Дело всей жизни (СИ) - "Веллет". Страница 193

— Ну, не совсем я… — мистер Кенуэй улыбнулся, довольный произведенным эффектом. — Чарльз, еще до плена, подал Конгрессу идею о том, что следует заручиться поддержкой иных противников Британии. Неужели ты думаешь, что Франклин, ярый сторонник независимости колоний, отправился бы в такое время в Старый Свет исключительно для того, чтобы продемонстрировать свои научные опыты? Он отправился на встречу с графом де Верженном, министром иностранных дел. Хотя, конечно, я не мог знать, что это так удачно поможет тебе.

— Но ведь помогло, — Шэй тепло улыбнулся. В самом деле, это вовсе не удача и не везение. Это судьба. — Так что добыча — наша, законная.

— Знать бы теперь еще, что с ней делать… — Хэйтем вздохнул. — Но это как раз не требует незамедлительных решений. Гораздо больше меня беспокоит, что скоро должен вернуться Коннор. Он отправился в Новую Шотландию. Это не очень далеко… Хотя ты это знаешь лучше меня, конечно. Самое время нашел болтаться посреди британских флотилий, но разве его остановишь, когда он что-то вбил себе в голову? Так что вернется со дня на день — и наверняка захочет увидеть тебя, когда узнает, что ты здесь. Подумаешь, отец волнуется, а вот капитан Кормак приехал — это же совсем другое дело.

Шэй вдруг понял, что уютное ворчание Хэйтема — это не сегодня, не завтра и даже не на год. Это навсегда — и на душе словно снова засветило солнце, хотя в щелочку между гардинами было видно, что февральский вечер уже окутал Нью-Йорк мрачной мглой, особенно непроницаемой в отсутствии снега.

— Магистр Кенуэй, — произнес мистер Кормак с убийственной серьезностью и торжественностью.

Хэйтем приподнял бровь и поглядел с подозрением. Шэй вскинул подбородок и продолжил:

— Теперь, когда ваше поручение выполнено, я имею честь доложить вам, что в ближайшие сутки собираюсь набраться в стаксель. А потом снова буду готов к вашим приказаниям.

— Думаю, надо бы приказать тебе отправляться в ванну и в постель, — хмыкнул Хэйтем и улыбнулся — на этот раз вполне отчетливо. — Тамплиер Кормак, я благодарю вас за службу. И дождусь вас, чтобы вы спали так, как привыкли, на моем плече. Ну, или не спали… В общем, как пойдет, потому как времени у нас теперь достаточно.

Комментарий к Февраль 1777, Нью-Йорк

* Нет никаких оснований предполагать, что мистер Адамс был заинтересован в юношах, однако из его биографии известно, что женился он не по любви. Его друг, Ричард Кранч, ухаживал за старшей сестрой Эбигейл, и Адамс, хотя и не был впечатлен сестрами Смит, начал ухаживать за младшей, так как это соответствовало его планам расширить свою юридическую практику. Как деликатно сообщают источники, «они разделяли любовь к книгам и искренность в критике друг друга». При этом, несмотря на редкие встречи с женой, никаких слухов об асексуальности мистера Адамса нет. Как и указаний на дам, которые бы вызвали у него хотя бы платонический интерес.

* «They met, they talked, they parted. And now nothing remains but to fight it out».

Эта фраза принадлежит одному из сторонников Франклина, прокомментировавших встречу. Кому — неизвестно, но теперь-то мы знаем, кому :)

========== Февраль 1777, Нью-Йорк, таверна «Черный дьявол» ==========

— Толстая, — со смехом бросил невысокий жилистый мужик в отличном костюме с засаленным воротником. Белья под сюртуком не наблюдалось.

— Мясистая, — возразил ему другой — кряжистый и плечистый. В голосе его послышалась снисходительность и даже нежность. — Это ты три раза скатишься, а мне надо, чтобы — во!

Он показал руками, как широко трактует «во», и в компании заржали громче.

Шэй откинулся на спинку тяжелого, крепко сбитого стула — другие бы здесь и недели не выдержали — и закинул ноги на стол. За столом загомонили — одобрительно, восхищенно и даже завистливо. Англичане, французы, ирландцы, — большинство морских традиций были… «космополитическими», как сказал бы мистер Кенуэй. Но его здесь не было, а потому Шэй отсалютовал собравшемуся обществу кружкой и отпил, не заботясь о том, что эль пролился на рубаху.

Несмотря на то, что компания для капитана Кормака была незнакомая, никто не посмел усомниться в правах Шэя* — опытного моряка сразу видно. Эль лился рекой, разговоры тоже постепенно съезжали с войны и политики на более приятные темы — грабежи и дамский пол. Шэй видел, что все эти ребята, хоть и пришли с судна под британским флагом, в большинстве своем — не англичане. Ну какой англичанин, будь он хоть трижды моряк или даже пират, позволит себе прийти в довольно приличное место без белья? Наемники, скорее всего… Гессарианцы или еще кто — мистеру Кормаку было абсолютно до рынды.

Двое молодых парней — лет по девятнадцати, не больше — уже успели набраться до зеленых чертей. Один рухнул поперек стола, второй попытался было прочиститься, но был выкинут за дверь хозяином кабака — нечего в приличном заведении на пол блевать, когда вечер еще только начался.

Другие были куда как опытнее. Тот самый кряжистый тип — кажется, он называл себя Рой — скомандовал:

— Будете убираться отсюда, прихватите слюнтяев с собой.

Шэй уже знал, что тот на своем «Доблестном» второй помощник капитана, а потому забота об экипаже выглядела довольно трогательно, однако собутыльник продолжил:

— Количество тел на борту должно быть вровень со списками.

— А я тоненьких люблю, — продолжил начатую тему жилистый. Имени он не называл. — Знаете, парни, вот чтобы… как феечка. А лучше — две феечки.

— Конечно, лучше две, — басом подхватил третий, огромный, как медведь-рохвари и такой же грязный. Зато в его правом ухе гордо блестела золотая серьга — символ того, что моряк не раз проходил мыс Горн. Тоже явно не британского происхождения цацка. — Помню, встали мы на «Святой Джованне» у Сейшел…

— Ты ври, да не завирайся, — пнул его кто-то в бок. — Чой-то «Святая Джованна» у Сейшел делала?

— А не твоего ума дело, — вежливо ответил третий, которого звали Чернолапым — руки у него были в затейливых чернильных рисунках, вбитых под кожу.

Повисла было тишина — все как-то разом замолчали, и тут голову поднял один из «слюнтяев». Взгляд у него был мутным, а язык заплетался, но общую беседу он явно уловил и, спотыкаясь, вывалил:

— А говорят, на затерянном острове Сейшел каждую ночь выходит из морских глубин прекрасная темноволосая девушка…

— …И стоит два шиллинга, — закончил за него Чернолапый, вызвав громовой хохот.

Шэй допил кружку и махнул ею, призывая разносчицу — ту самую, «мясистую». Женщина была хмурая — знала, с кем дело имеет, но формы и впрямь имела впечатляющие. Однако Шэй, оценивающе оглядев ту, что подала ему свежего пива, поймал себя на том, что думает вовсе не о…

Мысль была приятная, но додумать ее как следует Шэй не успел. Народу в таверне было много, но среди хаотически передвигавшихся фигур мелькнула одна очень ловкая, в знакомом бело-голубом одеянии. Шэй прищурился. На совпадение не было похоже, но не выяснять же при всех?..

Коннор огляделся, галантно пропустил разносчицу с пустыми кружками, отпихнул какого-то пьянчугу, что едва стоял на ногах, и подошел к компании моряков. Шэй даже ноги со стола спустил.

— Тебе чего, малой? — вполне добродушно окликнул Коннора «Рой». — Не заплутал?

— Без лоцмана не плутаю, — откликнулся Коннор.

Шэй поймал взгляд и кивнул, а собутыльникам пояснил:

— Мой сын.

Легкая напряженность сразу исчезла, а кто-то рядом с явным интересом заметил:

— Тоже капитан? Болтали про какого-то капитана-дикаря… Пардон муа. Мол, капитан этот прямо тут в Лоуэре взял на абордаж конвой — и только его и видели.

— Не в Лоуэре, — невозмутимо поправил Коннор. — Сразу за Аппером.

— А чей конвой-то был? — полюбопытствовал «Рохвари».

— А черт его знает, — мирно заметил Коннор. — Может, британский. Даже очень может быть, что британский.

— Наш человек! — заржал «Рохвари». — Помню, шли мы на «Геркулесе» в Индию…

— Да привираешь же! — теперь уже возмущались всерьез. — «Геркулес» — это ж скорлупка была с одной мачтой — и то картонной!