Трон Знания. Книга 5 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир". Страница 115

— Не ваше, — согласился Адэр.

— Будь вы моим сыном, я бы взял ремень и взгрел бы по тому месту, откуда ноги расходятся. Взгрел бы так, чтобы вы неделю спали стоя.

У Ормая отвисла челюсть.

— Её зовут Эйра, — сказал Адэр. — Может, слышали?

Хозяин выпрямил спину:

— Ещё лучше! Прогнать жрицу от Бога! О чём ваши мозги думали? — Подойдя к открытому окну, крикнул: — Тýман! Ты едешь с ними.

— Знаете, где она? — спросил Адэр, бегая взглядом по карте старосты.

— Её родовое поместье возле подземного озера Эйра. Вам не нужна жрица. И карта не нужна. Мой внук вас проводит. — Хозяин зыркнул на Иглу. — Там тебе нечего делать. Забирай почту и уходи. — Посмотрел на Ормая. — Ты кто?

— Охранитель Его Величества.

Из кухни донёсся звон разбившейся тарелки. У хозяйки вытянулось лицо.

Побледнев, староста низко поклонился и, разогнувшись, крикнул:

— Лаиза! Зови портного. Пусть захватит всю одежду, что у него есть. — Кивнул Адэру. — Я отведу вас в летний душ. — Махнул жене. — Давай полотенца.

Через час путники вскочили в сёдла и поскакали в темень. Они ехали всю ночь и целый день, делая недолгие привалы на берегу водоёма. Адэр отказывался заезжать в посёлки, не хотел подвергать себя допросам старост. А на его вопросы они вряд ли ответят. Он видел виноградники, сады и колосящиеся поля, издали видел горы ржавой глины, за которыми однозначно прятались рудники. Видел стада коров и табуны лошадей. Видел светящиеся во мгле окошки. Слышал смех и песни селян. Этот мир, изолированный от внешнего мира, был настоящим миром спокойствия и радости. Если открыть к нему доступ, он потеряет свою первозданную красоту, падёт под гнётом серости и убогости. Исчезнет, как исчез истинный, настоящий Грасс-дэ-мор.

Когда спала дневная жара, путники вновь сделали привал. Лошади бродили по мелководью. Расположившись под дубом, Туман и Ормай выкладывали на тряпицу скудный ужин: хлеб, сыр и овощи.

— Что там? — спросил Адэр, указывая на искрящийся воздух над рощей.

— Храм морун, — ответил внук старосты и отложил нож. — Кушать подано.

— Сколько ещё ехать?

— К полуночи будем на месте.

Полночь — не лучшее время для серьёзного разговора. Эйра сонная. Он еле держится на ногах: неделя без полноценного сна. Но больше всего пугало то, что нужные слова потерялись. Шагая по перевалу, Адэр продумал каждую фразу, а теперь не знал, как убедить Эйру покинуть этот рай на земле.

— Сколько ехать до храма?

— Около часа, — отозвался Туман. — Хотите посмотреть?

— Хочу, — сказал Адэр и взял протянутый охранителем ломоть хлеба.

Игла был прав, когда говорил, что храм морун не походит на храм. Строение без потолка и крыши было размером с тронный зал во дворце Могана. Пол заменяла огромная цельная плита из алмазного мрамора, лежащая на столбиках в паре метров от земли. Сквозь неё просматривались букашки, ползающие в траве. По периметру плиты возвышались прозрачные спиралевидные колонны. Посреди зала горел огонь. Лишь подойдя поближе, Адэр увидел, что языки пламени сделаны из красного камня. Лучи вечернего солнца, пронзая строение насквозь, преломлялись странным образом: воздух мерцал, словно в нём плавала алмазная пыль.

Адэр побродил по храму, глядя то на кленовую рощу, то на цветущий луг, то на холмы, покрытые разнотравьем. Сел на ступени лицом к закату и привалился спиной к колонне. Ормай и Туман стреножили лошадей, пустили их пастись и улеглись под клёном, подмостив под головы сумки.

Небо темнело, соловей трелью прощался с солнцем. Адэр проваливался в сон. Роняя голову на грудь, просыпался. Спать нельзя. Необходимо продумать слова, которые он скажет Эйре.

Из рощи появилась молодая женщина. Пройдя с улыбкой мимо охранителя и внука старосты, поднялась по лестнице и села рядом с Адэром. Расправила на коленях юбку, отороченную кружевами, подтянула на плечи ажурный платок:

— Вы не здешний.

Адэр посмотрел в янтарные глаза:

— Меня так легко вычислить?

— Вы хмуритесь. Наши мужчины редко хмурятся. Если вам некуда идти, можете взять своих друзей и переночевать у нас. Мой муж всегда рад гостям. Наш дом неподалёку, в роще.

Адэр невольно поддался обаянию моруны: её мягкий, обволакивающий голос и тёплый взгляд располагали к откровенной беседе.

— Я готовлюсь к тяжёлому разговору с любимой женщиной, — промолвил он. — Не знаю, что ей сказать. Не потому, что ищу себе оправдания и никак не могу найти. Во мне столько плохого, от которого я хочу избавиться. Если я начну говорить, боюсь, что не смогу остановиться.

— Вы не такой уж плохой человек, если прошли через Долину Печали.

— Я боюсь сделать только хуже. Она привыкла видеть меня сильным, но сейчас я… — Адэр сглотнул ком в горле. — Сейчас у меня нет сил. Мне хочется упасть перед ней на колени, обнять её ноги и не отпускать. Мне необходимо быть сильным. Мне надо быть таким, каким она меня полюбила.

— Вы говорите о моруне?

— Да.

Незнакомка улыбнулась:

— Вы не знаете, каким она вас полюбила.

Солнце в мгновение ока скатилось за горизонт. На небе, как по мановению чьей-то невидимой руки, вспыхнули звёзды. Из-за туманной дымки выплыл месяц и залил всё вокруг серебристым светом.

— Могу я задать вам один вопрос?

Моруна вновь улыбнулась:

— Только не личный. Мне не нравится уходить, не ответив.

— Откуда вы берёте силы на любовь к людям?

— Долина Печали произвела на вас гнетущее впечатление.

Адэр вздохнул:

— Не то слово.

— Мы смотрим на климов, ветонов, ориентов, на всех, чьи предки уничтожали наш народ… Мы смотрим на них, как на доверчивых и наивных детей. Они слепо верили родителям. Их родители тоже дети. Слушали матерей, отцов и верили им. Разве они виноваты в том, что их обманули? — Моруна указал на девичий силуэт, возникший на краю рощи. — Это за мной. Не надумали заночевать у нас?

— Нет, спасибо, — промолвил Адэр. — Проведу ночь в храме.

Поднявшись, моруна отряхнула юбку, поправила на плечах платок:

— Вы найдёте слова. Я в вас верю. — И пошла навстречу девушке.

— А мы тебя потеряли, — прозвучал звонкий голос. — Дедушка, она здесь!

Адэр хмыкнул. Дедушка… Значит, он беседовал с бабушкой.

Лег на спину и закрыл глаза.

*

Лошади обогнули холм и, взрывая копытами луг, понеслись к яблоневому саду, утопающему в белоснежных цветах, как в кружевах. Трава, увенчанная пышными метёлками, хлестала всадников по ногам, к небу взвивались клубы золотистых пушинок.

— Там озеро Эйра, — проорал Туман и указал на участок луга, поросший кустами барбариса. — Не хотите посмотреть?

— Нет! — крикнул Адэр, но, бросив взгляд на бордовый островок, натянул поводья, вынуждая лошадь перейти на шаг. — Хочу.

Скачка длилась несколько часов. Перед важной встречей не мешало бы умыться и переодеться.

Лавируя между кустами, всадники приблизились к глубокой яме, опоясанной кованой оградой. Адэр слез с лошади и забрался на нижнюю поперечину. Ормай обхватил его за талию, опасаясь, что правитель упадёт вместе с древней конструкцией. На дне провала искрился изумрудный водоём.

— Под лугом пещера, дно затоплено, — проговорил Туман, привязывая поводья к перекладине. — Часть свода рухнула, получилось озеро.

— Почему его назвали «Эйра»?

— А вы спуститесь и спросите: «Кто здесь?»

— Искупаться можно? — поинтересовался Адэр, рассматривая крутую железную лестницу, прикреплённую к отвесному склону провала.

— Чего ж нельзя? Можно. Только там жутко, — предупредил Туман и услужливо распахнул калитку.

Захватив сумку, Адэр сошёл по ступеням на узкий обрывистый берег. Ормай замер внизу лестницы, готовый в любую минуту прийти на помощь.

В утробе полуразрушенного грота и правда было жутко. На уши давила гудящая тишина. Над головой синел лоскут неба как перекошенная дверца в реальность. В двадцати метрах от берега зияла пасть пещеры. С уцелевшего свода свисали сталактиты, похожие на окаменевшие водопады. Застывшие струи отражались в зеркальной поверхности озера, и казалось, что такие же водопады, вопреки всем законам природы, поднимаются со дна водоёма.