Если. Отголоски прошлого (СИ) - "Fiyalman". Страница 132

Самолет остановился в начале взлетной полосы, огни в салоне погасли, и Софи Конан Дойл четко ощутила, что уже давно все решила.

И она твердой рукой удалила номер Шерлока Холмса.

Примечания:

Редактировать

1. Эта песня: https://music.yandex.ru/album/2874800/track/246078… Если хотите прочувствовать всю боль ситуации — смело включайте.

Камень Мазарини

Мы с тобою решили сыграть в города.

Ты отправилась в свой, я — в свой.

Мы сыграли по-взрослому: навсегда,

Думали, все постепенно уляжется,

Но ночами порою ты будто бы слышишь вой.

Что ж, тебе, дорогая, не кажется.

Джону было приятно снова очутиться на Бейкер-стрит, в неприбранной комнате на первом этаже, этой исходной точке стольких замечательных приключений. Войдя туда второго сентября, он взглянул на таблицы и схемы, развешанные по стенам, на прожженную кислотой полку с химикалиями, скрипку в футляре, прислоненную к стене в углу, и, наконец, глаза его остановились на лице незнакомого парня, который сидел на диване, но тут же поднялся, увидев гостя.

— Здравствуйте, доктор Ватсон, — протянул он.

— Э-э-э, — замялся тот. — Здравствуйте… А Вы?

— Я Билли, — пояснил тот. — Билли Уиггинс. Я протеже мистера Холмса.

— Вот как? — смущенно спросил Джон. — И давно Вы?..

— Пару недель, доктор Ватсон, хотя знакомы намного дольше, — тут же ответил парень.

— Интересно, — гость прошел к креслам и огляделся. — И что об этом говорит Софи?

— Доктор Конан Дойл, Вы имеете в виду? — он дождался кивка. — На самом деле, ничего, она уехала в Нью-Йорк два дня назад.

— Уехала? — нахмурился Джон. — Она не сказала.

— Это было спонтанное решение, — подал плечами Билли. — Мистер Холмс не любит об этом говорить, — Уиггинс с некоторым беспокойством посмотрел в сторону кухни. — Он, кажется, спит.

Стояла ясная сентябрьская погода, и было только семь часов вечера, однако предположение Билли не удивило Джона: он давно привык к необычному образу жизни своего старого друга.

— Это означает, если не ошибаюсь, что ему поручено дело, не так ли? — уточнил он, опускаясь в кресло Софи.

— Совершенно верно, сэр. Он сейчас весь поглощен им. Я даже опасаюсь за его здоровье. Он бледнеет и худеет с каждым днем и ничего не ест, — кивнул парень. — Миссис Хадсон его спросила: «Когда будешь обедать, Шерлок?» — а он ответил: «В половине восьмого послезавтра». Вы ведь знаете, какой он бывает, когда увлечен делом.

— Да, Билли, — протянул Ватсон, — знаю.

— Он кого-то выслеживает. Вчера он изображал рабочего, подыскивающего место. А сегодня нарядился старухой. И так похоже, что я совершенно не узнал его, а уж я бы, кажется, должен знать его приемы, — усмехнувшись, Билли указал на необыкновенно потрепанный зонтик, прислоненный к дивану. — Это одна из принадлежностей костюма старухи.

— Но какое у него на этот раз дело?

Билли понизил голос, словно речь шла о великой государственной тайне:

— Вам я, конечно, скажу, сэр. Но, кроме Вас, этого никто не должен знать. Это то самое дело о бриллианте короны.

Брови доктора предательски поползли вверх:

— Вы говорите о похищении камня в сто тысяч фунтов?

— Да, сэр, — согласился Билли. — Они должны разыскать его во что бы то ни стало. И премьер-министр, и министр внутренних дел были тут и сидели вот на этом самом диване, — он указал на упомянутый предмет мебели. — Мистер Холмс был очень любезен с ними. Он совсем не важничал и пообещал сделать все, что только можно. И потом еще лорд Кантлмир…

— В самом деле? — Джону казалось, будто за три недели их с Мэри отсутствия всех жителей этой квартиры подменили.

— Да, сэр, Вы понимаете, что это значит, — Уиггинс явно неверно оценил удивление в голосе собеседника. — Он, если только можно так выразиться, ужасно заносчивый. Я могу иметь дело с премьер-министром и ничего не имею против министра внутренних дел — он производит впечатление воспитанного и любезного человека, — но этого лорда я совершенно не выношу. И мистер Холмс тоже. Дело в том, что он не верит в мистера Холмса и возражал против того, чтобы ему поручили дело. Мне кажется, он был бы даже рад, если бы мистер Холмс с ним не справился.

— И мистер Холмс это знает? — на всякий случай уточнил Ватсон.

— Не было еще такого случая, чтобы мистер Холмс чего-нибудь не знал, — развел руками Билли.

— Ну, я очень надеюсь, что он справится, — доктор перевел взгляд к окну и указал на него пальцем. — Послушайте, Билли, зачем эта занавеска на окне?

— Мистер Холмс повесил ее три дня тому назад. У нас там есть кое-что любопытное. — Билли подошел и отдернул занавесь, отделявшую комнату от оконной ниши.

Джон невольно вскрикнул от удивления. Перед ним в глубоком кресле сидела точная копия его друга, и халат и все остальное были в точности как у Холмса, а лицо, на три четверти обращенное к окну, было слегка наклонено вниз, словно над невидимой книгой. Билли снял голову с туловища и подержал ее в руках:

— Мы придаем ей различные положения, чтобы было больше похоже на живого человека. Если бы штора не была спущена, я бы, конечно, не решился ее трогать. Когда штора не задернута, ее видно с той стороны улицы.

— Однажды у него уже было что-то в этом роде, — заметил Джон.

— Меня тогда еще здесь не было, — сказал Билли. Он раздвинул шторы и выглянул на улицу. — За нами из того дома ведут наблюдение. Вон в окне человек, хотите посмотреть?

Ватсон поднялся и сделал шаг вперед, но в это время дверь спальни отворилась, и оттуда появилась худая и длинная фигура Холмса: лицо его осунулось и побледнело, но держался он, как всегда, бодро. Одним прыжком он очутился у окна и поправил штору.

— Довольно, Билли, — сказал он, — Ты рисковал жизнью, а как раз сейчас ты мне очень нужен. Рад видеть тебя, Джон, ты как нельзя вовремя.

— Я это чувствую, — выдохнул Ватсон.

— Можешь идти, Билли, — он дождался, пока Уиггинс покинет комнату. — Не знаю, как быть с этим парнем. Насколько я вправе подвергать его опасности.

— Какой опасности?

— Опасности внезапной смерти, — проговорил Шерлок с совершенно будничной интонацией. — Я не удивлюсь, если сегодня вечером что-нибудь произойдет.

— Но что именно?

— Например, меня убьют, — Холмс опустился в кресло.

— Не может быть, ты шутишь! — всплеснул руками Ватсон.

— Даже при моем отсутствии юмора я мог бы придумать лучшую шутку. Но пока что мы можем наслаждаться жизнью, верно? — он натянуто улыбнулся. — В отличие от Мэри, спиртные напитки тебе не противопоказаны? Ром и сигарета на прежнем месте, — он махнул рукой в сторону столика у кресла Софи. — В эти дни они должны заменить мне еду.

— Но почему ты отказываешься от еды? — смятенно проследил направление взгляда друга доктор.

— Потому что голод обостряет умственные способности. Ты, как врач, должен согласиться, что при пищеварении мозг теряет ровно столько крови, сколько ее требуется для работы желудка, — он подался вперед и выхватил одну сигарету из пачки. — Я сейчас один сплошной мозг. Все остальное — не более чем придаток. Поэтому я прежде всего должен считаться с мозгом, — детектив закурил.

— Но ты говорил о какой-то опасности.

— Ах да, на всякий случай тебе, пожалуй, не мешает обременить свою память адресом и именем убийцы. Ты сможешь передать эти сведения в Скотленд-Ярд в виде прощального привета от преданного Холмса, — иронично заметил Холмс, затягиваясь. — Его зовут Сильвиус, граф Негретто Сильвиус. Проживает на Мурсайд-Гарденс, 136, Норд-Вест.

Честное лицо Ватсона нервно подергивалось. Ему было слишком хорошо известно, что Холмс никогда не останавливался ни перед какой опасностью и скорее склонен был недооценивать ее, чем преувеличивать.

— А что Софи говорит о том, что ты опять закурил? — спросил он, садясь в кресло напротив.

Шерлок едва уловимо дернулся, когда друг произнес это имя.