Ночь заканчивается рассветом ( Бонус к первой книге "Дочь княжеская" ) (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна. Страница 8

Что они попались благодаря ей, было понятно и так.

— Отчего же, пусть поговорит, — лениво предложил Рахсим. — «Стрел» вот только при себе нет, жаль, закончились. Но это ничего, дойдём до места, вскрою запас.

— Чтоб ты сдох! — с искренней ненавистью выдохнула Сихар, обращаясь к магу.

Когда целитель такого уровня желает кому-то погибели… Рахсим отвлёкся, отводя неумелое, но очень мощное проклятие. И Эрм одним движением кисти, без замаха, как учили, отправил нож в короткий полёт. Лезвие вошло в переносицу с влажным хрустом. Рахсим закатил глаза и умер, не успев даже вскрикнуть. Сталь в мозгу не способствует здоровью и долголетию даже у магов самого что ни на есть высокого ранга.

Эрм выдернул нож, обтёр лезвие об одежду убитого. Забрал с куртки Рахсима чёрные цилиндрики «резерва», их было аж пять. Сихар жестоко тошнило, но в промежутке между спазмами она ухитрилась выдавить из себя:

— Эрм… Дети…

Дети. Платформы стояли впереди на дороге, и по поведению охраны Эрм увидел, что они там пока не поняли ничего. Им велели ждать, вот они и ждали.

Платформы окружал тонкий, но весьма прочный щит. Он отсекал звуки и не позволял Силе утекать в пространство. Смотреть на смертельно перепуганных малышей было выше человеческих сил. Когда-то в такой же клетке кричала его маленькая сестра. Звала маму, отчаянно веря, что мама придёт и спасёт; не дозвалась… Он себе всё это очень хорошо представлял.

В звенящей тишине расплывалось по магическому фону пятно ужаса, страха и смертельной муки. Наглядная картинка к словам того неумершего, доктора сТруви. Эрм видел на краях этого пятна тускловатые проблески, некротические изменения ткани мира. Странно, что Рахсим их не видел. А может, видел? Может, тоже питался этой дрянью, как местные Ходящие-в-Ночи? Только Канч сТруви, используя свои особенности, спасал, а этот жрал без меры и без совести. Потому и потащился лично в поход, хотя мог бы отправить помощников рангом помладше.

Простите, мысленно сказал Эрм несчастным малышам. Вам уже не помочь. По-другому уже не помочь никак. Он сжал в руках снятые с убитого Рахсима артефакты «резерва». Сила выхлестнулась громадным потоком. И вслед за нею пошла волна собственных боли и ярости, как тогда, в городе, только во стократ сильнее. Тело выгнуло в судороге, боль ошпарила кипятком оголённые нервы. И это всё продолжалось, продолжалось, продолжалось…

Он пришёл в себя на спёкшейся в стеклянистую корку земле. Пахло как после отгремевшей только что грозы. Вокруг не было ничего. Ни платформ с пленными детьми, ни солдат, ни трупа проклятого Рахсима. И заодно уже изрядного участка леса. Скалы по левую сторону дороги почернели и покрылись зловещего вида трещинами. Солнце равнодушно заливало мир потоками зелёного жара.

— Проклятый ублюдок, — горько сказала ему Сихар. — Урод, — и вдруг завизжала на предельной ноте — Скотина!

Она толкала и била его кулачками, с тем же успехом могла бы бить скалу. Он ничего не чувствовал. После неконтролируемого выброса, как всегда, пришла пустота.

— Я просила тебя спасти их. Спасти! А ты!..

Огонь и есть спасение. Единственно возможное в данном случае. Но ей этого не объяснить. Во всяком случае, не сейчас. Эрм поднёс к лицу руки. Пальцы противно дрожали. Выжил. Снова. Предки-хранители, не доведите вновь испытать подобное!

— Пошли, — сказал он, вставая.

Надо убираться отсюда. Магический выброс наверняка засекли. Рахсим наверняка успел передать, кого обнаружил. Будут искать. Землю носом будут рыть, лишь бы достать из-под той земли последнего Тахмира.

— Сам иди! — закричала Сихар, срывая голос. — Иди ты в…!

Женщины и дети. Эрм крепко схватил Сихар за руку, дёрнул, отправил вперёд с такой силой, что она пробежала несколько шагов по инерции:

— Иди.

— Сволок, — выдохнула Сихар и заплакала — Ненавижу!

А он подумал вдруг о Фиалке Ветровой. Вот уж кто знал о неизбежной необходимости до той самой горькой точки на дне души, за которой начинается сострадание.

Она бы всё поняла.

Со встречи у дороги прошло двое суток. Всё это время они не разговаривали. Сихар бесилась, а Эрму было всё равно. Он нашёл девчонке ещё одно озеро, теплее предыдущего: дорога вывела в небольшую долинку самого что ни на есть карманного вида с несколькими термальными источниками. Раньше сюда часто приходили люди из окрестных поселений, приводили малышей. Сейчас здесь не было никого. Остались только вещи, видно, команда Рахсима застигла отдыхающих врасплох.

Сихар ушла в воду, а Эрм поворошил вещи в надежде обнаружить какой-нибудь магический артефакт. Пустое занятие. Если тут и было что-то, то Рахсим не упустил. Приятно было вспомнить его закатившиеся буркалы. Одним гадом на Лестнице Миров стало меньше. Аж дышать легче стало.

Тупой удар по голове лишил сознания. Эрм ещё успел подумать, как невовремя. И удивиться, кому это удалось подкрасться настолько неслышно, что…

Он очнулся добротно связанным. Локти за спиной, к ступням. Зверски болела голова, ломило тело. Если пролежать в такой позе ещё немного, то можно уже потом не встать никогда… Сквозь боль донёсся злобный голос Сихар:

— Убейте его. Он детей сжёг там, на дороге. Убейте!

— Я услышал, — ответил ей мужской голос.

Знакомый вроде бы голос. Кажется, из тех, кто лечился в больнице у доктора сТруви… Но Эрм не был уверено точно, такой или не такой. Сейчас его убьют, и на этом всё закончится. Скорее бы. Что они тянут?

— Я его знаю, — сказал тот же голос. — Это Тахмир.

Ему возразили, что какая разница, и что собаке собачья смерть. И Сихар горячо поддержала идею насчёт смерти именно собачьей.

— Освободите его, — коротко распорядился всё тот же знакомый. Кажется, он был здесь за командира.

— сПай, ты идиот! — закричала Сихар. — Не смей!

— Тебя спросить забыл, — коротко бросил командир. — Не лезь.

Сихар задохнулась от возмущения. Но продолжать не стала.

Эрм неловко сел, растирая следы от оков на запястьях. Ноги кололо мурашками: отлежал.

— Ну-ка, рассказывай, — велел ему бритоголовый мужчина-моревич, бывший здесь за главного. — Какие дети, когда?

Эрм замешкался с ответом. И тогда старший просто вытянул из него память, как сТруви когда-то. По ощущениям будто наизнанку вывернули, расстелили на дорожке и — грязными сапогами, сапогами… На редкость гадостное чувство. сТруви делал всё намного деликатнее и тоньше, сейчас можно было оценить искусство старого неумершего сполна. Всё познаётся в сравнении, так сказать. В сравнении…

Горы оказались испещрены пустотами как хороший сыр дырками. В пещерах стояла чёрная вода. Обыкновенная вода, только чёрная из-за перенасыщения магией Тьмы. Когда-то здесь жил народ, практиковавший инициацию Тьмой, потом народ сгинул в веках, а созданная им система пещер осталась. И теперь служила убежищем бойцам Пальша Црная, — так звали молодого командира, — и перевалочным пунктом для гражданских, в основном, детей и женщин, которых переправляли на ту сторону гор, в Дармицу.

Какая насмешка. Охотники Истинного Народа разыскивали и увозили детей с женщинами, и ровно всё то же самое делали люди Црная. Только одни уничтожали, а другие спасали. Одними и теми же методами на начальном этапе.

Эрм сидел на камне у кромки чёрного озера. Длинные бороды каменного мха слабо светились фиолетовым и синим, из-за чего всё вокруг выглядело мертвенно-бледным. Но главное крылось не в том, что можно было увидеть глазом, главное, как всегда, представлял собой магический фон. Волны живой Тьмы размеренно дышали в такт неведомому сердцу, спрятанному где-то совсем уже в глубине, под толщей воды. В такой среде практически нереально было выцепить и определить ментальный след кого бы то ни было. Идеально для тайного убежища партизанского отряда!

Но в пещерах комфортно было только амфибиям. Они могли жить в воде, более того, вода им была жизненно необходима. Сухопутным же людям, береговым или сухарям, как здесь говорили, в зависимости от контекста, так вот, береговым здесь было не очень счастливо. Повышенная влажность, низкие потолки, мало пространства…