160 шагов до Лео (СИ) - Астров Соль. Страница 24

А ведь бабушка в этом смысле всегда была для меня отличным примером. Обязательно уговорю подругу поработать над моим гардеробом.

Прежде чем зайти во двор, я обратила внимание на два белых бумажных уголка, выглядывающих из почтового ящика. Наверняка счета за коммунальные услуги и телефон. Но почему так рано? Ведь обычно они приходят в середине месяца. Хотя им все равно, что я не платежеспособна, что муж без спросу берет деньги в кассе моей кондитерской и что я все еще не пришла к соглашению с бизнес-консультантом в моей безнадежной финансовой ситуации. Рильке, Рильке, ну где же твой клиент? Мне так нужны деньги! Дай мне хоть какую-то надежду.

Завтра, после фотосессии, обязательно займусь бухгалтерией. А сегодня лучше об этом не думать. И если Энцо позвонит, то скажу: «Или будешь помогать мне в бизнесе и параллельно займешься рекламой, или найдешь другую работу и перестанешь втихую грабить по вечерам».

На первом письме красовалась серая печать муниципальной полиции. Чертики! Что случилось? Неужели из-за долгов? Так быстро? Или кому-то я перешла дорогу? Нарушила правила дорожного движения? Нагрубила клиенту?

Я надорвала конверт и торопливо достала лист бумаги с печатями, быстро пробежалась по тексту. По спине пополз холодок: речь шла о том, что по итальянским законам я не имею права надолго отлучаться из нашего с мужем семейного гнезда. И, если я не вернусь к нему в течение двух дней, то он вправе подать на развод и запросить алименты, как представитель менее социально защищенного класса.

Я набрала номер Гуидо, адвоката, клиенткой которого еще задолго до моего приезда в Италию была Сандра. Он многое знал обо мне и даже помогал оформлять наследство, после того, как бабушки не стало.

— Привет, Гуидо, — я услышала напряжение в собственном голосе.

— Здравствуй, Ассоль. Уже получила уведомление? Ты с ума сошла, а? Так сложно было позвонить? Понимаешь, что ты преступница? Статья пятьсот пятидесятая уголовного кодекса! Мне звонил его адвокат. Ты рискуешь нешуточно.

— Я что-то натворила? — с испугом спросила я.

— Твой муж безработный и предпочтет общипать тебя как курицу. Я знаю их породу. Зачем ты ушла из дома? — он нервно закашлял, и я слышала в трубке, как он тяжело задышал.

— Гуидо, мне нужно было немного побыть наедине с собой, только и всего.

После короткой паузы уже более спокойно и даже заинтересовано спросил:

— Он что тебе изменяет?

— Нет вроде, — смущаясь, ответила я, понимая, что мне придется приоткрыть ему завесу своей интимной жизни, которую я редко обсуждала даже с Энн. Но сейчас Гуидо был единственным человеком в мире, который смог бы вытащить меня из надвигающихся неприятностей. Бабушка так и говорила: “Он порой грубиян, но таких профессионалов, табак его побери, днем с огнем не сыщешь!”

— Он на тебя руку поднял? — возмутился Гуидо так, что я снова услышала хрип на другом конце провода, и он снова закашлял. Кажется, у него была злокачественная опухоль в гортани.

— Еще чего не хватало! — вспылила я, ибо уже не раз слышала о том, как легко мужчины здесь поднимали руку на жен. Посетители кондитерской до сих пор обсуждали некогда образцовую семью врача, который из ревности убил свою беременную жену. И всякий раз подобные истории возмущали меня до глубины души: разве ревность может быть настолько сильной, чтобы взять на себя роль Бога и убить близкого человека?

— У вас с ним проблемы в сексе? — в голосе адвоката послышалось нечто среднее между иронией и отеческой заботливостью. У него тоже была дочь, Линда, моя ровесница, которая училась в одном классе с Леонардо и теперь жила где-то за границей.

— Нет, Гуидо, это только у меня проблемы! Я потеряла ребенка, и мне было необходимо время, чтобы прийти в себя. Разве нет такого закона? — вспылила я. Ему не понять, что значит потерять ребенка!

Похоже, Гуидо почувствовал, что царапнул за больное место и его голос стал теплым:

— Надо было обратиться ко мне, а не самодеятельностью заниматься. Ты поставила свою подпись, когда замуж за него выходила, а это равносильно договору с этим человеком. И, если уж решишь разводиться, то надо искать вескую причину. В твоем случае это не так-то и просто, но… Возвращайся домой, Ассоль. Возвращайся сегодня же. Как отец тебе советую.

Я вспомнила про украденную бродяжкой цепочку с жемчугом. Пазл собрался. Украли мое семейное счастье, и шансы вдохнут вторую жизнь в брак стали ещё ниже.

Я вспомнила, как бабушка однажды сказала: «Когда-нибудь ты пожалеешь, что так легко отдаёшь то, что тебе принадлежит».

Мне захотелось плакать! Как же я была счастлива… Мы так дружно жили с бабушкой. А потом из-за одного моего неправильного решения все сломалось.

“Когда твоя бабушка умрет, меня рядом не будет, и ты останешься одна, совершенно одна! Но ты можешь остаться со мной прямо сейчас!” — кричал мне Энцо под дождем, когда мы, наконец, нашли сбежавшую из дома Феличу. Сдалось мне мыть её дорогущим швейцарским шампунем, да еще и бабушкиной мочалкой? У каждого из нас есть вещи, которыми мы не желаем делиться с другими, даже если это самые близкие нам люди.

Хотя и не в шампуне здесь вовсе дело. Она ведь звала меня потом обратно, но я принципиально отвергла ее. Я полагала, что доверилась инстинкту, на самом деле это был страх остаться одной, и он взял надо мной верх. Сейчас моя жизнь похожа на снежный ком из фобий и проблем, и я не знаю, как из него выбраться.

Тянуть бусины ящика, подаренного на восемнадцатилетие, оказалось увлекательным занятием, и я вдруг поняла, что моя жизнь и есть ящик с потайными отделениями. Я ничего другого не делаю, как открываю что-то новое, что лежит внутри. Вот только сюрпризы, которые преподносит жизнь — не столь приятны.

“Твои серо-желтые стрекозьи глаза сводят меня с ума!” Не может быть, чтобы эту фразу написал когда-то Энцо! Ведь он ни разу мне ничего подобного не говорил. Жизнь его так потрепала, что он не помнит, что с ним было двадцать лет назад или его чувства ко мне охладели? Сомневаюсь, что он вообще меня когда-то любил.

Я набрала номер своего гинеколога:

— Привет, Сильвия!

— Синьора Массакра, приветствую! Надеюсь, ты звонишь мне с хорошими новостями? Всё идёт по плану? — вкрадчиво спросила доктор.

— Еще нет. Я не готова пока снова пробовать. Выпишешь мне противозачаточные? А я чуть позже заеду.

Ну что же, вернусь к Энцо и со временем попробую смириться с ситуацией. Не платить же мне ему алименты! Нет любви, значит, будем искать другой фундамент для нашего союза. Хотя и дружбу я довольно быстро исключила. Ведь нам так и не удалось смотреть с ним в одном направлении. Ну почему всё так непросто?

Я сложила в ящик с секретом все самое дорогое, что хранила сейчас в сердце — записку “твои желто-серые стрекозьи глаза сводят меня с ума!” — и вернула его на полку.

Проходя мимо кухни, увидела в окно, как какие-то незнакомые, ничем не примечательные мужчина и женщина, подходили к дому, где прежде жили Де Анджелис. Похоже, эта пара купила у них дом, но я об этом только догадывалась. Все-таки надо будет как-нибудь с ними познакомиться.

И тут я вспомнила, что еще не искала рецептарий в бабушкиной комнате. Сняла с шифоньера ее черную шляпу. Сердце екнуло. Я погладила ее и положила на кровать. Провела рукой вдоль крыши шкафа в поисках твердого корешка записной книжки. Но не обнаружила ничего, помимо тонкого слоя пыли.

Иногда мы ищем потерянные вещи где угодно, только не там, где на самом деле им место. Я открыла прикроватную тумбочку орехового цвета. Там до сих пор еще лежали бабушкины носовые платочки, а в глубине ящика я заметила зеленую коробку, притянула ее к себе и открыла шершавую, бархатную крышку. Внутри находились сигары, бумажные пакеты с табаком, зажигалки. А вот и ключ с головкой в виде ромашки. Не припомню, чтобы бабушка им что-то открывала. На самом дне шкатулки виднелась книжка в желто-фиолетовом, похожем на жаккардовый, переплете. Бабушкин рецептарий! Я вытащила его, пролистала, останавливаясь на названиях рецептов, обведенных в рамку бабушкиной рукой: “Венские булочки”, “Улитки с изюмом и кремом”, “Круассаны от Маризы с фисташковым кремом”… А когда дошла почти до середины, то синие чернила вдруг поплыли то ли от дождя, то ли от слез, и мой взгляд упал на текст со знакомым именем: