Точка невозврата - Банцер Сергей. Страница 41

— А вы понимаете, что это все значит? — тихо процедил Клещиц. — Это статья за шпионаж! Девушка, вы ввязались не в свое дело! Это вам не роддом!

— А я и не рожать сюда пришла, — я тоже поднялась со стула и посмотрела Клещицу прямо в глаза. Получилось, правда, сильно снизу вверх, хоть и туфли на каблуке надела. — Я пришла к умному человеку. Договориться. Ну кто-то где-то разгласил, да? Но не я же ходила по частям и считала солдат? Вы же умный человек, зачем вы так кричите, еще в коридоре услышат, что вы поймали шпиона, зачем оно вам? Вы знаете, что мне нужно. Вот и помогите лучше с этим, чем кричать. Как вопрос будет решен, эти бумажки исчезнут. Мне они тогда будут так же не нужны, как вам не нужны сейчас.

Клещиц пристально вгляделся в лицо стоящей перед ним молодой женщины. Похоже, эта девица хорошо знает, чего она хочет. И хорошо подготовилась. Вообще какая-то непростая девица. Ох уж эта Борзя… Какие только типы не селятся здесь. Рвать когти нужно отсюда, Клещиц… А ведь совсем немного оставалось до замены.

— Хорошо, допустим, я берусь вам помочь, — осторожно сказал Клещиц. — Но мне нужно для этого знать источник вашей информации.

— Он указан в сопроводительном письме к первому экземпляру. Который для Москвы. А во втором экземпляре его нет. «Довести до сведения в части касающейся», — у вас же так говорят?

«В части касающейся?» — подумал Клещиц. «Прямо Мата Хари какая-то. Сумасшедший городок».

— Вас послал сюда секретарь горкома Злобин? — продолжал допытываться Клещиц.

— Может, Злобин. А может, Добрынин.

— Какой Добрынин? Это из второго дивизиона, что ли?

— До свидания, — я повернулась и пошла к двери.

— Стоять!!! — заорал за моей спиной Клещиц. — Я не отпускал тебя! Сейчас вызову караул! Стоять!!!

Я повернулась и подошла к нему. Тоже почти вплотную.

— Не ори. Спрячьте лучше списки, сейчас придут на крик из особого отдела и спросят, откуда они у вас. Вы скажете, что их принесла я? Подумают, что вы обкурились чем-то из конфискованной посылки. Тем более на листках моих отпечатков пальцев нет, только на папке.

— Что?! — задохнулся Клещиц. — Какой посылки? Ты будешь мне угрожать?

— Не угрожать, а бороться. Бороться буду. До последнего. Но лучше договориться. Я пошла. Я оставлю это у вас. Чем меньше людей будет об этом знать, тем лучше. Для меня, для Вислякова и еще для многих людей. И вот еще что. Я бы никогда не пришла сюда, если бы не была уверена, что вы умный человек. А сразу бы отправила списки куда надо.

Я в очередной раз повернулась и пошла к двери.

— Подожди, — голос Клещица изменился и стал каким-то хрипло-спокойным. — Подожди.

Я обернулась.

— Как тебя там? Люда, да… Не спеши. Это нехорошее дело ты заварила, да. Ты ж сама говоришь, если вырвется из-под контроля… Тогда будет неизвестно что. Может, и ничего не будет. А может, и такое… Бывали разные случаи и из-за меньшей чепухи. Я в армии по этой части уже давно. Зачем тебе это надо? Вон местных сколько.

— Если хотите, давайте о деле, хорошо? — сказала я.

— Ну хорошо, а где гарантия, что после решения ваших проблем эти записи исчезнут? Почему я должен вам верить?

— Я уже говорила. Здравый смысл. Включаем на время здравый смысл и понимаем все. После загса мне этого не нужно. Это может только повредить всем, и мне в частности. А значит, это исчезнет. Навсегда. Просто перестанет существовать. Вы, наверное, уже поняли, что я серьезный человек. А внешность часто бывает обманчива. Помогите мне, и все будет в порядке.

Я вышла из кабинета и пошла по пустым коридорам штабного здания. Вот сейчас на КПП меня могут взять. Одно нажатие кнопки на ГГС в кабинете Клещица — и все. По мере приближения к КПП мои ноги становились все более непослушными. Вот сейчас еще один поворотный пункт. Выпустят не выпустят. Я вошла в тамбур. Слева за стеклом сидит дежурный по части. Какой-то капитан, типа татарин. А его помощника я знаю — двухгодичник Паренек, улыбнулся мне из-за стекла. Капитан увидел меня и поплыл в специфической улыбочке, даром что татарин. Обычная реакция мужской особи, я уже привыкла. Значит, могу идти? Я тоже стрельнула на него глазками, так, на всякий случай. Капитан аж привстал на стуле.

В это время у него на пульте завизжал ящичек ГГС.

— Это Клещиц.

— Слушаю, товарищ подполковник.

— Баба прошла?

— Проходит, товарищ подполковник!

— Ну смотри мне там…

Из ящичка послышалось какое-то мычание, потом что-то щелкнуло, и ГГС затих.

Почему-то за всю службу Клещиц ни разу не слышал, чтобы кто-то из местных невест хотел женить на себе политрука! Вот странно, да? Потому что работа у политруков вся на нервах! Поэтому и пьют стартовики в компаниях да с местными девками, а политруки — в одиночку! Потому что работают с человеческим материалом. А это, между нами комиссарами, такое дерьмо… Сейчас Клещиц завидовал офицерам-стартовикам с их железными ракетами и пусковыми установками, которые построили для них инженеры, а налаживать и ремонтировать приезжают заводчики из Йошкар-Олы. Этим олухам остается только на кнопки нажимать и все. Вся работа! Поэтому и якшаются с местными девками, по кабакам да вытрезвителям шляются!

Клещиц вышел из здания штаба и глубоко вдохнул холодный вечерний воздух. По пути зачем-то зашел в пустой клуб. Заглянул в темный зал. Никого. Надо сделать какой-то простой и понятный поступок. Поразмышляв, Клещиц пошел в столовую.

В варочном помещении сидели дежурный по столовой прапорщик Шубин и какой-то толстый детина в расстегнутой гимнастерке. Детина что-то жевал, держа в руке проколотое гвоздем в двух местах сырое яйцо. Прапорщик вскочил с места и что-то стал докладывать Клещицу. Детина остался сидеть на стуле, как загипнотизированный, глядя снизу вверх на Клещица. Клещиц подошел к нему и с размаху ударил детину кулаком в лицо. Из носа брызнула кровь, солдат выпустил яйцо и кулем свалился со стула.

Выйдя из столовой, Клещиц медленно пошел по направлению к КПП. Все-таки он, подполковник Клещиц, еще кое-что значит! Он не позволит вытирать о себя ноги каким-то безродным борзинским шлюхам!

После того как Клещиц вышел из варочного помещения, прапорщик Шубин сел на стул и укоризненно обратился к толстому солдату, неуклюже поднимавшемуся с пола:

— Вот видишь, Печенкин, что ты наделал! Коммуниста до чего довел! Расстроил как старшего офицера. У тебя совесть вообще есть? Взять так и ни за что, ни про что обидеть человека!

Печенкин поднялся на ноги и, потирая ушибленный нос, из которого капала на пол кровь, стал искать потерянный во время удара гвоздь. Согласно кивая круглой головой на справедливые упреки Шубина, он потянулся за следующим яйцом.

Когда Клещиц появился на КПП, помощник дежурного по части лейтенант Мальцев читал со словарем какую-то книжку на английском языке. Увидев Клещица, он отложил книгу и словарь, вскочил и стал докладывать. Клещиц взял книжку, открыл ее наугад и бегло прочитал вслух несколько предложений оттуда.

— Детективчиками балуемся? — едко спросил он.

Мальцев промычал в ответ что-то невразумительное. В таких случаях самое разумное — это продемонстрировать собственную ничтожность перед начальником. Тем более умеющим читать по-английски. Клещиц повертел книгу в руках и небрежно бросил ее на стол.

— Кандминимум готовишь?

Мальцев, продолжая изображать идиота, приподнял правое плечо, наклонил к нему голову, виновато посмотрел снизу вверх на Клещица и издал слабый булькающий звук.

— Где Лосев? — по-змеиному прищурив глаза, спросил Клещиц, а сам подумал: «А не с его ли исчезновением связаны эти бумажки борзинской невесты? По времени как раз совпало».

— Не знаю, — Мальцев мелко потряс головой и уставился честными глазами на Клещица.

— А я думаю, знаешь, — медленно сказал Клещиц. — Надо бы на вас запрос сделать, товарищ лейтенант.

— Куда запрос? — испуганно округлил глаза Мальцев.

«Быстро адаптировался к новой жизни, подлец», — подумал Клещиц. Оставив вопрос без ответа, Клещиц тяжелыми шагами вышел из КПП.