Дело всей жизни (СИ) - "Веллет". Страница 202

Мистер Кормак послушно следовал за любовником, здоровался со старыми знакомыми, смутно знакомыми и совсем не знакомыми людьми. Родителей мисс Бриджит он, кстати, узнал — но самой юной леди с ними не было. Вежливо раскланявшись с ними, Шэй не выдержал и за локоть отвел Хэйтема в сторону.

— А где же сама несостоявшаяся невеста Коннора? — спросил он так тихо, что никто, кроме любовника, услышать его не мог.

— Об этом лучше не упоминать, — на всякий случай предупредил его мистер Кенуэй. — Мисс Бриджит сбежала с темнокожим бывшим рабом и, насколько мне известно, вышла за него замуж.

Шэй невольно приподнял брови и заметил:

— Так вот, что имел в виду Коннор, когда говорил, что ее сердце несвободно. У меня расовых предрассудков нет, я на Ахиллеса когда-то работал, но, полагаю, девчонка скрывала это до последнего. А Коннор знал — и молчал.

— Полагаю, — в тон откликнулся Хэйтем, — что именно он и поспособствовал семейному счастью мисс Бриджит… то есть теперь она уже, полагаю, миссис. Однако доказательств нет, да я и не особо усердствовал с их поиском.

Шэй оглянулся и воспользовался тем, что их никто не слышит. Несомненно, стоило оговорить куда более важные темы, чем обсуждать подружку детства Коннора.

— Не вижу никого, кроме Блессингтона, — проговорил он почти одними губами. — Вон он, стоит с какими-то мужиками. А как выглядят эти… Рутледж и Дербишир?

— Мистера Дербишира ты сразу узнаешь, — вздохнул Хэйтем. — Кто появится с немытыми волосами — тот и он. А Рутледжа тоже пока не видно. Меня куда больше волнует мистер Черч… Он всегда появляется одним из первых и уходит тоже одним из первых, но его здесь нет. Какая жалость, что Чарльз в плену! Он бы уже, конечно, тут со всеми выпил и мог бы рассказать, кто и чем занят. Зато у меня есть любопытные сведения о британской армии… А вот Коннор наверняка появится, когда все остальные уже придут. Если вообще появится. Будет проверять и перепроверять, что это не ловушка.

— Главное — чтобы Ахиллеса не привел, — фыркнул Шэй.

— Это вряд ли, — так же смешливо бросил Хэйтем. — Коннор притащил Ахиллеса на подписание Декларации Независимости — и жаловался, что тот всю дорогу донимал его наставлениями, а в здании Конгресса даже стукнул тростью по мягкому месту за излишний энтузиазм.

— Я слышу ревность? — Шэй улыбнулся. — Ты жалеешь, что не ходишь с тростью? Тоже хотел бы треснуть Коннора по заднице?

— Не жалею, — возразил Хэйтем. — В конце концов, это я прострелил колено Ахиллесу, а не он мне. А Коннора — уже поздно, надо было с самого начала пороть. О, а вот и мистер Дербишир.

Шэй проследил за взглядом… и поймал себя на том, что ему хочется брезгливо поморщиться. Человек, которого Хэйтем назвал тамплиером, выглядел как Хики номер два — был неопрятен и скверно одет, хотя вещи дешевыми не были. И дело было не в отсутствии вкуса, Шэй и сам не мог похвастать умением тонко чувствовать стиль, что было крайне заметно во Франции… Дело было в том, что мистер Дербишир не обращал внимания на детали, словно снял свой костюм с ограбленного в подворотне незадачливого прохожего.

Мистер Дербишир явно поймал взгляды и резко сменил траекторию движения, направившись к магистру. При этом он пренебрег тем, чтобы поприветствовать хозяев дома, и даже не извинился, толкнув какого-то военного. Возмущенный военный проводил грубияна яростным взглядом, но здесь не Франция — так что вызов на дуэль Дербиширу не грозил.

— Здорово, — новый «Хики» щербато улыбнулся, оказавшись рядом, и даже попытался прищелкнуть каблуками. — Мистер Кенуэй, как говорится, вы так изящны в этом туалете. А это ваш дружок? Очень рад увидеть, капитан. Это же ведь на вас — капитанское?

Шэй ожидал, что Хэйтем резко выскажется, но тот удивительно ровно и терпеливо проговорил:

— Вам не по душе прием, мистер Дербишир?

Тот скривился:

— Мне вообще это не по душе. Все скучные, как унылые селедки. Не умеют тут отдыхать. А вон тот, — он потыкал пальцем куда-то вбок, — еще и деревенщиной меня обозвал. Плюнул бы я ему в рожу, да неприлично.

— Неприлично, — подтвердил Хэйтем. — Будет лучше, если вы уединитесь с бокалом вина и не будете обострять отношения. Я сожалею, что мне пришлось принудить вас к участию в этом скучном собрании, мистер Дербишир, но мне может потребоваться срочно передать вам что-либо.

— Ну и выпью, — тот кивнул и разулыбался. — За чужой счет и ссака — бренди.

Мистер Кормак понял, что Хэйтем неправ в том, что пытается общаться с этим типом вежливо. С такими нужно совсем иное обращение и иной язык. И хотя изначально такой договоренности не было, Шэй резко вклинился, не давая мистеру Кенуэю ответить.

Он шагнул вперед, сразу ощутив запах грязной кожи и пота, и процедил:

— Слушай сюда, огрызок, — в голосе Шэя зазвучали глухие угрожающие нотки. — Здесь тебе не кабак. Уважай, мать его, магистра. Ты сейчас пойдешь в уголок и не будешь мешать уважаемым господам беседовать об умных вещах, а если нажрешься, я тебе эту бутылку в задницу засуну, усек?

«Коллега» глянул неожиданно осмысленно, ухмылка с его лица стекла, как пенный бурун с палубы, а ее место заняло опасливое уважение — тот явно признал более матерого хищника.

— Да посижу, выпью… — он глянул мелкими глазками, но взгляд был острым, как бритва. — Ну извини, магистр, если крепко сказал. Мне-то что? У меня тоже сведения полезные имеются. Вон та фифа, — он уже не показывал пальцем, а указал глазами, — к капитану лимонников сношаться бегает, а корчит из себя демократку.

— Я учту, — кивнул Хэйтем. — Значит, леди Вайолет демонстрирует приверженность колониальным интересам только на словах, а тайно поддерживает британскую монополию.

— Может, ей просто хрен нравится? — предположил мистер Дербишир. — Но доверять ей нельзя.

— Вы правы, — кивнул Шэй, и собеседник нахмурился, услышав совершенно иную речь.

Но уже мигом позже, Шэй чувствовал, тот добавил ему еще сотню очков — за умение подстраиваться.

— А еще про лимонников, — мистер Дербишир обратился к обоим. — Им кто-то поставляет бухло. До бухла на стену со скуки лезут, а после бухла — на наших баб. Я хотел было проследить, кто, да мне дали… э-э-э… — он покосился на Хэйтема. — По лицу. Саблями тыкали, но я их шильцем положил. Что весьма прискорбно, потому как больше они теперь ничего не скажут.

— Это действительно прискорбно, но бывает, — вздохнул мистер Кенуэй. — Возможно, вам требуется укрытие? Или иная помощь Ордена?

— Э, не, — тот снова заулыбался. — Если б за мной хвостом шли, разве б я сюда пришел? Не, пусть боятся. Но того… этого… спасибо, что предложили, мистер.

— Свободен, — одобрительно хмыкнул Шэй. — Не нажираться, мужиков не оскорблять, дам не обижать. И наоборот — тоже.

— Да я б лучше свалил, — вздохнул тот — и при этом стал похож на человека. — Но раз магистру надо, придется терпеть.

— Ладно, — Хэйтем явно сжалился. — Понимаю, вас напрягает сама обстановка… Думаю, для вас не составит труда стянуть бутылку, и вы можете посидеть на конюшне. Если мне понадобится ваша помощь, я вас отыщу. Если нет, в полночь можете отправляться… куда вы обычно отправляетесь.

— Вот это уже дело, — обрадовался союзник. — А ты, капитан, к нам надолго?

— Навсегда, — бросил Шэй.

— Заживем, — мистер Дербишир довольно кивнул. — Ну, я пошел. Лошадки-то всяко лучше, чем те, кто тут собрался. Да и морды у них посимпатичнее, чем у здешних баб. Бывайте, магистры, еще увидимся.

Он беззаботной походочкой отправился по залу — и Хэйтем долго, длинно выдохнул. Кажется, союзника он переваривал с трудом, но Шэй понимал, как нужен такой, как этот Дербишир. И он умнее, чем Хики — по крайней мере, точно знает, что руку, дающую корм, нельзя кусать.

— Почему ты не спросил его про ассасинов? — вполголоса осведомился Шэй. — Как раз сегодня было бы неплохо знать…

— Потому что если бы он что-то разведал, выдал бы в первую очередь, — так же негромко откликнулся Хэйтем. — А раз заговорил про каких-то там англичан, значит, ничего ценнее не раздобыл. Он не такой уж дурной человек — честный и даже по-своему верующий, однако беседы с ним требуют от меня сдержанности.