Мир богов (СИ) - Борисова Светлана Александровна. Страница 54

Удручённый мистер Вейс опустил руки.

— Прости, дорогая! — пробормотал он, виновато глядя на сердитую супругу.

— Что?! Прости и это всё? — угрожающе прошипела миссис Вейс и упёрла руки в боки, готовясь к полноценному скандалу. — Вот только не нужно оправдываться ревностью к этому дураку Лиланду Бону! Тебе это не поможет!

— Но ты же с ним переспала! — воскликнул мистер Вейс, не столько обвиняя жену, сколько обороняясь.

— И что? — осведомилась миссис Вейс и зловещим тоном добавила: — Чак, лучше не зли меня! Если я сейчас вспомню, со сколькими ты мне изменял, мало тебе не покажется.

— Это всё твои фантазии, дорогая, — вздохнул мистер Вейс и, призвав терпение, сложил руки на груди.

Глядя на разгневанную чернокудрую красавицу, мечущую громы и молнии, он вдруг понял, что ни при каких обстоятельствах не сможет отдать её другому мужчине — даже если она сама об этом попросит. К тому же супружеские перепалки это было так по-домашнему, что растроганный до глубины души, он шагнул к жене и крепко её обнял.

— Вифания! Как же я соскучился по тебе! Даже по твоим скандалам!

— Прямо-таки соскучился? Что ж, не буду обманывать твоих ожиданий!

Вошедшая в раж миссис Вейс начала было превращаться в фурию, но тут появилась Люсиль Кром и испортила ей весь спектакль.

— Ваше… милорд! Какое счастье, что вы вернулись! — просияла кухарка, затем глянула на хозяйку и, пряча улыбку, с церемонным поклоном добавила: — Вы явились вовремя, завтрак ещё не успел остыть.

— Да? — сварливо воскликнула миссис Вейс, ещё не успевшая остыть, но взяла себя в руки и посмотрела на солнечные часы. — Завтрак должны подать только через час, а у тебя он, видите ли, ещё не остыл! Люсиль, это что такое? Ты же знаешь, я не ем разогретое, — проговорила она тоном избалованной аристократки, какой и была на самом деле.

— Миледи, вам я готовлю в последнюю очередь, так что не думайте, что я не исполняю своих обязанностей, — парировала кухарка, напустив на себя оскорблённый вид.

— Тогда для кого ты приготовила то, что предлагаешь моему мужу? — спросила миссис Вейс прокурорским тоном. — Если это для слуг…

— Вот ещё! Стану я кормить моего мальч… хозяина тем, что едят слуги! — в сердцах вскричала кухарка и мистер Вейс обнял её за плечи.

— Идём, Люсиль! Честно говоря, я не припоминаю, когда нормально ел в последний раз. И вообще, я страшно соскучился по твоей стряпне, — проговорил он, признательно глядя на ту, что была верна ему с самого его рождения.

Миссис Вейс это не понравилось; она ревновала мужа к кухарке, хоть не признавалась в этом даже самой себе. С тех пор как Люсиль Кром поселилась у них, он слишком явно выделял её из всех остальных слуг. К тому же Вифания не одобряла панибратства с простолюдинами.

— Чак! — строго воскликнула она, но её голос предательски дрогнул. — Ладно, иди ешь; после поговорим, — смилостивилась она.

Напустив на себя величественный вид, Вифания грациозно развернулась и прогулочным шагом пошла по красной кирпичной дорожке, к которой с обеих сторон примыкали клумбы с цветущими жёлтыми хризантемами. Как только зелень скрыла её от глаз мужа и кухарки, она просияла и, подхватив подол платья, со всех ног бросилась бежать к драконьей конюшне.

Для Люсиль Кром никакие деревья не были препятствием, и она с осуждающим видом покачала головой.

— Лицемерная девчонка! Ведь страшно рада, что вы вернулись, но ни за что не покажет, что сходила с ума, думая, что вы её бросили.

— Полно тебе! — улыбнулся мистер Вейс, наблюдая за полётом Мушки, обалдевшего от счастья. — Главное, что Вифания по-прежнему любит меня. Так! Что случилось? Рассказывай! — потребовал он.

На лице кухарки, промелькнуло замешательство.

— Ваше величество, это всё моя вина, — пробормотала Люсиль и попыталась было упасть на колени, но мистеру Вейсу пришлось не по душе её верноподданническое рвение.

— Люсиль! — рявкнул он.

— Простите, ваше… милорд!

Выбора не было и кухарка, скрепя сердце, рассказала, что случилось.

— Кто же знал, что распроклятый Лиланд Бон так силён, что его хрустальное око проникнет даже в ваш дворец, — завершила Люсиль свой рассказ и тяжело вздохнула. — Так что Вифания теперь знает, кто вы такой.

Некоторое время мистер Вейс пребывал в раздумье, а затем махнул рукой.

— Не переживай, нянька! Пусть всё остаётся, как есть.

Обрадованная тем, что он не злится, Люсиль облегчённо выдохнула.

— Вот и я подумала, что не стоит стирать ей память! — она вопросительно посмотрела на могущественного питомца. — Ваше величество, а как же девочки? Может…

— Нет! — последовал категоричный ответ. — Пусть сначала свыкнется с новым положением вещей.

— Это запросто! — фыркнула императорская кормилица и по совместительству кухарка. — Вифания жуть как властолюбива. Ваше возвышение лишь потешит её самолюбие, но не забывайте, что она ещё злопамятна. Как бы она ни натворила дел, узнав, что у неё отобрали даже память о дочерях. Ведь она мечтает о детях с самого начала вашего брака.

«Что?! — потрясённый Лиланд Бон, прячущийся поблизости, прижал пальцы ко рту. — Бедная Вифания! Кругом неё сплошной обман!» — расстроено подумал он. О том, что он сам её обманывал, маг старался не вспоминать. Себя он оправдывал тем, что это было для блага его возлюбленной.

Тем временем ничего не подозревающая миссис Вейс с радостным нетерпением погоняла Мушку, стремясь вернуться домой как можно быстрей.

Вот только заупрямившийся дракон не желал расставаться с любимой хозяйкой, считая, что она и так слишком долго не уделяла ему внимания, переживая из-за своего зловредного мужа. Зная, что она обожает слушать песни Пана, он полетел к горам Забвения — туда, где находилось Расомское поместье.

О том, что задумал дракон, Вифания догадалась, когда услышала свирель, а по выводимой ею мелодии она поняла, что музыкант пребывает не в духе.

— Нет, Мушка, летим домой. Когда Пан не в настроении, лучше к нему не лезть, — сказала она, но дракон так жалобно посмотрел на неё, что она сдалась. — Ладно, давай послушаем. Только недолго, хорошо?

Мушка радостно мотнул головой и, вняв предупреждению, как можно тише опустился на верхушку скалы. Вопль рассерженного Пана нагонял страх даже на него.

Осторожно ступая, Вифания подошла к греческому богу и, сев поодаль, устремила взгляд на водопад. Пан покосился на неё, но продолжал музицировать. Уныние и беспокойство, отражавшиеся на его игре, противоречили её счастливому состоянию, и она поднялась, собираясь уйти.

В руке Пана тут же появилась пышная белая роза.

— Останьтесь, миссис Вейс, — попросил он и с галантной улыбкой протянул ей цветок. — Красавица красавице. Примите этот небольшой подарок, хотя бы в знак того, что вы не сердитесь, что я испортил вам настроение.

— О, какое чудо! Спасибо!

Вифания поднесла розу к лицу и с наслаждением вдохнула её изысканный аромат.

— Мистер Фьюстер, мне не за что на вас сердиться. Это вы простите, что помешала вашему уединению. Вообще-то, я хотела выразить вам свою признательность за ноты, которые вы прислали. Сказать, что я восхищена вашими гениальными произведениями, значит ничего не сказать. Ваш подарок станет нашим семейным сокровищем.

— Вы преувеличиваете, миссис Вейс. Мои скромные таланты не заслуживают ваших похвал.

— Я так не считаю.

Польщённый Пан прижал руку к сердцу и поклонился.

— Благодарю вас, миссис Вейс! Вы самая благодарная слушательница из всех, что у меня есть.

— Что вы, мистер Фьюстер! Это всего лишь скромная дань вашему музыкальному гению, — совершенно искренне проговорила Вифания и озабоченно посмотрела на Пана.

Она впервые видела неунывающего ловеласа в таком расстройстве чувств.

— Простите за бестактный вопрос, но у вас какие-то неприятности? — осторожно поинтересовалась она.

— Хотел бы я сказать, что это не так, — грустно улыбнулся рогатый красавец. — Видимо, вы ещё не слышали, что Золотой император приговорил моего сына к ссылке в Тартар.