Ошибка 95 (СИ) - Скуркис Юлия. Страница 50

— А потом?

Айвен посмотрел на нее так, словно не понимал вопроса.

— Что будет потом? — повторила она. — Когда наступит вечер.

— Мы вернемся к машине, — сказал он. — И ты прекрасно знаешь мои планы. Я их от тебя не скрываю.

И снова перед его внутренним взором засияла Башня Правительства.

Мила невольно взглянула на карту. От тех двух кубиков, которые на самом деле могли оказаться громадными зданиями, до центра вела дорога через старую часть города. Вряд ли здесь будет много людей к вечеру. Дорога под углом примыкала к пешеходной улице Двенадцати Регионов. В студенчестве Мила обожала гулять по ней.

И вдруг она увидела…

Теперь Айвен Смит знал точно: центральный сервер Киберлайф вместе Энтерроном находятся в подвальном помещении Башни Правительства. Информацию он обнаружил на компьютере Астахова. Многие факты, полученные там же, это подтверждали.

Подготовка теракта еще не завершена. Не достает взрывателя, но это, как считал Айвен, не проблема.

Они встретились взглядами. Губы Айвена тронула улыбка, в уголках рта обозначилась мягкость.

— Думаю, ты увидишь карнавал, — сказал он. — Все что мне нужно, я достану быстро, а потом проведу тебя в такое место, где мы оба сможем насладиться зрелищем этих больших надувных фигур.

Мила ощутила приступ тошноты и, как ни странно, голода. Она отвернулась и уставилась на дорогу.

Как же все плохо… Все очень-очень плохо. Катастрофически плохо. Кошмарно.

Она отчаянно жалела себя, такую беззащитную, бесправную, поставленную этой проклятой, бездушной Новой Системой перед неумолимым злом. Именно так. Это — столкновение двух зол; никто в этой борьбе не прав. И она стоит как раз посреди поля битвы за миг до начала боя. И все ее существо требует одного: бежать от Айвена в любую секунду, когда представится возможность, предупредить власти о готовящемся теракте, спасти себя от этого ужаса, который никакая машина не сможет стереть из памяти никогда.

Нет, Айвен, ты не сможешь сделать то, что хочешь. Я буду кричать. Тебе придется связать меня и заткнуть рот или ты пойдешь один, но я ведь знаю, это невозможно. Ты и ста шагов не сделаешь, как внутренности твои сожмутся в комок, а мозг запульсирует, и ты упадешь на землю. Поэтому ты проиграл, я не даю тебе согласия на произвол…

Вдруг перед глазами расплылась дымка. Мила подумала, что вновь не смогла сдержать слезы, но это оказались не слезы. Перед ней вновь возникло лицо Ивара с тем же выражением, какое было теперь у Айвена: скорбь, понимание необходимости, горестная улыбка…

«Надо остановить безумие, Мила, — произнес он. — Вы — последние люди, способные на это. Ты должна позволить Айвену осуществить задуманное. Да, безусловно, погибнут многие: те, кто уже мертв, те, кто никогда не был рожден, а существовал только во сне электронного разума. Не думай о них, думай о биллионах потомков, думай о будущем человечества. Ты видела зло. Мало, кто видел зло, но ты его видела, и теперь можешь сделать выбор. Это зло породила Новая Система, она реанимировала давнюю идею, рожденную еще в Страшные Времена».

«Кто ты?» — спросила Мила, но лицо Ивара уже растеклось по лобовому стеклу.

Мила почувствовала, как одежда на спине пропиталась потом.

— Что это было? — спросила она, не поворачиваясь к Айвену.

— Не знаю, — ответил он. — Правда, не знаю.

И убрав из головы Башню Правительства, стал думать о надувных фигурах.

Глава 12

Фридрих Ганф робел перед дядей Яковом с тех пор, как впервые увидел. Это было почти тридцать лет назад, когда они с родителями переехали жить в столицу. Именно дядя Яков устроил его в самый престижный лицей. Фридриху тогда было семь, он перешел в третий класс. И не родители, а Яков Флиор, в ту пору занимавший должность в министерстве кибертехнологий, раз в месяц приезжал в школу, чтобы поговорить с директором об успеваемости племянника.

Прошли десятилетия. Фридрих успел поработать в разных уголках планеты, иногда на целые годы он освобождался от дядиной опеки, а когда окончательно встал на ноги, услышал заветное: «Дядя гордится тобой, Фрид. Скоро мы тебе кое-что подыщем».

И вот Фридрих Ганф — шеф-оператор второго по величине, населенности и выработке валового продукта региона. Перед этим два года упорной борьбы и ощущения постоянного присутствия Якова Флиора. А потом долгожданное восхождение на Олимп, совпавшее по времени с двумя важнейшими событиями в истории планеты — разморозкой землян и началом введения Новой Системы.

И тут же странное безразличие к нему со стороны дяди Якова. У тебя все, как всегда, в порядке, Фрид. Работаем по плану, Фрид. Сегодня и всю последующую неделю я занят, Фрид. Прости, Фрид. Флиор будто перепоручил племянника своему наместнику — Энтеррону.

Дядя Яков изменился. Прежде он бывал излишне суров, иногда нервозен, а порой настолько требователен, что любой, кто оказывался поблизости, чувствовал себя низшим чином в действующей армии и тут же принимался исполнять волю Флиора. Но после введения Новой Системы дядя расслабился, стал умиротворен и недоступен, как египетский фараон.

И все же дядин голос по-прежнему вызывал у Фридриха трепет.

— Приветствую, мой дорогой племянник.

Безупречная улыбка небожителя: черные брови неподвижны, в глубине темных глаз вспышка пламени, а губы — как водная гладь, по которой пробежала одиночная волна.

— Приветствую вас, дядя Яков. — Его нельзя обмануть, но Фридрих вкладывает в слова все свое мастерство, придавая голосу одновременно волевые, бодрые и по-деловому озабоченные интонации.

— Айвен Смит покинул вверенный тебе регион, племянник, — спокойно произносит Флиор, выбивая почву из-под ног Фридриха.

В кабинете на минуту становтся тихо.

— Ты не уберег Террион от этого опаснейшего преступника, — продолжает президент. Взгляд его пронизывает насквозь. — Очень жаль, дорогой.

— Да, дядя Яков… господин президент. Увы… Ужасные обстоятельства… Я говорил вам, что Энтеррон…

— Не стоит, дорогой. Энтеррон дан тебе в помощь, только и всего. Хозяином по-прежнему остаешься ты. Впрочем, иногда ситуация может выходить из-под контроля. Твоя ответственность возрастает. Увеличивается опасность принять неверное решение. Последствия ошибки приобретают все больший размах. Ты ведь понимаешь, о чем я, не так ли?

— Да, господин президент. Этот неприятный случай… Даже не знаю, можно ли было этого избежать, — (Соберись, Фрид!) — Но, мне кажется, в целом у меня порядок, вы ведь знаете. Энтеррон меня во всем поддерживал, у нас были прекрасные отношения. До того, как это произошло. Но… — Ганф нахмурился, соображая, что сказать. — Случилось то, что случилось. Этот инцидент…

— Вот именно, дорогой. Случилось то, что случилось. — В голосе Флиора прозвучала неприятная ирония. — И теперь ваши прекрасные отношения с Энтерроном модель-один не вернуть. Жаль. Вы звали его Башковитым, не так ли?

— Э-э… Да. Но… Прошу прощения… Как вас понимать, господин президент?.. — (Да соберись же ты!) — Еще можно что-то изменить, мне кажется.

— Увы, Фрид, к старому возврата нет, — перебил его президент. — Что касается твоего беглеца, то никому не известно, когда его остановят.

— Но, дядя Яков, этот человек представляет потенциальную опасность для всей Новой Системы, как бы дико это не звучало. Сам Энтеррон высказал версию о том, что Смит собирается его уничтожить. Землянину удалось перехитрить полицию Никты. Боюсь, что он уже где-нибудь на подходе к Терриону.

— Хватит уже, Фрид. Ты его упустил. Никто не знает, где он. Сейчас на улицах столицы миллионы людей. Возможно он среди них. Спутники его не видят. Почему ты не уничтожил его, Фрид? Ты должен был его остановить! Вместо этого ты жевал сопли и ждал, что твои проблемы решит кто-то другой.

Фридриху показалось, что в кабинете задрожали стены.

— Это стечение обстоятельств, господин президент, — быстро заговорил он. — Закон оказался не на моей стороне. Верховный суд…