каждым жителем страны. Власть — Советам, Земля — крестьянам, что-то в этом духе. Это исходная точка. Определение, возможно, наивное и дилетантское. Вы такое принимаете или нет?

— У меня нет пока отторжения, — Шелепин обвел взглядом остальных и, повернувшись ко мне, продолжил. — А что, у нас разве не так? В стране уже приличное время, как построено общенародное государство с партией в авангарде. Разве не так?

— На бумаге так, на той бумаге, которую пишете вы, а фактически нет. Чтобы осуществлять функции владения и распоряжения, если говорить юридическим языком, нужны специальные институты управления. Вы можете сказать, посредством кого или чего население управляет государством или владеет собственностью?

— Партия коммунистов!

— Ну, кончайте лозунги кидать, мы же не на митинге. В партии на конец прошлого года было что-то около двенадцати миллионов членов, это если брать с кандидатами. Население, общество составляло примерно двести пятьдесят миллионов. Получается, что партия составляет около пяти процентов того самого общества, которое социалистическое. Ну и как, с помощью чего партия выражает интересы колхозника Петрова?

— Партия плоть от плоти народа, это же очевидно и не требует никаких доказательств, — вставил свои пять копеек Генеральный Секретарь.

— Это вам не требуется доказательств, а на самом деле требуется и еще как! Не вдаваясь в мелкие частности, будучи честными сами с собой, вы получите, что партия — это вертикально интегрированная организация со своими внутренними корпоративными интересами. По-другому, реализовать ваш же демократический централизм невозможно. Единственная оговорка: партия открыта к приему граждан со стороны, хотя кастовость все же присутствует. "Сын дворника может стать генералом, а вот сын генерала не может стать дворником никогда."

— Молодой человек, вы занимаетесь демагогией. Мне дальше неинтересно вас слушать, — вмешался Кирилленко.

— Демагогия — это то, что партия плоть от плоти…, передовой авангард…, сила, выражающая и защищающая интересы народа. А то, что для выражения интересов кого-то надо иметь специальную инфраструктуру, специальные органы передачи тех самых интересов вверх и вниз — это не демагогия, а управленческая необходимость. Без этого — никак! — я развел руки в стороны и показал удивление, что приходится объяснять абсолютно очевидные вещи. — Например, внутри партии есть инфраструктура: первичные организации — райкомы — обкомы — ЦК — Политбюро. Эта система передает информацию сверху вниз и обратно, хотя отстаивает интересы, в первую очередь, руководства партии, а не рядовых коммунистов. Потому что демократический централизм: нижестоящий орган обязан выполнить указания вышестоящего, а не наоборот.

— Так ты против партии и партийного руководства?

— Да разве ж я такое говорил? Партия была нужна, нужна сейчас и будет нужна впредь. Во время Гражданской войны, индустриализации, Великой Отечественной, да и потом партия была единственной организацией, цементирующей общество. У коммунистов было только одно право — первым идти в атаку. Я все эти святые вещи не ставлю под сомнение. Я лишь рисую устройство системы. Дело в том, что по тому же централизованному принципу устроены и все остальные ветви власти: Советы, Министерства, Суды, профсоюзы и все прочие общественные организации. Так сложилось, так Р-А-Н-Ь-Ш-Е нужно было, — я выделил голосом, сильной интонацией слово "раньше", чтобы провести водораздел между тем и этим. — Так назовите мне ветвь управления государством, которая является проводником интересов простых граждан?

— Так ты предлагаешь организовать сбор пожеланий трудящихся?

— Ничего подобного! Я не призываю бегать за каждым дворником и спрашивать, чего он хочет. Это глупость. Я говорю о системе принятия решений, о структуре и органах власти: от трудового коллектива до самых верхов. Возвращаясь к исходному вопросу, если есть структура, реализующая управляющие функции населения, значит, есть социализм, а если нет, то нет и социализма. Как-то так.

Воцарилась тишина, никому не хотелось кричать и клеймить, потому что легко оказаться в невыгодном свете перед товарищами.

— Тогда какое же общество мы строим?

— Сверхцентрализованную партийную диктатуру, если выражаться языком времен Гражданской войны. И одновременно это — первый уровень будущего социалистического государства. Можно было бы сказать, что второй уровень, но, к сожалению, сейчас членство в партии довольно формально, поэтому до авангарда она уже не дотягивает. К великому сожалению. Каждое сообщество людей, объединенных вместе, что трудовой коллектив, что государство в своем развитии проходит четыре стадии. Первая — установление порядка, правил общежития и дисциплины. Партия на этом этапе национализировала частную собственность, провела индустриализацию, организовала жесткую систему управления, победила в войне, наконец. Вторая стадия — формирование элиты общества, которая добровольно и сознательно проводит в массы общую линию руководства. Партия пока не стала такой элитой, повторюсь, к великому сожалению. Тут вы и застряли.