Любовь Химеры 2 (СИ) - Истомина Елена. Страница 6

— Твоя пара — я, малыш! Так в книге рода вписано и никуда от этого не деться.

— Не ту ты книгу смотрел, по ходу.

Я быстро села в машину и поехала домой. Быстрее отсюда, от этого дьявола во плоти! Ишь, чего захотел, дочку ему рожу! Жена есть, пусть и рожает! Так, стоп, а если все это правда? Да нет! Бред! Хотя, о чем это я! Если учесть, кто я и, кто мои отцы, может быть всякое. Но верить в то, что меня создали специально для этого чудовища, мне категорически не хотелось. И неправда, что мне с Олегом нехорошо. Хорошо. Очень даже врет он все. Врет поганец! И вовсе он мне даже и не нравится, боюсь я его аж до заикания, до дрожи.

Добиралась я до дома целый час. Илюша уже проснулся и капризничал у Тары, на руках прося кушать.

— Прости, мой золотой, прости! Мама только быстренько душ примет, чтобы смыть с себя всю скверну, а то с нехорошими дядями общалась, — быстро крикнула я на бегу.

Минут 5 стояла под самым большим напором ледяной воды, смывая с ауры все следы, что могли оставить на мне арлеги, затем включила горячую и дважды намылилась. И тщательно вытерлась одноразовыми полотенцами. Когда я вышла, Тара забавляла Илюшу погремушкой, отвлекая от голода, что получалось плохо: сын отчаянно кричал, требуя свое.

— Я чистая ментально? — спросила я сестру, прежде чем взять сына.

— Вполне, — кивнула она, приглядевшись. — Той собеседник всю сверну, с тебя снял.

Я невольно покраснела и опустила глаза. Ничего то от богини не укроешь. Ослабила халат, чтобы освободить грудь, и взяла сына на руки. Тот тут же жадно захватил сосок губами и затих, обиженно сопя.

А я привычно уже замурлыкала колыбельную.

Туча черная да по небу шла,

Гром да молницу на себе несла.

Добру молодцу бурю стелила

И дождем поля поливала да.

Ой, да ты спи, мой сын,

Да ты спи до утра.

Ой, да ты спи, пока

Не приспела пора.

(исполняет колыбельную ансамбль ЛАДО)

Я легла вместе с сыном на бок, сестра присела рядом и все гладила меня по голове, нежно так, по-матерински, у меня аж слезы из глаз потекли, не хватает мне мамы, как ни крути, не хватает…

От эмоций и нежности меня разморило, так что сама не заметила, как уснула.

Едва сестра уснула, Тара укрыла ее одеялом, уложила уснувшего племянника в колыбель. И позвонила отцу по вполне земному планшету.

— Слушаю, дочь? — привычно ответил отец.

— Малая твоя Скипера сегодня грохнула и жизнь Люцию спасла.

— Я знаю, Демитрий только что сообщил. А еще сказал, что на ужин с ним ее отправил. Балда этакий. Она уже пришла?

— Да. Он ей рассказал про договор. Но я стерла это из ее воспоминаний пока.

— Молодец. Пусть поживет спокойно девчонка еще хоть пару лет, — тяжко вздохнул Громовержец.

Глава 7

На следующий день я решила отправиться в город за покупками, чтобы побаловать домашних чем-нибудь особо вкусненьким. Только спустилась с крыльца и прошла несколько шагов, как появилось неприятное ощущение, что кто-то дышит в спину. Резко обернулась: никого… Но, посмотрев вперед, увидела, что к кованым воротам идет высокая статная девушка с длинными, густыми, слегка волнистыми каштанового цвета волосами. Одета девушка была в кожаный черный плащ, что был сейчас распахнут, на шее был красиво повязан серый шарф. Одета девушка была в элегантный черный брючный костюм. И двигалась невероятно грациозно и быстро. Подойдя к воротам, девушка обворожительно улыбнулась.

— Здрава будь, сестрица Сварожечка! Можно ль войти мне в дом отца моего? Повидаться да с тобой познакомиться. Я — Девена, сестрой тебе по отцу прихожусь.

— Конечно!

Я искренне обрадовалась старшей сестре. И открыла засов на воротах.

— Входи! — улыбнулась я, распахивая перед сестрой калитку.

— Не впускай ее!!! — с ужасом закричала Тара с крыльца, но было уже поздно.

Девена, или же в миру Диана, дочь Перуна — покровительница всех лесных зверей и охоты — вошла во двор, а меня в спину тут же толкнули чьи-то сильные лапы, а горло чуть прикусили острые зубы.

— Молодец, Снежок, ай, молодец!

Ласково похвалила хозяйка своего исполинского питомца.

Снежок гортанно рычал, давление клыков не усиливал, но я отлично понимала: достаточно одного слова от хозяйки — острейшие зубы сомкнутся, позвонки хрустнут, голова моя в ту же секунду отделится от тела. Дожидаться этого не стала, сгенерировала электрический заряд, перейдя в урайскую ипостась, и сбросила с себя собаку. Тут же вскочила на ноги, приняв боевую стойку, сестра с ужасом смотрела на меня. В ее руке, откуда ни возьмись, появился меч, и она кинулась с ним на меня. Накинулась убивать. На еще совсем недавно милом личике была лишь уродующая ярость. Голубые, как у матери, глаза сияли нездоровым блеском. Меча у меня не было, поэтому осталось лишь перейти в полную Ардонийскую ипостась и уклоняться. В какой-то момент собака, огроменная лайка, ожила и снова кинулась на меня. Мне ничего не оставалось, кроме как отсечь ей ардонийскими когтями голову, хоть и жалко было животину — красивая и хозяйке верная, за то и пострадала.

Девена взвыла и бросилась на меня, ранив в плечо. Меч прошел через броню, как через масло, вот это острота! Воспользовавшись моментом, я схватила сестрицу за локоть, безжалостно выкручивая и ломая руку. Сестрица взвыла от боли, я отбросила ее на снег и вытащила из раны меч, но не воспользовалась им, а отбросила в сторону. Сестра не оценила, не унялась, лишь вскочила на ноги и со всего маху ударила в грудь кулаком да лишь взвыла, сломав от мощного удара о сталь кости всех пальцев сразу. Я, воспользовавшись секундочкой, схватила ее за горло и прижала к мощному стволу кедра, росшему во дворе.

— Что-то неласково ты знакомишься, сестрица! — выдохнула я ей в ухо, перейдя в урайскую ипостась.

— А не сестра ты мне! Овца приблудная! — со злобой выкрикнула воинственная богиня.

— Так ты что ж, меня к отцу ревнуешь? — усмехнулась я, немало удивившись. — Да ладно! В твоем возрасте несерьезно уж как-то.

— Не отец он тебе, мерзкая тварь, не отец, поняла! Тебя вообще на свете не должно было быть! Мразь!

— Это ты ему не дочь с тех пор, как под Люция легла! — услышала я злой голос Тары за спиной. — Но выбор ты свой сделала сама. Так что и ревности твои излишни.

Девена больно пнула меня в колено, и я отошла, решив, что она поуспокоилась.

— Да больно нужно мне его соплежуйство, — выкрикнула Девена с презрением и, резко развернувшись, прижала уже меня к стволу кедра и схватила за горло.

— А вот если ты, девочка, еще раз хоть на шаг приблизишься к моему мужчине, тебе не жить, поняла? Кто угодно, но не ты, мразь, — прошипела мне в лицо сестра.

— А ты вообще в курсе, что мразями в народе называют его детей, его и его законной жены Марены, тети твоей, если я не ошибаюсь.

Сестра побледнела, как полотно, даже губы задрожали.

— И это не я к нему приближаюсь, а он ко мне. Так что с ним и разбирайся, если есть желание.

Я схватила сестру за запястье удерживающей меня руки и почувствовала, как ломаются его кости.

— Да злая я сегодня, злая. И еще учти на будущее: я — не папа, не пожалею. Сунешься еще раз — голову отрежу.

Я продемонстрировала сестре ардонийские когти, а она мне … в лицо плюнула!!! Развернулась, чтобы уйти, но я такого прощать не собиралась, силой схватила сестру за волосы. Мне, видать, еще и Тара помогла, потому что Девена дергалась, но не сильно, а глаза Тары ярко сияли. Я тем временем собрала все волосы сестры в пучке, не оставив ни одной прядки, подняла их как можно выше и чиркнула когтем у самого затылка. Сестра с размаху грохнулась на снег. Быстро встала, еще ничего не понимая, уставилась на меня, а когда увидела в моих руках свои прекрасные волосы, взвыла так, что лес затрясся, и кинулась было на меня, но вдруг упала на колени и схватилась за горло, словно пытаясь снять удавку.

— Пошла прочь, мразь! — прошипела Тара. — Я тоже жалеть не стану! Довольно тебе прощалось! Кончилось наше терпение!