Люби меня полностью (СИ) - Невеличка Ася. Страница 24

И вот тогда она закатывает глаза и издает тот самый звук секса, который немедленно заводит меня.

Черт, в какой момент включается игра, и отключаются нахрен мозги? Почему сейчас важнее дать этой девчонке то, что она от меня ждет? Меня уже не смущает ни место, ни время… Мне похер, что ее отец ждет меня внизу, плевать, что я тискаю в отведенной мне комнате дочь лучшего друга…

Потому что самое важное сейчас, чтобы она кончила в моих руках и сползла к ногам, заглядывая в глаза с благоговением. Я, сука, хочу испытать это еще раз! И много, много раз еще.

Под тяжелое срывающееся дыхание, мы тремся друг о друга, пытаясь спаяться каждым миллиметром тел. Я чувствую её напряженные соски, она, уверен, чувствует вздыбившийся член, тычущийся в живот, трущийся о бедра. Но главный танец происходит на кончиках пальцев порхающих на влажных складках. Играть на этом инструменте я умею виртуозно, раздвигая плоть и пощипывая, оттягивая и сминая ладонью. Мне нравится окунать пальцы в горячую смазку и распределять шелковистые капли по складкам, к точке кипения, когда даже при легком касании влажных пальцев, она начинает шипеть…

Я улыбаюсь, наблюдая за меняющимся лицом Лины. За ее жадностью до ощущений и удивлением, нетерпением и неверием, что все закончится хорошо.

— Хочешь? — выдыхаю ей ухо и прикусываю мочку. — Сейчас? — прохожусь языком по ушной раковине и тут же ловлю многократный кивок.

Конечно, хочет, течет как сучка. Её игра заводит не меньше, чем меня.

Я оглаживаю клитор пальцем по кругу и зажимаю его подушечками, кручу, сдавливаю и ловлю всхлипы Лины. Только потом жёстче фиксирую у стены и интенсивно тру ладонью плоть, скольжу пальцами в смазке, раздражая клитор трением и давлением руки.

Лина охает и выгибается, пытаясь сдвинуть бедра, но я удерживаю её у стены, убирая руку с шеи и закрывая ладонью рот, не прекращая терзать плоть.

— Глаза открой. Смотри на меня.

Я довожу ее до оргазма, утопая в огромных бездонных зрачках, не замечая впивающихся в ладонь зубов, гася вскрики заходящейся в спазмах удовольствия Лины.

Да, девочка, вот так обычно и кончается игра… В миксе смазки, слюны, спермы и крови… И от этого микса взрывает мозг и коротит тело. И кажется, что выжить после такого невозможно, а повторить нереально… Но каждую следующую сессию ты возвращаешься за повторением, потому что сидишь на этой дозе намного крепче, чем думаешь.

Что же, я всё себе уяснил.

Наша игра только начинается, Лина.

— Приводи себя в порядок и спускайся к маме. Когда у тебя экзамен?

— Во в-вторник…

— Напишешь, как сдашь, поедем ко мне. Следующая сессия во вторник. Сдашь хорошо — тогда тебе понравится.

— А если плохо?

— Тогда понравится мне.

Глава 9. Танцы с ремнем

Во вторник я подготовил для встречи вторую квартиру.

Играем по-взрослому, да, Лина?

Полтретьего получил смс и тут же выскочил из офиса, рванул к академии и нагло вырвал козявку уже из более плотной толпы, чем была в первый раз.

— Число болельщиц увеличивается? — усмехнулся я, выруливая на проспект.

— Скорее уж число поклонниц, — отбрила она и закинула ногу на ногу, оголяя бедра до самых адски неприличных трусиков.

— Родители совсем не следят, в чем ты ходишь учиться?

— Вот еще! Я сама всё решаю.

— Ну конечно, — улыбнулся я, выезжая на западное шоссе.

— А куда мы едем? — вдруг забеспокоилась Полина, чутко уловив, что я везу её по шоссе к отчиму дому.

— В одно тайное место.

— Я думала, у нас будет сессия?..

— Будет. Обговорим правила? Листок с собой?

— Да! — встрепенулась Полина и полезла в сумку. — Вот он. Мы остановились на клизме. Вы обещали, что больше не будете наказывать ей.

— Наказывать не буду.

— Тогда я не представляю, как от клизмы можно получать удовольствие.

— Это только подготовка. Удовольствие от последующего процесса.

— Какого?

— Приехали. Условия. Как только переступаешь порог, запрещаю говорить. Приказы выполняешь беспрекословно. Стоп-слово в любой момент можешь произнести. О том, где мы, не спрашивать и никому не говорить.

— Пока не вошли, спрошу… А там чисто?

Я коротко засмеялся.

— Чисто.

— И первые пункты про обмен и групповые — вы помните?

Кивнул.

— Тогда еще: я не хочу садо-мазо, на коже не оставляйте следов… Ну, шрамы там, синяки… Я не буду на вас пúсать, срать, и вы на меня тоже не будете.

Она подняла огромные глаза на меня. Я улыбался.

— Всё?

Неуверенно кивнула.

— Хорошо, срать на тебя не буду. И раз про секс в людных местах запрета не прозвучало…

— Ой-ой-ой! И никакого секса и унижения в людных местах!

— У тебя и это записано? — делано удивился я.

Полина тут же выдвинула подбородок, задрала нос и нагло, без тени сомнения, солгала:

— Да!

— Ну надо же, какая ты предусмотрительная. А мои условия и свое обещание помнишь?

— К-какое?

— Не врать и слушаться.

Лина моментально потухла, опустив глаза и закусив нижнюю губу.

— Простите.

— Выходи.

Мы поднялись на лифте, подошли к двери и я открыл ее ключом. Полина тут же шагнула вперед, но я удержал, перехватив за хвост и намотав на кулак.

— Не спеши, — тихо прошептал на ухо. — Пока эта сессия не началась, хочу узнать, как закончилась твоя.

— Плохо, — и снова уверенная ложь с выдвинутым подбородком.

— Не ври.

Полина вздохнула и выгнулась, чтобы заглянуть мне в лицо:

— Я хочу самую запоминающуюся сессию. Хочу что-то на грани выдержки. Пожалуйста?

— А розово-сопливого, от которого уже кончала, не хочешь? Не понравилось?

Она покраснела, но отвернуться не смогла, я продолжал удерживать ее за волосы.

— Понравилось… Но я хочу попробовать дальше.

— Это мне решать, когда и как у тебя будет. Так как ты закончила сессию?

— Хорошо. На четыре, — вздохнула она.

— Значит, будешь наказана, — усмехнулся я и втолкнул в квартиру.

Лина отлично запомнила, что с момента начала сессии, говорить ей нельзя. Поэтому удивление от моей непоследовательности застыло в глазах и округленном ротике. Идеальном маленьком ротике с мягкими яркими губами.

Но не успел я пояснить решение, как удивление Лина стало расти по мере ознакомления с обстановкой квартиры. Здесь у меня было собрано всё, на самый разный случай. Для самой непредсказуемой игры. И здесь было чему удивляться.

— Мамочка дорогая! Целая квартира? Это круче, чем у Грея!

— Так я и думал, — удовлетворенно констатировал, доставая стерилизованный шарик кляпа из запечатанного пакета и вставляя его во всё еще раскрытый рот Лины. — Так тебе будет проще соблюдать условие молчания.

Полина что-то промычала, дергая меня за руки, но нужно быть совсем идиотом, чтобы не догадаться о ее страхе.

— Повернись спиной, надену на тебя ошейник. Этот мягкий, не волнуйся.

Я неторопливо застегнул две шлейки, проверил, чтобы он не душил Лину, и снова развернул ее к себе. Паника плескалась в ее огромных глазах.

— Может, ты волнуешься о другом? О чем же? Здесь никого не будет, кроме нас. Так что ни обмена, ни групповушки… Клизма?.. Нет, я же тебя сегодня наказываю! Ты хорошо сдала сессию, но успела соврать мне два раза. Поэтому ванильки сегодня не будет.

Полина закатила глаза, застонала и топнула ногой.

— Что-то еще? Ах да! — я хлопнул себя по лбу. — Стоп-слово! Как же ты его произнесешь?

Полина победно замычала и закивала головой. А я поджал губы.

— Надо же, стоп-жест мы не придумали. Придется терпеть. Зато в следующий раз ты будешь умнее.

Я развернул Полину за локоть и толкнул в единственную большую комнату, оборудованную по последнему слову извращенного маньяка. Представляю, как ей страшно! Но она сама обещала, что пúсать на меня не будет. Надеюсь, сдержит обещание, и от страха не описается.

— Сегодня мы будем изучать твой болевой порог. В паре ведущему партнеру важно знать, где граница терпения у его сабы.