Солнечный щит (ЛП) - Мартин Эмили Б.. Страница 16

Я пошатнулся. Мне не нравилось, как он говорил о королеве Моне, самой сильной и легендарной правительнице в восточной истории, даже если сравнивать с моими родителями и Джеммой Макзатль, последней королевой Алькоро. Отмахнуться от письма Моны — уместного, потому что куда еще могли отправиться по морю пленники, если не к мысу Кораксия? — как от бессмысленного результата горя и политического позора было ужасно. Это разозлило бы маму сильнее — она пролила свои кровь и пот, пока искала Мойру Аластейр, и она ответила бы министру своим кулаком.

Но ужасной правдой было то, что, если мы хотели куда-то зайти в Моквайе, нужно было наладить отношения с этим мужчиной.

Если такое было возможно.

— Мы тут не по поручению королевы Моны, — сказал я, надеясь, что звучал сдержанно. — Похищение Мойры Аластейр произошло, когда я был ребенком, и было бы странно вдруг поднимать этот вопрос без причины — по крайней мере, я повода не вижу, — я смотрел на него, надеясь, что злил его хотя бы вежливым образом. — Как я и говорил, мы представляем единый Восток и университет Алькоро. Посла Ро послали, потому что он был одним из основателей Восточного альянса и служил как связь всех дворов Востока. Принцессу Элоиз отправили, потому что она — следующая королева Озера Люмен. Меня послали из-за языка, чтобы я учился открытому диалогу для потенциальных деловых отношений. Если это устарело, может, следующие послы вам понравятся больше.

Его губы скривились под усами. Он выпрямился.

— Я должен отказаться от вашего предложения сочетаться цветами завтра вечером, — сказал он. — Это не понравится многим моим союзникам, если я буду в одном си с восточной делегацией, особенно, когда есть так много вопросов об убийстве нашей прошлой ашоки. О, да, — сказал он, заметив мой испуг. — Я знаю слухи, и их много. Вы позорите свой двор, ведя себя так, словно все было сделано по книге. Если интересен мой совет, вот он: от общения с принцем вы ничего не добьетесь. Вместо того чтобы делать вид, что вы тут как ложная дипломатическая группа, считайте это проявлением гостеприимства Моквайи, и вы уже затянули с этим.

Я уставился на него, не мог иначе. Я не мог придумать, что сказать. Кобок не ждал, пока я опомнюсь. Он кивнул и повернулся к ближайшим придворным, все стояли в подозрительной тишине на расстоянии нескольких рук.

Голова кружилась от обвинений. Поиски Мойры Аластейр? Смерть прошлой ашоки? Убийство? Я отчаянно оглянулся, но не увидел Элоиз. Я снова оглядел комнату, заметил госпожу Фалу недалеко от диванов. Я опустил на край стола свою кружку тула, так и не выпив его, и направился к ней.

— Добрый вечер, лорд, — она опустила взгляд. — Как ваши ноги?

Ужасно.

— Хорошо, спасибо. Могу я задать важный вопрос?

Она посмотрела на поднос.

— Полагаю, это не о туле?

— Нет, и я понимаю, что вопрос может быть деликатным, но мне нужен ответ. Фала, как умерла прошлая ашоки?

Она напряглась.

— Это… не публичная информация, лорд.

— Понимаю. Но, думаю, это может влиять на нашу работу тут, и вы, скорее всего, знаете правду. Вы точно слышите все сплетни и тайны. Прошу, если я не смогу найти ответ, боюсь, мы только все ухудшим тут, не понимая, как или почему, — я указал в сторону принца Яно, его бодрый лимонный камзол не вязался с пустым лицом и тенями под глазами. — Боюсь, мы добавим Яно только стресса и горя.

Она тихо вдохнула, глядя на принца, а потом стала наливать мне тул.

Я махнул ей.

— Мне не нужно…

— Нужно, лорд, — прошептала она. — Вы уже привлекаете внимание, говоря со мной. Министры следят за вами. Это выглядит странно. Поймите, не мое место знать о произошедшем с последней ашоки.

Я растерянно моргнул от ее слов, а потом понял, что она наливала тул намеренно медленно. Давала мне взять себя в руки. Я закивал, вспомнил угрозу Яно, что за мной следили, склонил голову так, как сделал бы аристократ для того, кто ниже.

— Я никому не скажу, кто мне рассказал, — тихо сказал я.

Она вдохнула, глядя на работу, и когда она опустила графин, она быстро сказала:

— Прошлую ашоки убили во время засады бандита Солнечный щит, когда ее карета ехала к Виттенте для ночи в начале икси.

Я отклонился с удивлением.

— Солнечный щит? Как это связано с нами?

— Вот тул, лорд, — шепнула она. — Прошу, теперь идите ко двору, пока не устроили сцену. Я прошу не говорить так с другими слугами. Это только навредит вам.

Я взял бокал. Как только я сделал это, она повернулась и поспешила прочь, опустив голову. Я сжимал бокал, не двигаясь, глядя на мозаику стены над диванами, не видя ее.

Бандит Солнечный щит. Я вспомнил письмо Кольма, он рассказал немного мне, но не Ро и Элоиз, о том, кто ограбил его карету, и что он узнал о ней.

Ларк. На всякий случай.

Но… я все еще не понимал, почему это вызвало враждебность Яно. Бандит Солнечный щит работала в Феринно, да, но он же не думал, что поэтому были вовлечены мы? Если она напала и убила прошлую ашоки, это была бы первая такая атака — я думал, она убивала только работорговцев.

Элоиз нужно было узнать, и она решит, нужно ли знать ее отцу. Я опустил бокал тула, надеясь, что больше мне напиток не предложат. Я хотел повернуться к толпе — уже забыл о разговоре с Кобоком — когда луч солнца пробился из-за туч снаружи. Это был лишь миг, но важный — дворик под стеклом стал светлее, солнце сверкало на мокром стекле. Мозаика над диванами вспыхнула, бросая жемчужное мерцание вокруг. Двор шептался от света солнца. Многие прижались к окнам, пытаясь увидеть радугу, воплощение Света тут, в Моквайе, сопровождаемое Молитвой краскам в двенадцати куплетах. Сезон был дождливый, и погода четыре недели не давала шанса на радугу. Я стал поворачиваться к окнам, но вспышка в углу остановила меня.

Пока все прижимались к стеклу. Я медленно повернулся к сияющей мозаике. Солнце превратило плитки в сияющую массу, слепящее зеркало. Еще вдох, и свет пропал, комната потускнела. Несколько человек заворчали. Мозаика снова стала геометрическими цветами, тусклыми после вспышки.

Я поспешил отыскать Фалу взглядом в толпе, желая уточнить ее слова. Но она ушла, не была заметна среди других слуг в черном.

Я не знал, почему это было важно, но это казалось странным, неожиданным, как вспышка солнца сейчас.

Фала сказала, что на карету напали у Виттенты… ночью.

Бандит, который использовал солнце, как оружие.

Ларк

Я шла среди кустов, вела Джему за собой. Тело болело от ночи на земле, где я сжималась и пыталась согреться в холодной тьме.

Я хотела есть — я не ела с тех пор, как покинула лагерь вчера, и я была все еще в двух часах от Трех линий. Я заметила пыль у дороги утром со стороны Снейктауна, так что ожидала, что шериф пыталась отыскать меня. Я надеялась, что у нее не было собак, но на всякий случай делала много поворотов, путала след. Я ушла так далеко на юг от дороги, что чуть не добралась до башен из камней, которые поднимались как великаны на горизонте. Трехчасовая езда от Снейктауна стала шестичасовой дорогой по пересеченной местности, но я предпочитала увести преследование на юг, чем к реке. Каньон был хорошо скрытым, но чем меньше людей ходило на север, тем лучше.

Вот только я оказалась далеко от привычной дороги — если бы мы рисовали на песке линии, это была бы технически территория Доба Грязи. Он был больше браконьером, чем бандитом, он не слушался запретов на охоту на бизонов и вилорогов, которых тут было меньше, чем в прериях, но мы не раз пересекались. Когда я собиралась отправить к семье в Каллаисе Битти и Арану, у нас была борьба с Добом за доступ к дороге. Мы прогнали его, хотя у Битти была сломана ладонь, и с тех пор Доб держался свой стороны каменных башен. Но я была настороже. Я не любила столкновения. Я устала, у меня не было огромных бицепсов Битти или двух ножей Араны, меня не прикрывал арбалет Розы.