Дело всей жизни (СИ) - "Веллет". Страница 203

— Ничего, я воспитаю, — хмыкнул мистер Кормак. — У меня полкоманды таких.

— Полагаю, с помощью кулаков? — приподнял бровь мистер Кенуэй.

Шэй возразил:

— Пороть, как ты говоришь, уже поздно. Нужно просто показать, кто тут капитан, вот и все. А еще, — он усмехнулся и сверкнул глазами, — на некоторых неплохо действует возложенная ответственность.

Мистер Кенуэй даже слегка улыбнулся, вспомнив, что когда-то поведал Шэю, что и того «воспитывали» с помощью ответственности, и сделал несколько шагов в сторону. Вернулся он уже с парой бокалов вина. Один протянул Шэю — и абсолютно нейтральным тоном, словно говорил о погоде, добавил:

— Пей осмотрительней, капитан Кормак. Будет невежливо срывать с меня штаны перед уважаемым обществом.

— Хэйтем, — Шэй поглядел на него укоризненно, — я единственный раз… позволил себе перебрать.

— Для общества одного раза будет вполне достаточно, — не проникся мистер Кенуэй.

Мистер Кормак принял упрек и заранее смирился с тем, что в ближайшие годы Хэйтем этого не забудет. И потом тоже не забудет, но поминать будет реже.

Мистер Блессингтон, наконец, завершил свою беседу с несколькими мужчинами, которых Шэй затруднился однозначно определить. Вся компания была в штатском, но капитан Кормак был уверен, что как минимум у двух из них — классическая военная выправка.

— Господа, — мистер Блессингтон приветствовал их улыбкой. — Что нового?

— С момента вторжения генерала Хоу в Нью-Йорк — ничего, — иронично усмехнулся Хэйтем. — А вы взяли с собой группу поддержки?

А Шэй только отметил, что молодой тамплиер не похож уже на того перепуганного юношу, который когда-то ворвался в домик у верфей на Шип-стрит в Бостоне. Теперь он обрел уверенность в себе и — в этом мистер Кормак почти не сомневался — еще парочку званий.

— В некотором роде, — мистер Блессингтон кивнул. — Нас охотно принимают в домах… добровольных британских подданных, а здесь не знаешь и чего ждать. Но все офицеры, что прибыли со мной, сочувствуют колониям — так или иначе. А еще мне хотелось оказать поддержку мистеру Стрэкеру… в сердечном деле, так скажем.

— Леди Вайолет, я полагаю, — проницательно предположил Хэйтем.

— А откуда?.. — начал было Блессингтон и тут же сам себя оборвал. — Не спрашиваю, магистр, вам положено все знать.

— Как поживает мистер Ли? — осведомился мистер Кенуэй.

Блессингтон с легкой досадой прикусил губу и покачал головой:

— Как ни странно, мне стало труднее переписываться с мистером Ли. Честное слово, переправить записку по другую сторону фронта гораздо проще, чем найти объяснение, зачем мне писать пленному генералу. Я могу доложить только о том, что его поселили в достойных условиях. Настолько достойных, что у большинства моих сослуживцев таких нет.

Шэй подумал, что такие, как Ли, всегда и везде устраиваются, но промолчал. Обсуждать коллег за спиной он позволял себе только с Хэйтемом и самую малость — с самим Чарльзом, которого Хэйтем считал своим другом. Сейчас уже с трудом верилось, что Шэй мог к нему когда-то ревновать.

— А его шпицы? — вдруг поинтересовался Хэйтем. — Успешно доставлены?

— Вполне, — светски ответил Блессингтон и, помявшись, добавил. — Когда я был в ставке командования, адъютант генерала Хоу посетовал, что мистер Ли добился доставки этих… зверей исключительно для того, чтобы донимать лично его.

— Не исключено… — протянул мистер Кенуэй, отпил из бокала и вдруг вскинулся. — Скажите, Блессингтон, как вы оцениваете нынешнее состояние британской армии? Я получаю регулярные отчеты Ли и еще разные сведения… Но все-таки вы в ней состоите, можете оценить изнутри. У армии Короны превосходящие силы, есть несколько отрядов наемников, флот и неограниченные запасы продовольствия. Почему братья Хоу до сих пор не разбили Вашингтона?

— Все так… — протянул молодой тамплиер и крепко задумался, а потом немного неуверенно произнес. — Все так, но не совсем. Наемники, гессарианцы и немного индейцев, ненадежны. Они легко отвлекаются от цели, когда появляется возможность для личного обогащения. Генерал Хоу — за адмирала Хоу я не говорю — имеет сочувствие к колониальным войскам и приказ по возможности не истреблять подданных Британии, а именно в таком качестве воспринимают повстанцев в Лондоне. А регулярные поставки не столь уж регулярны. Во-первых, у побережья хватает кораблей с каперскими билетами, а во-вторых, поставки прибывают подпорчены грызунами или временем… В Старом Свете не слишком старательно заботятся об этом. Кажется, у вас, капитан Кормак, есть каперский патент?

— Есть, но я давно никого… ничего не экспроприировал, — ляпнул Шэй.

Блессингтон явно собирался что-то еще сказать, но тут Хэйтем взмахнул свободной от бокала рукой, призывая к молчанию, и Шэй резко развернулся. Уже догадывался, кого увидит. И не ошибся — по залу неторопливо и уверенно шагал Коннор. По поведению он напоминал хищника на охоте, а по виду — слегка сбрендившего пирата.

Капитанский костюм — из самого первого Коннор, понятное дело, давно вырос, но очень похожий — был неплохо пошит и даже довольно богато украшен, но вот перья, торчавшие из самых неожиданных мест, доверия его виду не внушали. Когда было видно лицо, удавалось сложить внешность метиса и причудливые украшения в один логический ряд, но стоило Коннору отвернуться или, как сейчас, опустить голову, как сходство с индейцем пропадало, зато на передний план выдвигался странноватый вид.

Блессингтон повернулся — и слова явно застряли у него в горле. Шэй хмыкнул — реакция вполне понятная, но соратник долго и внимательно оглядывал приближающуюся к ним фигуру, а потом почти прошептал:

— Это же… ассасин.

В его голосе была какая-то странная торжественность, и мистер Кормак с сомнением поглядел на молодого тамплиера, а тот, не помня себя от волнения, продолжил чуть громче:

— Это ассасин, я уверен. Я отлично помню, что вы, магистр, писали в приказе. Его нужно… убить?

В это время Коннор приблизился, с презрением оглядел Блессингтона и поднял взгляд на отца:

— Добрый вечер, господа тамплиеры. Мистер Кенуэй, мистер Кормак, мистер…

— Роберт Блессингтон, — машинально назвался соратник.

— Коннор Кенуэй, — ответно представился Коннор. — Будем знакомы.

— Мистер Кенуэй, — усмехнулся Хэйтем. — Вы предсказуемы.

Коннор пожал плечами:

— Конечно. Вы же знали, что я буду здесь. И я знал, что вы знаете. И вы знали, что я знаю. Но ведь это все не просто так было устроено? Мистер… Блессингтон? Убить меня не так уж просто. Лучше не пытайтесь.

— Да я… пока и не пытался, — растерянно ляпнул молодой тамплиер. — Магистр… Что все это значит?!

Мистер Кенуэй вздохнул и пояснил:

— Это значит, что иногда лучше проверенный и знакомый враг. Мистер Кенуэй, нам есть о чем побеседовать. Полагаю, вы не против, раз уж пришли сюда?

Коннор демонстративно огляделся и бросил:

— Не был на таких приемах много лет. Думаю, это ответ.

Вот чего у мистера Блессингтона было не отнять, так это тактичности. Сейчас он очевидно понял, что лишний здесь, и отступил:

— Я… Пожалуй, проведаю знакомых. Всегда к вашим услугам, магистр.

Когда он отступил на порядочное расстояние, Коннор заметно расслабился и выдохнул:

— Привет, Шэй. Неплохо выглядишь. Отец, зачем ты все это устроил?

Хэйтем усмехнулся:

— Счел, что тебе это будет столь же полезно, сколь и мне. Здесь собрались самые разнообразные люди: поддерживающие свободу Америки, поддерживающие Корону, поддерживающие нейтралитет или никого не поддерживающие. Пожалуй, тебе стоит посмотреть на всех них и сделать свои выводы. Вашингтон — не единственный, кого стоит слушать.

Коннор попытался было встрять, но мистер Кенуэй безжалостно продолжил:

— А еще здесь есть те, кого тебе следует опасаться. И это не сторонники Ордена. Например, родители мисс Бриджит, мне что-то подсказывает, не будут рады видеть тебя.

— Как раз они последние, кого бы я стал опасаться, — буркнул Коннор. — Но встретиться, конечно, не стремлюсь. Отец, мне следует сходить к хозяину дома? Я опять забыл, как правильно.