Точка невозврата - Банцер Сергей. Страница 45

— На Люсьен? — медленно выдохнул он.

— Людмиле Васильевне Невзоровой, знаете такую?

— Знаю…

— В начале нашего разговора вы мне сказали, что вы умный человек, лейтенант, — продолжал Клещиц. — Вот и продемонстрируйте свой ум. А он часто состоит в том, чтобы не задавать лишних вопросов. Особенно в армии. Особенно когда тебе предлагают выбор между УРами и ГСВГ. Людмила Васильевна вас любит и полюбит еще сильнее, когда увидит этот приказ.

Клещиц протянул Вислому приказ, в котором лейтенант Висляков направлялся для дальнейшего прохождения службы в ГСВГ.

— После вашего выхода из загса полковник Сивашов подпишет этот приказ, и все. Пакуй чемоданы, покупай немецкий разговорник. И береги свою невесту, Висляков, она дорогого стоит! Что скажешь, умный человек? Или в УРы вас пишем?

— А я могу подумать?

— У меня много дел, Висляков, не злите меня. А то еще и разозлить можешь. Армия — наша мать, лейтенант! Запомни это на всю жизнь. И сейчас она протягивает свою руку, чтобы погладить тебя, лейтенант, и подсадить на хорошую ступеньку. А ты думать намылился? Небось в «Садко» попрешься думать? А тем временем наша мать и отвернется от тебя. Жалко мне тебя, хлопец. Поэтому и не дам я тебе думать, Николай. Ни минуты. Иди к своей Людмиле, беги, бросайся в ноги и молись, чтобы она не передумала за тебя выходить. На ту твою клеточку в графике много охотников есть. Да и другая клеточка с твоей фамилией пока тоже есть.

— Есть, товарищ подполковник. Разрешите идти?

— Идите.

Вислый повернулся через левое плечо и на ватных ногах двинулся к выходу из кабинета.

— Стой, лейтенант! — крикнул из-за стола Клещиц.

Вислый замер у дверей и медленно, не по уставу, повернулся.

«Что еще?» — подумал он. Красная лампочка «Перегрузка» в его голове продолжала мигать тревожным светом.

— Последний совет тебе, лейтенант. Это подарок, он совсем не заслуженный тобой. Ошибешься — я за тебя ломаного гроша не дам. Больше у нас с тобой разговора не будет. Не могут подполковники с лейтенантами так долго говорить.

Вислый вышел из здания штаба и медленно направился к КПП. Мыслей в голове не было никаких, только продолжала мигать лампочка «Перегрузка». Чтобы как-то унять эту лампочку, Вислый несколько раз вдохнул полной грудью морозный воздух. На КПП дежурным по части был капитан Козлов. Козлов, как обычно, читал свою «Der Beobachter». Вот военный аристократ, презирает всех, сильно умный, трындит всем про свои уравнения Максвелла, читает немецкую газету. А в ГСВГ поедет вовсе не он, а сельский хлопец Колян Вислый. Почему поедет — он не знает, а спрашивать не должен, потому как сказал Клещицу, что он умный. А умный офицер не спрашивает о таких запутанных вещах. Где-то повернулись какие-то рычаги, заскрипели и пришли в зацепление зубчатые колеса. И Вислого вместе с его судьбой развернуло в сторону УРов. Потом колесо заскрипело дальше и повернуло Вислого в направлении заграничной страны Германии. Значит, посмотрим теперь заграничные страны. Вислый не против. А заодно и женимся на Люсьен. Ах, Люсьен, Люсьен… Откуда Клещиц вообще знает тебя, а? Выходит, это благодаря тебе задвигались эти рычаги-колеса, о которых умный Колян не должен спрашивать? Да и чтобы поставить Вислого на ротацию в ГСВГ — тут одного Клещица мало. В УРы пожалуйста, за милую душу. Это и Козух со своей побитой рожей может. А в такое место — тут сам Сивашов должен быть задействован.

Ну, Люсьен! Женщина-загадка.

Внезапно Вислого осенила мысль. Аж лампочка в голове перестала мигать, и дыхание сперло.

А ведь он отказал Люсьен. Чао, бамбина, сори. Кончен бал, догорела свечка. Ковыляй потихонечку, мол, своей дорогой, Люсьен, а у меня, лейтенанта Вислякова, своя дорога, широкая и правильная, не то что у тебя, борзинская красотка с мясокомбината.

А не захочет Люсьен? Тогда что? Вислый аж замедлил шаг и стал в деталях припоминать разговор с Клещицем.

Из разговора получалось, что только тот, кто женится на Люсьен, тот и заменится в Германию. А кто не женится, в данном случае везунчик Колян Вислый, тот поедет в солнечные УРы. Рано, выходит, радуешься, товарищ Вислый! Бегом рысью на автобус — и в Борзю. А по пути думай напряженно, что ты скажешь Люсьен при встрече. Думай хорошо, до помутнения в мозгах, ведь ты же сказал Клещицу, что умный.

Вислый сошел с рейсового автобуса около вокзала. Чтобы попасть к дому Люсьен, нужно пройти по перрону на виадук, а потом по виадуку пройти на другую сторону путей. Хуже маршрута и не придумаешь, особенно сейчас, ночью, в форме и без пистолета.

Ну что ж, посмотрим, какие там хохмочки для него у судьбы припасены.

Так и есть. Трое крепких бичей идут по виадуку навстречу. Пока они осторожны, но так будет недолго. Как только они убедятся, что идущий им навстречу офицер безоружен, все изменится за мгновение. Вислый резко повернулся и приготовился бежать обратно, в ярко освещенное спасительное здание вокзала. Но с другой стороны виадука показались еще три фигуры.

Ага, засада!

Бичи не спеша, держа руки в карманах, с двух сторон подходили к Вислому. Для них сейчас главное — это пистолет. Кобуры на поясе нет, значит, это не патруль. Так просто офицерам табельное оружие не выдают. Остается маловероятный, но все же возможный вариант, что это специальный провокатор с оружием в кармане шинели. Бичи подошли вплотную и перегородили Вислому проход.

— Закурить есть? — стандартно обратился бич к Вислому.

— Подожди, — ответил Вислый хриплым от волнения голосом. — Подожди, не бей. Вы Лося знаете? Я его друг.

— Положим, знаю, — ответил один из бичей, внимательно ощупывая взглядом карманы шинели Вислого. — Что дальше, друг? Если ты друг, то как же мы тебя бить станем, с чего ты взял?

Второй бич подошел вплотную к Вислому, достал из кармана пятак и сказал:

— Вот, друг Лося, смотри — это пять копеек.

И подбросил монету вверх. Вислый невольно задрал голову, следя взглядом за подброшенным пятаком. В этот момент бич резко ударил его ребром ладони по гортани. Вислый издал хрипящий звук и, выпучив глаза, рефлекторно схватился за горло. После следующего удара в висок ноги стали ватными, и он осел на асфальт. То, что было дальше, Вислый помнил плохо. Каждый из бичей норовил ударить его ногой по ребрам, а он лежал, скорчившись на земле, и инстинктивно прикрывал локтями живот и голову.

— Ну-ка, давай через перила, — сказал один из бичей и схватил хрипящего Вислого под руки. Два других бича схватили Вислого за ноги и подняли на уровень перил.

Внизу из ночного сиреневого тумана на станцию медленно выкатывался поезд «Пекин-Москва».

Глава 22

Взятие веса

А теперь придется подождать результатов таинственной пробы. Так, кажется, говорил товарищ Бендер, уже не помню, по какому поводу. Не знаю, каково ожидалось Остапу Ибрагимовичу, он был большой оптимист и все-таки мужчина. А мне результатов таинственной пробы ожидается тяжко.

Ожидание тягучее, тоскливое. Делать уже ничего не надо, только ждать… О, Господи… Иногда кажется, что напрасно я это все затеяла. Жила бы себе поживала здесь, в этом безвидном месте. Катилась бы моя жизнь неспешно к своему логическому завершению. Тогда прозвучит печальный сигнал, по которому понесут Людмилу Невзорову вперед ногами на борзинское кладбище. Чем плохо? Как там у Уильяма — «Умереть, уснуть и видеть сны…».

А что же жизнь? Развалюха на окраине Борзи, мясокомбинат, вонючие холостяцкие квартиры, опять мясокомбинат, подсобка у Ирки Ветровой в «Садко», где мы плачем с ней после пятой рюмки из стеклянной банки. Вот и получается, что опять прав мой средневековый умница: