Atem (СИ) - "Ankaris". Страница 6

— Стакан апельсинового сока. — Посмотрел он на входную дверь — висевший над ней колокольчик и не думал нарушать покой заведения. — Пока это всё.

— Окей. — Звонко цокая квадратными каблучками, таких же, как платье, красных туфелек, девушка удалилась к барной стойке.

— Это полный отстой! Нет! Нет! Так не пойдёт! — Ворвавшаяся группа подростков привлекла к себе внимание редких посетителей.

Выбрав отдалённое местечко у окна, компания расселись на диванах, не унимаясь, всё что-то бурно обсуждая.

— Мои предки меня убьют, если узнают! — размахивая руками, прокричала темноволосая девчушка.

— Если только ты сама собираешься им всё рассказать! — съязвил единственный в их компании парень.

— Доброе утро! — повторила официантка, находившаяся у их столика уже несколько секунд. — Что-нибудь желаете?

Раскрыв меню, они принялась неспешно пролистывать страницы. На какое-то время в зале воцарилось привычное спокойствие и отвело взгляды любопытных гостей от ребят.

Одиннадцать двадцать одна. Проверив ещё раз слишком быстро бежавшее сейчас время и попивая уже второй стакан сока, Штэфан принялся считать искусственные золотистые листья кленовых веток в стоявшей рядом с солонкой глиняной вазе. Его шумные соседи, расправившись со своим заказом, вновь начали яро обсуждать то, как обмануть родителей и поехать в Мюнхен на MTV Europe Music Awards, где будут выступать Tokio Hotel. А мужчина лишь невольно усмехнулся — вот у кого проблемы, а он переживает о неудавшемся свидании.

— Штэф? — чья-то тяжёлая рука хлопнула его по плечу.

— Хей! — обернулся он, поприветствовав приятеля и поднявшись со стула, пожал тому руку.

— Музыкальный запой окончен? Решил выбраться в люди? — И оба громко рассмеялись. — Ты один или кого-то ждёшь?

— Эм, — замешкавшись с ответом, Штэфан почесал кончик носа.

— Ясно, — улыбнулся, очевидно, появившейся не вовремя Ксавьер, и, жестом показав «всё отлично, нет проблем», собрался было уйти.

— Ам, — перебирая в воздухе пальцами, словно пытаясь подобрать нужные слова из воображаемого словаря, Штэфан впился взглядом в приятеля.

— Что за поток междометий? — вновь рассмеялся тот. И его глаза вмиг сузились, явно что-то заподозрив. — Юрген! — окликнув только что вошедшего высокого мужчину с синей папкой, Ксавьер всплеснул рукой, звонко щёлкнув пальцами, подзывая того. — Деловая встреча, — пояснил он, взглянув на Штэфана.

— Тут? — явно удивившись, хмыкнул он.

— Моё субботнее утро уже подпорчено дерьмовой погодой и вот этой приближающейся недовольной рожей, так хоть, может, двойная порция молочного коктейля это как-то скрасит. Я наберу тебе на днях. — И вновь хлопнув того по плечу, вместе со своим гостем поднялся вверх по винтовой лестнице.

12

А через несколько месяцев вот этот чистокровный немец с отголоском испанского именем «Хавьер» станет для меня, пожалуй, вторым братом. Вся наша жизнь — стечение удивительных и парадоксальных событий, абсолютно нелогичных на первый взгляд.

Только спустя приличный отрезок времени, обернувшись назад, ты способен разглядеть тонкие нити паутины, переплетающиеся между людьми, предметами и событиями. Ты бегаешь кругами, не замечая их, частенько наматываешь лишние километры. И вроде бы всё связано клейко и уже складывается в единый узор. Впереди маячит финальный аккорд — центр, ядро, сердце, Смысл твоего микрокосма. Как вдруг — оглушительный хлопок. В мгновение всё рвётся. Да, наверное, я фаталист.

Одна из теорий смерти Вселенной гласит о том, что рано или поздно от гравитации не останется и следа. Причиной тому — тёмная энергия, влияющая на ускорение расширения Вселенной. Нет притяжения — ничто не сможет удержать планеты на своих орбитах или атомы клеток тела. …Бум! Вот так всё и закончится — моя Вселенная лишится той силы, вокруг которой вращался целый мир. И в день, когда это произойдёт, Сави станет первым человеком, с которым меня крепко свяжет нить нового начала.

13

Мы познакомились около семи лет назад, и наше общение всегда балансировало на границе дружбы и партнёрства. Поддерживать приятельские отношения нас обязывало одно общее увлечение, ставшее работой для обоих, — музыка.

Это было начало двухтысячных. Дела моей группы шли в гору. К тому моменту на нашем счету уже было семь полноценных студийных альбомов и грядущее турне. У Сави же всё обстояло с точностью до наоборот. Он занимался поставками музыкального оборудования и мелкой продюсерской деятельностью. В тот год конкуренция на рынке, бившая все мыслимые рекорды, вынудила его взяться вдобавок и за организацию концертов. Так мы и познакомились. Он был звукорежиссёром на одном летнем фестивале, мы — хэдлайнерами. И уже сидя в чил-ауте после выступления перед холодильником до отвала набитым пивом, я предложил ему присоединиться к нам, в благодарность за отличную работу. Мы пожали руки, представившись. Его имя резануло по ушам и надолго впечаталось в память — Ксавьер Майер. Русый голубоглазый немец, получивший своё «испанское» имя из-за любви его матери к латинской культуре.

Слово за словом, и Сави рассказал о своём терпящем убытки магазине и, вероятно, неминуемо приближающемся закрытии. Огромная партия нового, ещё неизвестного в широких кругах, бренда, могла уйти с молотка за гроши. Сидеть сложа руки в ожидании дня банкротства было не лучшим вариантом. И единственное разумное решение казалось очевидным — в разы снизить стоимость и распродать весь товар в ближайший месяц, погасив ренту и не уйдя в колоссальный минус.

Его визитка провалялась в бардачке моей машины несколько дней. Но ни я, ни группа не нуждались в приобретении дополнительного оборудования. Мы были эндорсерами двух других музыкальных фирм — всё, вплоть до чистящих средств для инструментов, нам предоставлялось с весьма солидной скидкой. Но Вселенная выстроила обстоятельства таким образом, что, когда я в очередной раз столкнулся с Ксавьером, встреча оказалась судьбоносной для нас обоих.

Музыкальный магазин, владельцем которого являлся Майер, располагался в крупнейшем торговом центре нашего города. А вот с этажом он прогадал — четвёртый. В самой гуще точек для геймеров, детских развлекательных комнат и всевозможных ресторанов фастфуда. Позже он и сам признал свой промах.

Сторонником полностью здорового питания я стал не так давно, потому в тот день, вернее было бы сказать «то утро», заказав двойную порцию картофеля фри и ещё более внушительных размеров чашку кофе, я наслаждался понедельником — своим выходным. Полистывая свежий выпуск молодёжного журнала, я рассматривал яркие фотографии, статьи о восходящих талантах шоу-бизнеса и рецензии на последние альбомы различных исполнителей. Мою идиллию нарушил негромкий звук ударной установки, что доносился из-за спины, — кто-то явно пытался отстроить натяжение пластика рабочего барабана. В нескольких метрах от меня, за стеклянной витриной, парнишка отбивал незатейливый ритм, покачивая в такт пушистым ирокезом. Неспешно расправившись с завтраком, я зашёл внутрь магазинчика.

— Доброе утро! Что-нибудь подсказать? — вежливо поинтересовался тот.

— Да нет, — усмехнулся я. — Услышал, как ты играл, решил заглянуть посмотреть, что за установка. Я сам музыкант. Можно? — потянулся я за лежащими на комбике палочками.

— Да, пожалуйста. Только акустика здесь дерьмовая.

— И такое бывало, — рассмеялся я и, усевшись на круглый стул, лёгкими ударами пробежался по всем барабанам.

— На неё сейчас скидка, — сказал парень. — Тридцать пять процентов. Плюс палочки в подарок. Магазин скоро закрывается, поэтому у нас ликвидация товара.

А я принялся осматривать логотипы висевших на стене гитар.

— Ксавьер Майер имеет какое-либо отношение к этому магазину?

— Да, конечно, герр Майер является его владельцем. Он будет к обеду. — Вытащив маленькую картонную коробку из подсобки, парень принялся доставать из неё разноцветные медиаторы, раскладывая их под длинным стеклом стойки у кассы. — Вы его знаете? — вновь обратился он ко мне, на что я одобрительно кивнул.