Точка невозврата - Банцер Сергей. Страница 42

Глава 19

Тщетный визит

Вислый остался в восьмой квартире совсем один. Бас по делу прокурорского майора сидит на гауптвахте. Железный коготь, которым он извлек майора из газика, стоит в углу с того вечера, когда Баса забрали в комендатуру. Лось вообще куда-то исчез, только запыленные кубки стоят на подоконнике. Плейшнер уехал жениться. С Люсьен покончено.

Только что в клубе их части состоялся суд офицерской чести. Предметом суда были похождения Вислого в вытрезвителе. Господа старшие офицеры развлекались фотками, где Вислый в одних трусах сидел на стуле, зафиксированный жгутом резиновым медицинским. Как же, только после училища, а уже начальник станции, дублер на Телембе, член партии. Слишком высокий темп Вислый взял, спасибо старшим товарищам. Потрындели про офицерскую честь, а до этого на партсобрании вкатали по полной с занесением. Какого-то бича избил Вислый возле «Садко». Ну это могло быть, что-то смутно помнится. А что за эксперт? Написано, что коммунист Висляков хотел задушить эксперта Коняева. Может, и хотел. А почему эксперта? Это все из-за Люсьен. Эх, Люсьен, Люсьен… Ну и что ему делать одному в этой пустой и мрачной квартире?

Что делать — известно что. Вислый открыл холодильник и вытащил оттуда полбутылки водки. Если бы не разлетелись кто куда постояльцы восьмой квартиры, то как бы она тут достояла? А так стоит, Вислый потихоньку ее допивает в одиночестве. Он налил полстакана, выпил и закусил из початой банки бычков в томатном соусе, которую нашел в дальнем углу холодильника.

Водка в Борзе противная. Резкая, но по мозгам бьет нормально. Так им и надо, мозгам. А то что-то распоясались мозги у Вислого. Люсьен да Люсьен, одно слово поперек на все мозги. «На дне бокала лишь она», как поет один придурошный эмигрант у Люсьен на магнитофоне. Водка в Борзе гадкая. Как-то Люсьен рассказывала, какие напитки пили герои романов Хемингуэя. Ах, Люсьен… Откуда ты вообще такая в этом городишке взялась? Давай вспоминать, что они там пили. Коньяк, абсент, виски, мартини, пиво и перно. И еще ром. Да, жили люди. Из этого всего Вислый пробовал только пиво и коньяк. Виски и мартини — слыхал, но не пил. Абсент и перно — вообще непонятно, что это такое. Ну, еще ром, кубинский ром. Вислый его тоже не пробовал. Ни рома не пробовал, ни перно не пробовал, да и Хемингуэя вообще не читал. А вот курсант Худик, наверное, читал. Потому что как-то в увольнении после двух флаконов портвейна, распитых на троих на Днепровских склонах, Худощавый начал орать, что надо жить по Хемингуэю. Наверное, читал. И полез с Парковой аллеи вверх по склону. Лезет на четвереньках, перепачкался весь в грязи и все орет, что, мол, надо жить по Хемингуэю. Ну и все за ним полезли по склону вверх. Потом Худощавый нашел какую-то мусорную чугунную урну и с криками, что надо жить по Хемингуэю, пустил ее катиться вниз по склону. Урна развила чудовищную скорость и, ломая кустарник, внезапно ворвалась на Парковую аллею рядом с милицейским патрулем. Патрульные шарахнулись от взбесившейся урны врассыпную, как от бомбы. А Худощавый еще масла в огонь подлил, стал сверху орать:

— Всем уходить в горы, живыми не сдаваться!!!

Как-то водка стала действовать странно. Это с тех пор, как состоялся у них с Люсьен тот разговор. Вот так действовать стала, как автомобильный дворник протирает грязное стекло. Вжик — и становится виднее. Еще вжик — и расплывчатые силуэты становятся резкими. Вжик сто граммов — немного понятнее. Вжик еще сто граммов — еще резче действительность проступать начинает. Вислый вылил остатки водки в грязный стакан и выпил. Может, прав был майор Бараневич, когда интересовался, не алкоголик ли Вислый? Нет, Вислый не алкоголик, а майор Бараневич дурак. Потому что сейчас Вислому ясно то, о чем Бараневич в своем Киеве и не догадывается. А ясно то, что нужна Вислому только Люсьен и больше ничего. Ничего сложного, стоит только полстакана хряпнуть, чтобы дворник заработал.

А что если прямо сейчас вот встать, сесть в автобус и поехать к Люсьен? Вы мне суд офицерской чести, строгий партийный выговор с занесением, а я плевать на вас хотел, господа правильные люди. Как там поется в «Последнем дюйме»?

Да, это был бы поступок! Поступок, достойный Хэмингуэя. Или Димы-дурачка… Но не отличника Боклан. Папа у него тоже Боклан, но полковник. А у Вислого папы-полковника нет. И даже папы-майора нет. То есть, наверное, где-то есть папа Висляков, но где точно, Колян с пятого класса не знает. Понятно, что с Бокланом ему тягаться не с руки, и поэтому он сейчас встанет и пойдет к Люсьен. Вот так, совершенно внезапно. Пока действительность опять не замутилась.

Вислый стал надевать бараний тулуп, напевая сквозь зубы курсантскую песенку про Боба Кеннеди, которую они пели с Худощавым под портвейн на Днепровских склонах:

Вислый приблизился к почерневшему кособокому домику на окраине Борзи. Вот эта улица, вот этот дом. Вот эта барышня, что я влюблен. В домике светились окошки, там за ними, наверное, находится Люсьен. Наверное, читает какого-нибудь своего очередного Шекспира. А может, и нет там Люсьен, может, где-то в ДОСах или в доме офицеров на танцах, она ведь теперь девушка свободная.

А вот интересно — дома или нет?

А зачем это тебе, Колян, нужно? Ты что, дурачок? Тогда так и скажи, я, мол, Колян Вислый, скрытый дурачок. Только этого никто не знал до сих пор, а сейчас узнают. Или ты солдат?

Нет, ты солдат удачи… Ну и что? Ты забрел сюда на окраину Борзи за своей удачей? А может быть, ты не знаешь, что удача здесь не живет? Ты не знаешь, что козырные дамы из колоды судьбы не живут в таких почерневших домишках, а водятся совсем в других местах? Или ты хочешь взять в прикупе шестерку, с которой судьба тебя легко оставит в дураках?

Вислый замедлил шаг и остановился у покосившейся калитки. Сейчас он возьмет и постучит.

Или возьмет и не постучит.

Прямо поворотный пункт какой-то! Люсьен пересказывала ему какой-то дурацкий рассказ про космических пришельцев с Земли, которые обнаружили на окраине Вселенной планету, населенную аборигенами, очень похожими на людей, но находящимися на первобытной стадии общества. Так то племя, включая женщин и малых детей, за две недели выучило английский язык, на котором говорили земные звездолетчики. И вообще они оказались такими умными, что самый глупый из них соответствовал земному гению, да еще и телепатами были вдобавок. Просто находились на ранней стадии развития. Вот тогда мужики из земной цивилизации и перепугались по-настоящему, зачем им такие конкуренты во Вселенной? Космонавты долго думали, что же делать с местными, хотели уничтожить всю планету, пока не поздно, потом друг друга чуть не порешили — так спорили. А потом вдруг поняли, что нужно делать. Нужно вывезти всех местных до одного на Землю. И от будущих врагов избавились, и генофонд Земли улучшили. А туземцы только обрадовались этому.

Вот возьмет Колян и вывезет отсюда Люсьен к чертям собачьим!

Вислый поднял руку, чтобы постучать в калитку, но в последний момент вдруг что есть силы пнул калитку сапогом, так, что та жалко покосилась на петлях, и зашагал прочь, бормоча под нос слова песни про Боба Кеннеди: