Сто и одна ночь (СИ) - Славина Анастасия. Страница 19

Граф выпрямляется. Застывает.

— Ты живешь не одна? — нахмурив брови, спрашивает он и кивком указывает на две зубные щетки в стеклянном стаканчике.

— Просто… — вот поэтому я и не люблю принимать гостей. Мой мир — мои странности. — Утром и вечером я чищу зубы разными щетками.

— С чем это связано? — в его голосе столько любопытства, будто мой ответ — это ключ к пониманию меня в целом.

— Мне так удобно.

— Конкретнее?

— Отвечаю конкретнее некуда: это не ваше дело, Граф.

Он не спорит. Цепляет взглядом махровый халат на вешалке, баночки с кремами. Смотрю на него — и не могу поверить: Граф в моей ванной комнате. Тот самый Граф…

— Разрешите пройти?

Замечаю, что, стоя у двери, закрываю ему проход, — и отступаю. Граф продолжает по-хозяйски разгуливать по квартире. Хлопает дверцами кухонных шкафчиков. Пристально рассматривает шляпу с перьями, висящую на ширме.

— В квартире Ксении не было кровати, — говорит он, указывая на матрас, накрытый пледом. — И стола с лэптопом.

— Просто я еще не дошла до этого момента. Не думала, что вы так быстро окажетесь у меня в гостях.

— То есть вы думали, что когда-нибудь окажусь… — передергивает он.

Вместо ответа я прикрываю ладонью зевок.

— Подождите, не засыпайте, — просит Граф. — Я знаю, как вас взбодрить.

Подходит к лэптопу и шевелит мышку. Экран загорается — и в груди у меня холодеет. «Пароль», — напоминаю я себе.

— Не надо меня бодрить, — в моем голосе появляется напряжение. Граф улавливает это, поворачивает голову и, не убирая ладони с мышки, чиркает по мне взглядом. Странно, что искры не высекает. — Просто дайте мне поспать.

— Это очень негостеприимно… — оставляет лэптоп в покое. Заходит за ширму. Вижу, как шевелятся крючки вешалок-плечиков, на которых весит моя одежда. — Ложитесь-ка, Шахерезада, на кровать.

Я мученически поднимаю взгляд к потолку.

— Только после вашего ухода. Стесняюсь при вас переодеваться.

— Я не предлагаю вам спать. Я предлагаю вам лечь, — раздается в ответ.

— То есть уходить вы не собираетесь.

— Конечно, собираюсь! — Граф появляется из-за ширмы, приложив к груди вешалку с алым вечерним платьем — «Как вам? Нет? Ну, ладно» — и снова исчезает. — Эта квартира для меня слишком тесная. Но перед уходом я собираюсь поступить с вами так же, как вы поступили со мной.

Приподнимаю бровь.

— Украсть у меня кольцо?

— Да нет же! Как вы поступили со мной сегодня ночью. Я расскажу вам продолжение вашей истории, — он аккуратно задвигает за собой ширму и подходит ко мне.

Я не отступаю, хотя чертовски хочется это сделать. И, вместе с этим желанием, в голове вспыхивает картинка — я в костюме Шахерезады приближаюсь к губам Графа, сидящего с закрытыми глазами…

— Смотрю, вы оживились, — тотчас же отзывается Граф. — Думаю, у меня получится заглянуть в ближайшее будущее нашего героя. Ведь если в доме появились кровать, стол и лэптоп, значит, Глеб перестал истерить и взял себя в руки. Наверняка, нашел подработку — думаю, не в его характере брать деньги у отца. Кем бы он подрабатывал, Шахерезада?.. — Граф словно невзначай перекладывает прядь моих волос с груди за плечо. Это нельзя назвать прикосновением, но тело реагирует — правда, странным образом — кровь приливает к щекам. — Я бы на его месте устроился в автомастерскую — раз он в этом спец. Работа, наверняка, его взбодрила, укрепила, так сказать, его внутренний стержень… Вы ляжете или нет?

— Да-да, ложусь… Очень любопытно…

— И тогда Глеб, снова почувствовав почву под ногами, ринулся в бой… Нет, не накрывайтесь… Просто лежите… Да, именно, на боку… — Граф садится рядом со мной. Расстояние между нами сложно назвать безопасным, и сердцебиение снова набирает обороты. Но он больше не приближается. Просто смотрит на меня сверху вниз — чуть снисходительно, чуть ласково — словно только что одержал надо мной маленькую победу. — Так вот… Теперь я отлично представляю следующую пятницу Глеба…

— На первый взгляд, все было, как в прошлый раз.

Он отвез Ксению в Большой город на ее же машине. Скорее всего, там состоялась какая-то встреча — не важно. Главное, что теперь Глеб не следовал за Ксенией по баракам, не пытался нарваться на драку, не паниковал. Он дожидался ее в машине, тщательно выбритый, в новой рубашке, пахнущий недавно купленным одеколоном. Когда Ксения вернулась, вопросов он не задавал. Вернее, задал — но только один:

— Поедешь посмотреть, что я натворил в твоей квартире?

А если читать между строк: «Согласишься ли ты снова остаться со мной наедине?»

Ксения опустила голову, задумалась. Глеб ждал, прищурив глаза, перебирал пальцами гладкие и прохладные орехи каштанов в кармане куртки — словно бусинки четок. Он был готов к отказу — но Ксения согласилась.

И да — Глеб в самом деле купил матрас. Перевез удобный стол, за которым работал на ноутбуке. А еще Глеб тщательно подготовился к этому вечеру: в холодильнике лежало мясо для отбивных, а на балконе стояла бутылка… допустим, Кьянти.

Пока Ксения по его заданию выискивала новшества в квартире, Глеб настругал салат из свежих овощей — пригодился опыт жизни без матери.

— Готовишь?.. — улыбаясь, спросила Ксения и стащила ломтик зеленого перца прямо из салатной миски. — Ммм… Какая же я голодная!

— Эй, отдай! — Глеб попытался выхватить его, но Ксения увернулась. — Воришка! — прокомментировал он — и тут же получил компенсацию — надкушенный кусочек.

Аккуратно, не дотрагиваясь до Ксении, взял его губами из ее рук. И тот обмен взглядами, который произошел, заставил сердце Глеба биться чаще.

— Слишком тихо — не находишь, Стрелок? — Ксения села на подоконник и на полную громкость включила на мобильном «Lost On You» LP. — Так лучше?

Вместо ответа Глеб стал в такт музыке дирижировать деревянной лопаткой, которой только что переворачивал скворчащие отбивные.

— О, а это что? Кьянти?! — Ксения едва ни прижалась лбом к балконному стеклу. — Откроем?

Мурлыча себе под нос песню, Глеб кивнул. Вытер руки о полотенце, откупорил бутылку. Его заполняло приятное чувство — когда кажется, что все идет по плану, и любое отступление, любой экспромт только приближает к цели.

Ужинали в спальне, прямо на полу, расстелив плед. Музыка становилась все чувственнее — или Глебу так казалось?..

Ксения расцветала, и Глеб все не мог на нее насмотреться. Он любовался этим диким экзотическим цветком, наслаждался его видом и ароматом, зная, что прикасаться к нему нельзя, — даже попытки не делал. И, возможно, из-за этого Ксения чувствовала себя такой раскованной. Она хохотала над его репликами, касалась пальцами своих разгоряченных щек, подтрунивала над ним. По ягоде скормила ему с рук гроздь винограда, пока они вспоминании слова песен любимой обоими группы «Битлз». Послушали ее. Переключились на джаз. А потом Глеб предложил Ксении сыграть в «Дубль».

— Правила просты, их поймет даже опьяненная Кьянти женщина, — Глеб поправил стопку круглых карточек, две из них положил на пол рубашками вниз. — Кто первый увидит одинаковые картинки, тот называет изображение и накрывает карточки рукой… На что играем?

— На желание, — предложила Ксения, и Глебу показалось, что в тот момент улыбались только ее губы — не глаза.

Игра получилась шумной, суматошной и невероятно азартной. Они едва не подрались из-за карточек, которые выхватили одновременно. Глеб поддавался, дразнил ее, но ближе к финалу выиграл.

— Хочу отыграться! — потребовала Ксения, принимая бокал с новой порцией вина.

— Хорошо, — купаясь в ее блестящих, чуть влажных глазах, ответил Глеб. — Только теперь играем на признание.

Ксения снова проиграла.

— Похоже, мне должно повезти в любви, — заключила она и подбросила карточки над головой — настоящий бумажный дождь. — …Я устала.

И в тот момент они поняли, что после половины бутылки вина Глеб не может отвезти ее домой. Других вариантов Ксения искать не стала. Разделась за ширмой, закуталась в простыню. Она сама предложила Глебу переночевать рядом с ней — больше было негде. Только никаких прикосновений — иначе отправит его спать на пол.