На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре (СИ) - Самойлова Инга Михайловна. Страница 56

— Замолчи! Я тебя ненавижу!

— Я тебя тоже! — Он вырвал из ее рук бумаги, прошел к столу, схватил перо. На секунду остановился, затем быстро макнул в чернила и расписался на листах. Выпрямился, расправил плечи. Несмотря на нее, прошел к двери и вышел, хлопнув ею.

Лиза разрыдалась. Утерев слезы ладошкой, она собрала волосы в узел, поправила одежду. Затем взяла бумаги и вышла из номера.

Глебов вернулся в номер и быстро понял, что Лиза уже ушла. Он в сердцах ударил кулаком о дверь и кинулся вдогонку.

Лиза шла по улице и не замечала, что по ее щекам бегут слезы, а прохожие с удивлением и неодобрением смотрят на нее. Ей было все равно. Она их не замечала. Ей было плохо. Все. Конец. Она его отпускает. Она ведь даже не может родить ему детей.

Кто-то резко ударил ее в спину и затащил в проулок. Лиза закричала, увидев лицо Щербатого. Он ударил ее по лицу, прижал к стене.

— Что, сука, получила?! Заткнись, иначе сразу прирежу. — Щербатый вынул нож. Приставил к ее горлу. Лиза замерла. Маньяк осклабился, развернул ножик и опустил острие между ее грудей. Стал медленно резать лиф блузки.

Он практически не держал ее, и это было странно. И Лиза вспомнила. Алексей сказал «Я сломал ему руку». Она отчаянно схватила маньяка за больную кисть и, что был сил, сдавила. Щербатый заорал, замахнулся ножом. «Все!» — Лиза закрыла глаза.

Удара не последовало. В следующий миг, она увидела рядом Алексея, избивающего маньяка. Он его бил так стремительно и сильно, что тот не успевал сопротивляться. Лиза покачнулась и стала сползать по стенке. Глебов оглянулся, Щербатый вырвался и бросился бежать. Глебов ринулся за ним. Щербатый выскочил из проулка, на ходу оглядываясь, далеко ли Алексей, и не заметил мчащуюся упряжку лошадей. Он закричал, когда лошади сбили его, и еще раз крикнул, когда копыто одной из них ударило ему в лицо и раскололо череп.

Лиза, стягивая рукой разрезанный лиф, вышла из проулка и столкнулась с Алексеем. Он закрывал собой то, что происходило за его спиной. Там что-то случилось, и собирались люди.

Он взял ее за локоть, повел назад, по пути подобрал принадлежащий ей ридикюль, в котором торчали свернутые документы. Они вышли на соседнюю улицу, Алексей поймал коляску, посадил Лизу и сел рядом.

— Адрес.

Лиза назвала. Коляска тронулась вперед. Они молчали. Подъехали к дому Кати.

Лиза посмотрела на Алексея, он даже не повернулся, так и смотря перед собой.

— Он.

— Он больше тебя не побеспокоит. Никогда. — Голос Алексея звучал жестко. Лиза подняла руку, неосознанно желая коснуться мужа, но передумала, сжала пальцы в кулак и опустила руку на колени.

— Ты должна сделать выбор, Лиза. Сейчас. Раз и навсегда. — Его голос звучал напряженно и категорично. Алексей ждал.

По щеке Лизы стекла одинокая слеза.

— Прости. — Она спрыгнула с коляски и отошла на тротуар. Алексей даже не посмотрел на нее.

— Лиза! — из дома выскочила Катя, за ней следом Шмит и Андриканис.

Алексей посмотрел на них, затем холодно на Лизу и приказал извозчику:

— Трогай.

Коляска рванулась с места и покатила по каменной мостовой.

Прошло несколько дней, как Алексей уехал. Лиза тосковала, и это видела не только Катя, но и Шмит. Отношение Николая к Лизе, после того, как она провела ночь с мужем, изменилось. Возможно, он по-прежнему ее любил, но мириться с тем, что Лиза может вернуться к своему супругу, он не хотел.

— Лиза, когда у тебя встреча с поверенным? — спросила как-то Катя.

Она вздохнула:

— Я к нему схожу. Алексей. Он подписал бумаги.

— Может быть, тебе не стоит разводиться?

Лиза посмотрела на подругу.

А Катя неуверенно продолжала:

— Твой Алексей не так уж плох. Он показал себя как настоящий мужчина. И если ты его любишь.

— Ты ведь знаешь, почему я развожусь!

— Лиза, это не причина! Расскажи ему.

— Я не могу. — Лиза отвернулась. — Мне не нужна его жалость. Давай не будем говорить об этом.

Катя тоже горестно вздохнула:

— Но, все-таки, ты подумай.

Прошло три дня и Лиза, наконец, решилась приехать к поверенному. Она передала ему документы и подошла к окну. Вот и все.

Поверенный снял пенсне и положил документы на стол.

— Мадам, вы уверены, что развод вам нужен?

— Почему вы опять спрашиваете об этом? — с грустью произнесла она.

— Потому что развести вас практически невозможно.

— Но вы говорили, что если муж подпишет согласие на развод, то вы найдете возможность это сделать.

— Да, говорил.

— Так, что же? Он подписал.

Бровь поверенного пошла вверх.

— О! Вам стоит на этого взглянуть, мадам.

Лиза подошла к столу и взяла бумаги. Руки задрожали от охватившего ее волнения. На документе, там, где должна была стоять подпись мужа, было написано размашистым уверенным почерком: «Лиз, я тебя люблю».

Она закрыла глаза. Слезы покатились по ее лицу.

— С вами все в порядке?

Она кивнула. Мой муж — мошенник!

После расставания с женой, Алексею нестерпимо захотелось уехать как можно дальше. Дальше от неверной Лизы, от городского шума… и душевной боли.

Вернувшись в гостиницу, он собрал чемодан и уехал в Подмосковье. Снял меблированную комнату, и, как в ранешние беззаботные времена, каждый день ходил на реку удить. Когда надоедало рыбачить или же одолевали мысли о жене, нырял в июньскую холодную воду. Плыл против течения, а устав, ложился на спину и позволял течению себя нести. А затем греб к берегу, падал на мелкий прибрежный песок и смотрел в небо. Голубое чистое или пасмурное — все равно. Как глаза Лизы. И так день изо дня. Июнь шел к исходу, и Алексей решил вернуться в Питер: ждали неотложные дела.

Возвратившись в Петербург, Алексей не ожидал повстречать у себя дома, ни кого иного, как уполномоченного Департамента полиции.

— Малышев?

Тот улыбнулся:

— Удивлен?

— Не то слово. Мне казалось, что наши пути разошлись. Окончательно.

Малышев протянул ему руку, Глебов пожал, предложил Малышеву сесть в кресло, сам сел на диван напротив. Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

— Догадываешься, почему я к тебе пришел?

— Понятия не имею, — солгал Глебов.

— В Москве более двух недель назад под экипаж попал наш бывший сотрудник, — начал Малышев, смотря ему в глаза. — Тот, что следил за твоей женой какое-то время.

Алексей невольно сжал кулаки, выдавая свое напряжение. Затем усмехнулся:

— Знаешь, мне нет до этого никакого дела.

Малышев не поверил:

— Полиция расследует дело. Есть свидетели, который могут тебя опознать. На тебя выйдут, начнутся дознания. Многое всплывет. У тебя в запасе неделя. Тебе лучше на какое-то время уехать. И как можно дальше. За границу — лучший вариант.

Малышев поднялся, надел шляпу, кивнул на прощание и удалился, оставив Глебова размышлять.

— О, дорогой мой Алексей Петрович! — Витте дружески пожал руку Глебова, который к нему пришел. — Вы вернулись. Как ваша поездка в Москву?

— Увы, я ездил не по приятному делу. На похороны хорошего знакомого, — ответил Алексей.

— Сожалею. — Витте предложил Глебову присесть.

— А как продвигаются ваши дела?

— Ведем подготовку к поездке. Поездка обещает быть захватывающей. Не без приключений.

Глебов усмехнулся:

— Хотите меня завлечь?

— Я? Несомненно.

Алексей смотрел на носки своих ботинок и, мнимо рассеянно улыбаясь, молчал. Он не торопился с ответом, а Витте его не торопил.

— Мне нужно уладить массу дел… Когда отбывает делегация?

— Шестого июля.

— Хорошо. Я буду иметь это в виду. — Алексей посмотрел на Витте. Тот кивнул.