Если. Отголоски прошлого (СИ) - "Fiyalman". Страница 134
— Плохо, что у тебя есть тенденция так делать, — хмыкнула Рикман. — Но я говорила про себя.
Конан Дойл отвернулась и посмотрела в потолок над собой. Элизабет действительно была ее близким другом, но за четыре с половиной года она так и не набралась смелости позвонить ей, ведь весь образ Рикман напоминал ей об ошибках прошлого.
— Я не знаю, Элизабет, — она сглотнула. — Ты знаешь, что случилось с Артуром, я была не в себе.
Та, разумеется, не знала всей правды: она не слышала имени Мориарти и никогда не пересекалась с Мораном, но зато не раз слышала крики Конан Дойлов за стеной.
— Соня, — она поставила бокал на кофейный столик между ними и наклонилась вперед, оперевшись локтями о колени. — Артур уже в прошлом. Прошлое всегда причиняет боль. Но ты можешь прятаться от него, а можешь извлечь урок, — подруга повернула на нее голову и Элизабет улыбнулась. — Я знаю, что я — живое напоминание о том, что с тобой было, но мы сами пишем то, что с нами будет.
Конан Дойл села, спустив ноги на пол:
— Прости, Элизабет, — честно кивнула она. — Отрадно знать, что за столько лет ты не разучилась понимать меня, — Софи повернула голову и посмотрела на их с Артуром фотографию, которую она четыре года назад просто не успела убрать.
— А как же, — улыбнулась Рикман, но, проследив направление взгляда Конан Дойл, в один миг стала серьезной. — Скучаешь? — просто спросила она. — Не потому что было в конце — нет, — она махнула рукой. — По нему… До всего этого.
— Этот человек мертв, — Софи поднялась на ноги и взяла рамку в руки. — Я не умею скучать. По-моему, скучать — значит ждать, что вернется, — она прошла к кухне, отгороженной барной стойкой от гостиной, и выкинула фотографию в урну. — Но ничто не возвращается. Я знаю это очень давно.
— А ты не слишком холодна? — прищурилась Элизабет.
— У правды нет температуры, — парировала Софи, повернувшись к ней.
Убийца уже готов был сделать финальный удар, как вдруг из отъехавшей двери кухни его остановил спокойный и насмешливый голос Холмса:
— Смотрите, не разбейте ее, граф!
Граф отступил назад, его перекошенное лицо выражало изумление. Он снова приподнял опущенную было трость, словно желая перенести свою ярость с изображения на оригинал, но в твердом взгляде серых глаз и насмешливой улыбке Холмса было что-то, заставившее его руку снова опуститься.
— Прелестная вещица! Работа французского мастера Тавернье, — развел руками Шерлок. — Он так же ловко делает восковые фигуры, как Ваш приятель Штраубензе — духовые ружья.
— Духовые ружья? — нахмурился граф. — Не понимаю, сэр, что Вы хотите этим сказать.
— Положите трость на столик, и присаживайтесь, — Холмс дождался, пока его просьба будет выполнена. — Быть может, Вы заодно вытащите и свой пистолет? Впрочем, если Вы предпочитаете сидеть на нем, я не возражаю, — Шерлок прошел к своему креслу и опустился в него. — Вы пришли очень кстати, мне необходимо с Вами поговорить.
Граф угрожающе нахмурил свои густые брови:
— Я тоже хотел сказать вам пару слов, Холмс. Поэтому я и пришел. Не стану отрицать — я только что собирался размозжить вам голову.
— Я так и понял, что Вам взбрело на ум нечто подобное, — кивнул Шерлок. — Но почему я заслужил такое внимание с Вашей стороны?
— А потому, что Вы слишком много себе позволяете, мне это начинает действовать на нервы, — прошипел гость. — Потому что Вы рассылаете своих приспешников следить за мной.
— Я никого не посылал, даю вам честное слово.
— Не говорите глупостей, — скривился «клиент». — Я видел, что за мной следят. Но мы еще посмотрим, кто кого, Холмс!
— Уверяю Вас, Вы ошибаетесь, утверждая, будто бы я пользуюсь агентами, — Шерлок снова закурил.
Граф Сильвиус презрительно рассмеялся:
— Не думайте, что я глупее Вас и ничего не замечаю. Вчера это был какой-то спортсмен. Сегодня — старуха, — он хмыкнул. — Они ни на минуту не выпускали меня из виду.
— Старый барон Даусон за день до того, как его упекли в тюрьму, сказал, что театр потерял в моем лице ровно столько же, сколько выиграло правосудие, — Холмс затянулся. — А сегодня Вы расхваливаете меня за мои перевоплощения.
— Так это… — гость выдохнул. — Так это были вы?
Холмс пожал плечами.
— Вон в углу стоит зонтик, который Вы, еще ничего не подозревая, так вежливо вручили мне.
— Если бы я знал, Вы бы никогда… — начал граф.
— Я бы никогда не увидел этого скромного жилища, хотите сказать? — перебил его Шерлок. — Я это хорошо понимал. Всем нам свойственны промахи, о которых мы потом сожалеем. Но так или иначе Вы меня не узнали, и вот я сижу перед Вами.
Нахмуренные брови графа, из-под которых угрожающе блестели глаза, сдвинулись еще плотнее:
— Что ж, тем хуже. Значит, это не Ваши агенты, а Вы сами скоморошничаете и суете нос не в свое дело. Вы сами сознаетесь, что следили за мной. Зачем?
— Полноте, граф, Вы ведь когда-то охотились на львов в Алжире, — вдруг сказал Шерлок. — Позвольте Вас спросить: зачем?
— Зачем? — гость нервно рассмеялся. — Ради спорта, ради сильных ощущений, ради риска.
— И, кроме того, Вы хотели очистить страну от хищников? — подсказал детектив.
— Совершенно верно, — медленно кивнул граф.
— Теперь Вам понятна моя цель? — Холмс откинул голову назад, чрезвычайно довольный собой. Гость вскочил, и его рука невольно потянулась к заднему карману. — Сядьте, сядьте, граф. У меня, кроме этого, есть еще и другая, более конкретная цель. Мне нужен желтый бриллиант.
3ловеще улыбаясь, граф Сильвиус снова опустился на стул:
— Вот как, — произнес он.
— Вы отлично знали, что ради этого я следил за Вами, и Вы только затем и явились сюда сегодня, чтобы выяснить, много ли мне известно и насколько необходимо меня устранить, — быстро проговорил Холмс. — Можете мне поверить, что с Вашей точки зрения это абсолютно необходимо, так как я знаю все, за исключением одного факта, но я рассчитываю узнать о нем от Вас.
— Неужели? — преступник откинулся на спинку стула. — Интересно, что же это за факт, которого Вы не знаете.
— Где находится бриллиант сейчас? — невозмутимо произнес Холмс.
Граф хитро взглянул на собеседника:
— Не много ли Вы на себя берете?
— Граф Сильвиус, Вам не удастся меня запугать, — глаза Холмса, устремленные на Сильвиуса, сузились и угрожающе сверкнули, как стальные острия. — Я вижу Вас насквозь, как будто вы стеклянный.
— В таком случае, Вы видите, где бриллиант, — заметил Сильвиус.
Холмс почти радостно хлопнул в ладоши и затем выразительно поднял палец:
— Итак, Вы знаете, где он, Вы это сами признали.
— Ничего я не признавал, — в замешательстве прошептал гость.
— Послушайте, граф, если Вы будете благоразумны, мы сможем заключить сделку, — сказал Шерлок, — а иначе Вам не поздоровится.
Граф Сильвиус вперил взор в потолок:
— Кто же кого запугивает — Вы меня или я Вас?
Холмс посмотрел на него в раздумье, словно гроссмейстер, собирающийся сделать решающий ход. Затем он выдвинул ящик столика рядом с собой и достал оттуда толстый блокнот:
— Знаете, что у меня в этой книжечке?
— Понятия не имею, сэр, — презрительно бросил граф.
— Вы.
— Я?
— Да, Вы! — детектив открыл блокнот. — Вы тут весь — каждый шаг вашей гнусной и преступной жизни.
— Подите Вы к черту, Холмс! — вскочил граф, сверкнув глазами. — Не выводите меня из терпения.
— Тут все записано, граф, — он перелистнул страницу. — Все, что касается смерти старой миссис Гаролд, оставившей вам свое владение в Блимере, которое вы так поспешно проиграли. И вся история мисс Минни Уоррендер. И много еще чего, граф, — он посмотрел на Сильвиуса. — Ограбление в экспрессе по пути на Ривьеру 13 февраля 2010 года. И подделка чека Лионского банка в том же году.
— Ну уж тут вы ошиблись, — вставил гость.
— Значит, я не ошибся во всем остальном, — Шерлок захлопнул книгу. — Послушайте, граф, Вы ведь играете в карты. Какой смысл продолжать игру, если Вы знаете, что у противника все козыри?