160 шагов до Лео (СИ) - Астров Соль. Страница 32

Несмотря на свои годы, пожилая синьора обладала каким-то особенным стилем. Он был и в ее аккуратном каре, и в красном манто поверх темно-серых брюк, и в светло-сером свитере, и даже в ярко красных губах, которые не придавали вульгарности ее сморщенному временем лицу. Она была уверена в себе и держалась так непринужденно, что я даже ощутила укол зависти. Уже почти двадцать лет у меня не получается стать настоящей итальянкой и не переживать, что обо мне подумают окружающие.

Она подошла к барной стойке, дружелюбно кивнула Марко и бросила молоденькой баристе:

— Маккиато, голубушка, как всегда в большой чашке!

Как только ее кофе был готов, она взяла его холеными руками так, что браслеты на ее кистях зазвенели, и приблизилась к нам:

— Не возражаете? — кокетливо улыбнувшись и не дождавшись ответа, отодвинула стул свободной рукой напротив окна.

Марко подскочил и помог женщине устроиться за нашим столиком:

— Прошу вас, синьора Роза. Познакомьтесь, это моя подруга Ассоль.

— Замечательно! Люблю людей, которые пьют маккиато, — сказала она, обнимая взглядом мой кофе.

— Простите? — чуть не поперхнулась я.

— Люди с нежным сердцем такой кофе употребляют, — ее аристократичная улыбка очаровала меня.

Она достала из маленькой сумочки с траколлой белый с тонким кружевом платок и промокнула им лицо в нескольких местах.

— Милочка, вы замужем? Впрочем, не отвечайте. У столь привлекательной женщины должен быть ухажер, — она бегло взглянула на Марко, потом на меня и на ее устах вновь мелькнула улыбка. — Следите за тем, что пьет ваш мужчина и, возможно, вы вовремя заметите то, что принимали за капризы или кризис среднего возраста… Когда однажды он вместо эспрессо начинает пить холодный кофе в высоком стакане — это важный сигнал от подсознания. Так сказать, бросает вызов. Знаки становятся ярче: он неожиданно меняет парфюм, обувь, цвет галстука… А потом — бац! — и это уже не ваш мужчина! На самом деле он перестает быть вашим уже на этапе с кофе. Только тогда вы еще можете его вернуть, а потом — увы, нет…

Закончив свой монолог, она аккуратно приложила платок к подбородку и покосилась на мужчину у барной стойки:

— Видите того в строгом костюме, гладко причесанного, туфли блестят так, что в них отражается его кислая физиономия?

Я посмотрела боковым зрением на мужчину у барной стойки. Пожилая женщина продолжила:

— Так вот, он при мне заказал декафенато. Особенно чувствительный ко всему, к чему прикасается. Не то, что мой Бруно, — в ее голосе зазвучали нотки издевки.

Я опустила глаза на свой недопитый напиток, сделала пару глотков и помешала на дне чашки коричневую сахарную жижу.

Женщина продолжала:

— В общем, дорогуша, смотрите, чтобы ваш милый не перешел на холодный кофе.

Она убрала платок в сумку.

Марко, казалось, оскорбился за всех мужчин и с вызовом спросил:

— А как обстоят дела с женщинами?

— С нами все намного проще, дорогой Марко! — с достоинством ответила синьора Роза, но вдруг ее взгляд задержался на окне, и я увидела в нем старика, спасшего меня в поезде. Роза задумчиво произнесла:

— Бедный! А ведь был такой хороший и успешный мужчина! — ее взгляд, казалось, погрузил ее в воспоминания.

Бродяга постоял у окна, всматриваясь внутрь кафе, потом вошел. Огляделся по сторонам, заметил меня и направился к нашему столику:

— Добрый вечер! Прошу прощения! — он пошарил в кармане, что-то достал и протянул мне мою цепочку с кулоном:

— Вот, возьмите. И простите ее. У нее все еще ум маленькой девочки, — и неспешно, немного покачиваясь, он вышел на улицу. В этот момент он был мало похож на того Алекса, которого я помнила — улыбчивого, элегантного, с готовым комплиментом или острым словцом на кончике языка.

Роза покачала головой:

— Бедный! Бедный! Помню, как в последний раз он к нам в мастерскую с внуком своим зашел, кажется, новые ставни заказывать. А муж как раз ящик с секретами для одной клиентки делал. Паренек его приметил это и попросил рассмотреть поближе. То так ящик повернет, то там откроет, то туда заглянет, а глаза так и горят. Вот дед его и говорит моему: “Сколько тебе времени нужно, чтобы точно такой же сделать?” А Бруно отвечает: “Неделю, не меньше”. “Я дам тебе двойную сумму, но послезавтра к вечеру ты доставил его к синьоре Сандре. Сможешь?”

Я громко сглотнула воду в стакане и вцепилась взглядом в собеседницу. Мне хотелось забросать ее вопросами, но я лишь с опасением выдавила из себя:

— И он смог?

— Конечно! За два дня и две ночи. Что за хорошие деньги не сделаешь? Потом собственноручно доставил его в дом той русской. Еще и внешностью синьоры Сандры восхищался. Сказал, что красивая! Ох уж эти мужики!

В смятении я лишь покачала головой. С тех пор, как несколько дней назад я открыла ящик с секретом, история почти двадцатилетней давности оживала в стенах барах, куда я зашла в общем-то случайно.

Я поднялась и засобиралась:

— Пора. Еще ужин готовить. А завтра очень ответственный день.

— Уже уходите? — с сожалением поинтересовалась синьора.

— Провожу тебя, — предложил Марко.

Мы вышли на улицу, и я не сдержалась:

— Марко, что бы ты сделал, если понял, что остался не с той девушкой?

— Моя дорогая Ассоль. Мы часто любим одних, женимся на других. А потом всю жизнь жалеем. Се ля ви!

— Наверное, ты прав. Пойду наводить мосты, — мы обнялись на прощание.

— Ассоль, заглянешь еще ко мне? Только не через двадцать лет! Есть, что тебе еще рассказать.

О чем он мне может поведать? В конце концов, жизнь, чтобы жить, а не размышлять над ошибками.

— Ты — хороший. А в моей биографии столько всего неправильного!

Я чмокнула его в щеку и направилась к парковке, еще долго чувствуя на себе его взгляд.

Глава 18. Ужин не только для двоих

Надо же! Я столько прожила с Энцо, толком не зная его, а здесь за несколько минут синьора Роза мне преподала урок, как по кофе можно понять, что за внутренние метаморфозы происходят с твоим мужчиной. Сегодня вечером я постараюсь расспросить его о том, чего не знала все эти годы. И сожгу, наконец, наше с ним прошлое.

Я вошла в своё некогда семейное гнездо и нырнула в кухню. Убрала вино в шкаф, разложила продукты на столе. Пожалуй, приготовлю его любимый салат из фенхеля, кедровых орешков и апельсина, на гарнир сделаю мясо на гриле под Иль Бручато, и, наконец, брускетту с помидорами. Свечи! Нужно будет поставить свечи на стол. Я вернулась в зал, где рядом с подсвечником стояли детские пинетки из зеленого трикотажа с белой отделкой. Их кто-то оставил в прозрачной коробке с золотым бантиком у двери кондитерской, когда я была беременна. Но кто же?

Тем не менее, снова и снова на ум приходили слова Энцо: “Бабушка умрет, и ты останешься совершенно одна со своими проблемами в чужой стране”. Я получила то, чего больше всего боялась — одиночество. И что я хочу теперь от мужа? Нам только нужно объясниться, чтобы все встало на свои места. В конце концов, он же любит меня! Как там было у классика: “Есть те, кто любят и те, кто позволяют себя любить”. А я хочу, пусть у нас с ним все будет хорошо.

Чтобы очистить энергетику в доме, я решила перед приходом Энцо помыть еще и полы. Налила в ведро воды, добавила моющее средство, несколько капель эфирного масла. С тех пор, как я узнала, что лаванда способна привлекать хорошее, очищать от негатива, я не раз использовала этот метод. Только это еще не сработало.

Когда я закончила уборку, зазвонил телефон и женский голос с легким швейцарским акцентом заговорил в трубке:

— Синьора Ассоль? Я секретарь господина Рильке. У меня для вас замечательная новость! Клиент прибудет четырнадцатого февраля во второй половине дня. Вы сможете уделить ему время?

— Урааа! — закричала я от радости в трубку.

Перед тем, как направиться в душ, включила кнопку проигрывателя. Из него полилась “One way ticket”. Все-таки у Энцо был хороший вкус. И я обожала эту песню! Под вступительные аккорды, я снимала с себя одежду, повторяя движения Ким Бейсингер из “Девяти с половиной недель”.