Начинающий блоггер или месть бывшей жены (СИ) - Руж Роксэн. Страница 27

Надеюсь свидимся еще, друг мой сердешный. Конечно, этот мысленный посыл относился к пилону.

К Самородову я вообще никаких мысленных посылов не отправляла, ну разве что парочку нецензурных. И то вчера, пока алкоголь храбрил. Причиной этому было несогласие со мной Самородовым в вопросе дееспособности. Я считала, что вполне могу продолжать себе работать, а он не хотел и слушать, отправляя меня на больничный.

Каждый остался при своем мнении, пыхтя на разных сторонах кровати.

Сейчас я конечно была бы не против отдохнуть денек, но не хотелось так легко сдавать свои позиции.

— Как себя чувствуешь? — спросил вернувшийся Александр. Еще не оттаял, Айсберг Дмитриевич. Голос то какой, бррр.

— Отлично, — ответила я, спуская на пол сначала здоровую ногу, а следом и покалеченную. Вот, как бы мне до уборной добраться. Все таки, надо настоять на костылях.

— Давай помогу, — взял меня на руки и без лишних разговоров понес в уборную.

— Саш, давай по пути на работу за костылями заедем, а?

За дверью послышались нецензурные выражения, правда высказанные негромко. Вот, поэтому и нужны костыли, чтобы не журчать тут, когда под дверью стоит матерившийся Айсберг Дмитриевич.

С утренними процедурами (спасибо за мою выдержку) было покончено. Оставалась последняя проблема, что одеть. Мда, и опять я в гардеробной мучаюсь этим вопросом. Остановилась на юбке и блузке. Тут уж не до брючного костюма. На здоровую ногу натянула чулок, вторую оставила так, как есть. Особо не разгуляешься.

Самородов за это время тоже успел собраться. Темно-синий деловой костюм, белая рубашка, галстук в тон. Ну, красавец-мужчина.

"Эй, извозчик!", — мысленно обратилась я к Самородову, а в слух произнесла:

— Саша, я готова, — и глазки в пол. Да, а как иначе. С ледниками только так.

По пути на работу заехали в одно учреждение, но не медицинского характера.

— Паспорт с собой? — спросил Самородов, паркуясь перед загс-ом.

— С собой, — ответила я, позволяя выкорчевать себя из машины.

Думаю, уж если кто и произвел сегодня фурор, то это точно мы. Нас встретили десятки глаз будущих молодоженов, попавших в сети бюрократической системы подачи заявления на регистрацию брака.

Безоговорочно пропустили колоритную пару вперед.

Да, сорокалетняя женщина с загипсованной ногой на руках у раскрасневшегося мужчины — это еще та картина. Никто из очереди не сомневался — нам нужнее.

— Фамилию брать будете или свою оставите? — спросила у меня женщина, шлепая недовольными губами. Боже, да от такого вида и замуж то выходить не хочется. Ну, почти.

— Возьму, раз дают, — попыталась разрядить обстановку я. Только меня наградили таким взглядом, как будто это она вчера по моей вине с пилона упала и головой ударилась.

Получив одобрение на проведение регистрации бракосочетания через месяц, мы гордо удалились. По крайней мере, я попыталась выглядеть таковой на руках у будущего мужа. Слыша за спиной, как работница загс-а громко вызывает к себе на ковер следующую пару. Бррр, крайне неприятная личность.

Все таки, кино будет и свадьба будет. Дай, боже, этому мужчине здоровья и терпения. Что-то мне подсказывает, что оно ему очень пригодится.

На работу я прибыла на двоих, только не на своих, а на самородовских. Как я ни просила, костылей мне так и не досталось. Думаю, тут Айсберг Дмитриевич действовал из чистого упрямства. Или надеялся, что не имея я дополнительной точки опоры, быстрее свалю на больничный.

И, уж, тем более, не рассчитывал, что паркуя машину рядом с центральным входом Землестроя, я все таки решусь зайти внутрь, использовав его, Самародова, в качестве способа передвижения. Ведь раньше я старалась не афишировать наше, кхм, близкое общение.

Ну, ничего. Мы тоже не нежно пахнущие цветочки… А за ходулями могу кого угодно отправить. Да, хотя бы помощницу свою.

— Добрый день, — сдержанно отвечала я на приветствия работников, делая вид, что ничего необычного не происходит. Ну подумаешь, несет на руках генеральный, что такого?

Добрались таки мы до приемной.

— Добрый день. — поздоровалась я с выпрыгнувшей из своего кресла помощницей. — Александр Дмитриевич, постойте, пожалуйста. Екатерина Алексеевна, будьте добры, кофе.

Айсберг Дмитриевич повернулся и направился к двери в мой кабинет.

— А еще, мне нужен отчет по строительству, — Александру Дмитриевичу опять пришлось остановиться и повернуться к помощнице ношей вперед. То бишь, мной.

— Это все, Людмила Константиновна? — переспросил ледяным тоном Самородов.

— Да, — и как только мы подошли к двери, сказала, — а хотя, нужны еще кос…

"Тыли" — окончание фразы было произнесено уже в кабинете, да и оно было заглушено громким звуком закрывающейся двери.

— Не отступишься, да? — спросил у меня грозный Самородов, после того, как опустил в кресло. А Айсберг то подтаял немного.

— Нет, — ответила я, добавляя голосу металла.

— Хорошо, будут тебе костыли.

Подтянула его к себе за галстук и поцеловала. Вот бывают же женщины в русских селеньях… Кто-то выпрашивает норковую шубу, а Мила… А Мила костыли.

Через час доставили, таки, мне средство передвижения. Два алюминиевых костыля принес Макс, поздоровавшись и поинтересовавшись моим самочувствием, поставил их рядом со мной. Сказал, что у Александра Дмитриевича срочное заседание, поэтому его, Макса, и прислали с дарами.

Конечно, как и следовало ожидать, через несколько минут после ухода Максима позвонила обеспокоенная Света. Мне первой следовало набрать ее номер и сообщить о растяжении, но я слишком увлеклась тест-драйвом костылей.

— Мама, ты как? Что произошло?

Какие сложные вопросы. И что ответить?

— Упала неудачно.

— Это же как надо было упасть то, что даже костыли понадобились?

Нет, рассказывать о ночных приключениях не стала. Пусть дочка, хоть она и сама уже взрослая, и дальше думает, что мать по ночам крестиком вышивает, а не с пилонов летает.

— А мы сегодня с Александром Дмитриевичем заявление в загс подали, — сказала я, надеясь, что отвлекающий маневр сработает.

— Даааа!? — прокричала радостная Света в трубку. — Поздравляю. Когда свадьба?

— Через месяц. Мы решили особых торжеств не устраивать.

— Почему? — искренне удивилась Света. Да, в ее возрасте я бы тоже хотела белое платье, метровый торт и оставляющих на невесте с женихом предсказание "к деньгам" голубей. — Ну а платье то хоть будет?

— Не знаю даже, может быть костюм…

— Так, на выходных едем за свадебным платьем, — сказала Света и отключилась, тем самым обрывая все мои возражения.

Ну какое платье?! И так не первой молодости невеста, еще и с загипсованной ногой.

— Стоп, — одернула сама себя. Что это еще за настрой. Допустим, не девочка, так и это не плохо. Говорят же, что женщины, словно хорошее вино, с возрастом становятся только лучше. А мой виноград сорокалетней выдержки и подавно. Немного терпкий в чувствах, с легкой кислинкой в характере, и игристостью в одном месте.

"Эх, сама себя не похвалишь, никто другой и не почешется!" — думала я, заглядывая в принесенный мне на стол отчет.

Стоит разок упасть и приоритеты тут же меняются

— А знаешь, как тебя за глаза народ в компании стал называть? — спросила Лариса, запихивая в рот целую филадельфию. Я жадно проследила глазами за красной рыбкой. Да, дала я маху, заказав только овощной салат и апельсиновый сок.

Подсолила свой обед, дабы сделать его более насыщенным. Все, последний раз. А завтра никакой соли, правда-правда.

Мысленно перенаправила себя в магазин свадебной одежды, где дожидалось своего часа мое одеяние. Платье было по фигуре, в оной мне и следовало оставаться. А в связи с тем, что в последнее время я тренировала только руки и одну ногу, нужно было придерживаться ужасного буквосочетания — ПП. Что в переводе с моего ломанного французского обозначало — подайте пожрать.