Ночь Серебра (СИ) - Кононова Татьяна Андреевна. Страница 11

Когда воротилась Надёжа, Айдар дремал, подперев рукою щёку, а Велена продолжала шептать что-то, не открывая более глаз, но уже гораздо тише, так, что и слов невозможно было разобрать. Заслышав стук двери в сенях, хозяин вскочил, тихонько вышел к жене. Лицо у неё было встревоженное: это было ясно и в полутьме сеней.

— Гроза на дворе, — промолвила Надёжа, сбросив платок и опустив на пол железный бидон молока. — Дождь разбушевался, едва поспела до дому добежать. А в окно ворон бьётся. Огромный, чёрный…

— Пусти-ка его сюда, — ответил Айдар. Надёжа отшатнулась в испуге.

— Пустить? Да ты что, свет мой! Такую-то птицу! Вестницу…

— Пусти, — продолжал настаивать Айдар. — Это к гостье нашей. Она мне тут всё рассказала, как на духу.

Тихонько пройдя в горницу, Надёжа трясущимися руками отворила окно, и мокрый, встрёпанный ворон влетел, хлопая широкими крыльями, в горницу, сел на небольшой подоконник, каркнул. Велена вдруг открыла глаза, и слабая улыбка озарила её бледное, исхудавшее личико.

— Феникс! Здравствуй, милый!

Ворон ещё раз каркнул, хлопнул крыльями. Девушка охнула.

— Что говоришь? Ушёл Ярико? Куда?

И Айдару вдруг почудилось, что в следующем звуке, который издала птица, послышалось явное "чёр-рт его знает". О том, как девчонка разговаривала с вороном и отчего они друг друга понимали, он даже не задумался: сей день чудес вполне довольно… Надёжа смотрела, поражённая, изумлённая, напуганная, то на мужа, то на очнувшуюся Велену. А девушка вдруг поднялась, придерживаясь рукою за бревенчатую стену, поглядела на хозяйку.

— Идти мне надобно…

— Куда ты пойдёшь-то? — всплеснула руками Надёжа. — Жар у тебя не прошёл ещё! Горишь вся, едва не бредишь! Гроза бушует! Ветер, холод, а ты в одном сарафане! Пропадёшь!

— Но Феникс зовёт, — Велена беспомощно оглянулась на птицу, зная, что ворон ей ничем помочь не сможет. — Сказывает, что Ярико ушёл куда-то, да не один… А с кем — то ему неведомо… Боюсь я за него…

— Ложись, милая, — мягко, но строго молвила Надёжа, взяв девушку за плечи. — Ложись. Никуда твой братец не денется, всё с ним будет в порядке. Пока не встанешь на ноги совсем, никуда я тебя не пущу… Верно, Айдар?

Хозяин медленно кивнул, и отошёл к двери, давая тем самым девчонке понять, что никуда она не уйдёт. С тихим, сдавленным стоном Велена опустилась обратно на постель.

— Поймите же! Я нужна ему!..

— Хворая ты ему ничем не поможешь, — твёрдо заявила хозяйка. — Сейчас я тебе повязку сменю… Ложись, Велена, милая, отдохни ещё. Я прошу тебя.

Велена послушно легла и отвернулась к стене. Горячие, досадные слёзы выступили на глазах и обожгли щёки. Девушка сделала глубокий вдох, чтобы не разрыдаться прямо тут же.

Надёжа вышла из горницы, и Айдар вышел вослед за нею, притворил дверь, остановил супругу, взяв её за плечо.

— Её не пускаешь, а меня-то отпустишь?

— Свет мой! — ахнула Надёжа, схватив его за руку. — Тебе-то куда вдруг понадобилось?

— Руны искать, — отмолвил Айдар, понизив голос до хриплого шёпота. — Ты о них, поди, знаешь?

Надёжа кивнула. Тёмные брови её надломились, как птичьи крылышки, она обняла супруга, прижалась щекою к плечу его.

— Я знала, знала, — вздохнула женщина. — Ты только… возвращайся… Ладно?

Айдар на мгновение прикрыл глаза, что означало — "да", и поспешно вышел. Метнувшись к окну и распахнув ставни, Надёжа увидела, как он, набросив плащ и затянув шнурки капюшона, вывел коня из стойла и помчался со двора. В распахнутое настежь окно ворвалась ночная прохлада, густой, влажный воздух, тяжёлые капли дождя упали на узкий подоконник. Где-то вдалеке зашевелился, ворча, гром.

7. Кузнец

Ливень безжалостно хлестал всю ночь напролёт. Ветер рвал плащ, разбрасывал по плечам длинные тёмные волосы, намокшие и слипшиеся от воды. Верхушки деревьев глухо стонали под его особенно сильными порывами. Но Айдар гнал коня, не давая ни себе, ни ему отдыху. Конечно, он знал Ольгерда, знал всё о рунах, даже поболее, чем эта глупая девчонка могла себе представить. Ему просто хотелось убедиться в правоте своих догадок. Правда, о том, что у него появились отнюдь не слабые соперники в лице девчонки и её брата, ему ведомо до сего дня не было. Не верилось в то, что у мальчишки открылись способности, в то, что Велена тоже не промах. Айдар рассчитывал присоединиться к Ольгерду и его людям, когда у тех уже будет хоть что-то, с чего можно начать. В том, что князь Загорья его примет в ряды своих ратников, сомнений у Айдара не было. Только единственное тревожило его: не хотелось оставлять жену Надёжу, хозяйство, нажитое за много прошедших солнцеворотов. Теперь же, когда у Надёжи появилась помощница, — Айдар был уверен, что девчонка не останется в долгу и, как только встанет на ноги, будет помогать хозяйке, а там уж и видно будет, — он мог со спокойной душою покинуть родные края.

Всю ночь он скакал по лесу, пока, наконец, перед взором его не появилась неровная гряда голубоватых холмов. Там, за этими холмами, ждала его новая жизнь, от которой много лет тому назад он отказался ради тихого семейного счастья, с которым, как выяснилось впоследствии, у них с супругою не сложилось. К утру гроза откатилась на запад, первые лучи солнца пронзили густые изумрудные заросли, бросили пригоршню солнечных зайчиков на мокрые листья, на лужи. Айдар спешился, взял коня под уздцы и дальше пошёл не спеша. Под тяжёлыми сапогами, подбитыми железом, хлюпала вода. Изредка лёгкий ветерок встряхивал пушистую листву, и тогда чистые капли воды, вспыхивая золотом на солнце, проливались за шиворот. Когда очередной прохладный водопад окатил его с ветки, Айдар недовольно поморщился и потуже затянул шнурки на капюшоне.

Поначалу ему казалось, что холмы от леса недалече, но как только лес начал редеть и он снова бросил взор вдаль, ему почудилось, что неровная линия, окутанная светлой дымкой, не приблизилась ни на сажень. Следующие полдня Айдар провёл в дороге, твёрдо решив добраться до Загорья до темноты. На его удачу, погода благоволила его намерению, тучи не закрывали небес, дорога после знойного полудня почти просохла, к вечеру подул лёгкий ветерок. Через холмы пришлось подниматься снова пешком: конь столь сильно устал, что отказывался нести, особенно по неровной, холмистой местности, где дорога петляла через большие валуны и впадины, сквозь колючие кусты и одолень-траву. Едва спустившись, Айдар почувствовал себя настолько вымотанным, будто шёл пешком от самого дома, да ещё и несколько дней. Однако конечная цель его пути была близка: у подножия холмов виднелись деревянные домики, будто бы в беспорядке разбросанные по долине, чуть в отдалении поднимался княжеский терем, высокий, в три пола высотою. От других построек он почти ничем не отличался, кроме куда большего размера, — разве что алыми резными наличниками и высокой крышей, у которой один бок был более гладким и покатым. Людей на узких улочках видно не было: ввечеру, верно, всем хотелось подольше побыть с семьёй, детьми, заняться домашними делами. Айдар, на всякий случай проверив, легко ли ходит в ножнах короткий меч, ускорил шаг, направляясь прямиком к княжеским хоромам.

Всем было ведомо, что Ольгерд хоть и не особенно почитает роскошь, а жить привык хорошо. В короткий срок для него были срублены поистине прекрасные хоромы, где нижний пол предназначался для дворовых и прислуги, а на верхних двух жил сам князь. Обилие лестниц, горниц, запертых и открытых дверей поначалу вскружило голову Айдару, которому ранее не доводилось бывать в таких домах, но, миновав несколько деревянных галерей и окончательно сбившись с пути, он понял, что время пообвыкнуть у него ещё будет, а покамест надобно о самом деле думать.

Стражники проводили его в главную горницу, с поклоном удалились и застыли истуканами у распахнутых настежь дверей. Прошло немного времени, прежде чем вошёл сам Ольгерд, и Айдар успел осмотреться кругом, перевести дух. В горнице царили полумрак и прохлада, свет нескольких свечей, мягко льющийся из всех углов, выхватывал из полутьмы длинный деревянный стол и часть широкой лавки, придвинутой к стене. Айдар сел, скрестив руки на коленях и слегка откинувшись назад, но сомкнуть глаз ни на минуту ему не удалось: в галерее раздались тяжёлые размеренные шаги, и в мрачную горницу вошёл сам Ольгерд.