Бесстрашная жертва (ЛП) - Хедланд Джоди. Страница 43

Я могла только дотянуться до его руки, переплести свои пальцы с его и

сжать:

– О, Колин, – выдавила я, и мои глаза внезапно наполнились слезами.

Он был самым милым человеком, которого я когда-либо встречала. Его

ухмылка подсказала мне, что он понял, как глубоко тронул меня этот

подарок.

Неподалеку, на поляне на меня смотрели наши друзья, разместившиеся

кто где: на камнях, на бревнах. Несколько детей даже забрались на деревья, чтобы посмотреть на свадьбу. Их лица расплывались в улыбках. Герцог

Ривенширский стоял в центре поляны и улыбался нам. Рядом с ним сидели

два ближайших друга Коллина – сэр Беннет и сэр Деррик. Ближе всех к

лошади стояли Бульдог и Тэтч. По случаю они надели новые туники, плащи

и добротные кожаные сапоги. Из-под модных фетровых шляп выглядывали

чисто вымытые лица, с которых не сходила улыбка, глаза сияли от гордости.

По предложению Коллина я поручила Бульдогу управлять моим

поместьем. Было решено, что он и Тэтч будут жить в моем замке и управлять

им, используя его как убежище для всех нуждающихся. Назначив Бульдога

управляющим, я была уверена, что никто на моей земле никогда больше не

будет в чем – либо нуждаться. Конечно, я по-прежнему буду посещать свои

владения, и помогать ему. Но меня так долго не было там, и после той боли, которую мне пришлось пережить в нем, я хотела жить с Коллином в его

замке. Я была готова начать все сначала, начать новую жизнь для себя, править с добром и заботой вместе с Коллином.

По настоянию самой леди Айрин, Коллин отправил ее жить в

монастырь, по крайней мере до тех пор, пока она не оправится от ужаса

случившегося. К счастью, миссис Хиггинс и Уильям были спасены и

получили лишь незначительные раны. Судя по всему, от Тэтча дядя получил

всю необходимую информацию, так что, если не считать сильного испуга и

легкого голода, верные слуги Коллина остались невредимы.

– У меня есть еще один свадебный подарок для тебя, – сказал Коллин, притягивая меня к себе. – Ну, еще один подарок на данный момент. Но

немного позже будут еще.

Я тихо рассмеялась:

– Ты же знаешь, что я ничего не хочу. У меня есть все, что мне нужно –

это ты.

Его руки сжались вокруг меня:

– Но мне нравится баловать тебя.

– Тебе нравится всех баловать. – Его щедрость не знала границ.

– Ну, мне особенно нравится баловать тебя.

Он указал на двух молодых крестьянских девушек, которые подошли

ко мне с корзинами. На них были надеты красивые розовые платья, вероятно, лучшие из тех, что они когда-либо видели и имели. Я не сомневалась, что

Коллин заказал их для девочек специально к свадьбе.

Они присели в реверансе, застенчиво улыбаясь. Затем каждая

протянула мне корзину:

– Для вас, миледи.

Я одарила их улыбкой и взяла одну. Под льняной тканью с серебряной

нитью лежала клубника, полностью созревшая и нереально красная.

Я ахнула:

– Где ты их нашел в это время года?

– Мне пришлось искать повсюду. – Он взял пухлую ягоду и поднял ее

вверх. – Но оно того стоило, потому что это мои любимые ягоды.

– Это твое искупление за давнее оскорбление? – Поддразнила я.

– Да, это мой способ умолять тебя, чтобы ты простила меня, дорогая, –

игриво ответил он. – Разве ты не знала, что если юноша дразнит девушку, то

только потому, что она ему нравится?

– Должно быть, я тебе очень нравилась.

– И все еще очень нравишься. – От его низкого голоса в животе

странно как-то защекотало. – И мне нравятся твои волосы.

– Я прощаю тебя, – сказала я, задыхаясь. – Но при условии, что ты

обещаешь каждый год дарить мне корзину клубники в качестве оплаты.

Он осторожно повернул меня так, что мы оказались лицом друг к

другу. Его пальцы зарылись в длинные развевающиеся на ветру землянично

– рыжие локоны.

– Обещаю.

В одном слове заключалось столько возможностей, обещаний, смеха, дружбы и дней мудрого совместного управления нашим народом.

Он поднес к губам мой локон и поцеловал. Его глаза предвещали еще

много поцелуев, и мои колени ослабели от этой мысли.

– Я искал повсюду, – прошептал он, – и наконец, нашел того, кого

жаждал мое сердце.

Его признание лишило меня дара речи.

– Ты показала мне, что значит жертвовать собой, – продолжал он, – и я

планирую провести остаток своей жизни, жертвуя ради тебя снова и снова.

Меньшего я для него сделать не могла:

– Раз уж ты хочешь пожертвовать собой ради меня, – сказала я, бросив

быстрый взгляд на всех наших верных друзей, которые все еще наблюдали за

нами. – Тогда почему бы тебе не начать прямо сейчас.

– Все, что угодно, миледи, – сказал он так искренне, что я не смогла

сдержать улыбку.

– Я знаю, как тебе трудно будет поцеловать меня, – сказала я, снова

поддразнивая его. – Но, может быть, ты принесешь эту маленькую жертву?

В его глазах блеснул огонек:

– Это будет очень тяжелая жертва. Но поскольку я поклялся сделать

все, что угодно, то я заставлю себя выполнить вашу просьбу.

– Вы так добры, милорд, – прошептала я, когда он наклонился ближе, не отрывая взгляда от моих губ. – Ты действительно очень жертвенный.

Его губы прервали мои слова и встретились с моими со сладостью и

обещанием любви на всю жизнь... и жертвоприношением.

Эпилог

Я взгромоздилась на высокую ветку платана и сидела совершенно

неподвижно. Бечевка моего лука коснулась скулы. Прицел был нацелен на

мишень, вдалеке через свежую зелень июньской листвы. Я старалась не

обращать внимания на треск ветки позади себя и теплое дыхание, которое

внезапно обдало мою шею. Мягкое прикосновение поцелуя разлило

пульсирующий жар по моим венам. Сильные, но нежные пальцы любимого

мужчины обвились вокруг моей талии, обжигая через ткань.

– Мммм…– прошептал он мне на ухо. – Ты на вкус как свежее

сорванная клубника.

Я знала, что он пытался сделать. Но сегодня это не сработает.

– Ты меня не сможешь отвлечь, – сказала я.

– Это мы еще посмотрим. – Его губы переместились к нежному месту

между моей шеей и лопаткой. Тепло поцелуя заставило меня втянуть в себя

воздух.

Я покосилась на мишень, навалилась всем весом на лук, оттянула

тетиву и выпустила стрелу. В тот же самый момент рот Коллина нашел

пульсирующую вену под моим ухом. Когда он предъявил на нее права, моя

рука слегка соскользнула. Этого было достаточно, чтобы я промахнулась как

минимум на палец.

– Я победил, – сказал он, отстраняясь и с торжеством глядя на мишень, озорная ухмылка осветила его лицо. – Я самый неотразимый.

Я наклонилась к нему и позволила уткнуться носом в мою шею, сколько душе угодно. Я не могла с ним спорить. Он был совершенно

неотразим. Каждый раз, когда он целовал меня, я таяла, как масло.

– Ты не хуже меня знаешь, что единственный способ выиграть наши

соревнования по стрельбе из лука – это отвлечь меня.

Я поудобнее передвинулась на ветке, чтобы окунуться в его сильные

объятия, повернувшись к нему лицом, позволяя ему целовать мой нос, щеки

и, наконец, губы. На долгое мгновение мир вокруг нас исчез. Я забыла о

слугах, ожидавших нас у подножия дерева, о судье, стоявшем рядом с

мишенью, и о новом паже, которому было поручено забрать наши стрелы.

Несмотря на то, что мы были женаты с прошлой осени и провели вместе всю

зиму, я никогда не уставала от поцелуев Коллина и от его объятий. И он не

уставал целовать меня при каждой возможности.

– Ты можешь быть самым неотразимым, – сказала я, задыхаясь, когда

он, наконец, отстранился. – Но я все равно лучший лучник.