Айрин (СИ) - О'. Страница 34

— Он лучший боец из всех, кого я видел здесь, — сказал Сандреро.

— Лушше тебя?

— Возможно, — мастер фехтования задумчиво поглядел на Ук-Мака. — Я бы с удовольствием однажды выяснил это.

— Ты хотел, чтобы я победил тех четверых — я выполнил твое желание. Что теперь? — вызывающе обратился рыцарь к хозяину ристалища. — Спеть? Подраться с тобой?

В глазах Верлиса заплясало тёмное пламя. Но он всё так же невозмутимо ответил:

— Скоро нашнутся бои. Выихрай настоящую схватку на моих условиях — я найму тебя на твоих.

— Что за условия?

— Ты бутешь бится без тоспехов… а так же отежты. Совсем.

Лицо Дерела застыло.

— Идёт.

Когда солнце покатилось к горизонту, а море из синего стало сизым, дверь тюрьмы распахнулась. В комнату вошли два стражника, ещё один стоял снаружи. Так происходило каждый раз: приносили ли Айрин воду, или вытаскивали ведро. Маркиз не оставлял пленнице ни малейшего шанса на побег. Но ей этого и не требовалось.

— Эй ты, — обратилась принцесса к хмурому воину, поставившему на стол глиняную кружку с водой. — Передай своему господину, что он победил. Пусть придёт сюда, и я сделаю всё, что он прикажет!

14. Схватка

Ук-Мак, обхватив правый кулак левой ладонью, молился. Он просил Ильэлла, короля богов и господина всех воинов, ниспослать победу. Не ради богатства или сохранения его, Дерела, жизни — ради спасения Айрин.

Дверь на улицу приоткрылась, впуская гул толпы.

— Твой черёд! — перекрикивая шум, сообщил один из распорядителей, заглядывая внутрь.

Рыцарь встал. Поднял прислонённый к лавке полуторный меч.

— А вот и следующие бойцы! — надрывался снаружи глашатай. — Первый — уже известный вам Железнобокий Ставрос!

Публика радостно взревела.

— Ставрос прикончил на ристалище восьмерых и сегодня горит желанием увеличить счёт!

— Став-рос! Став-рос! — возбуждённо скандировали люди.

— Против него выйдет новичок, не побоявшийся умереть вам на потеху! Встречайте — Голозадый Мореход!

Ук-Мак недоумённо уставился на дверь. Та распахнулась, вновь показалось недовольное лицо распорядителя.

— Заснул али сдрейфил?! Чего ждёшь? Выходи быстро! И тряпку сыми!

Рыцарь шумно выдохнул. Стиснув зубы, сорвал набедренную повязку, в которой ожидал начала боя, и шагнул навстречу многоголосому гомону.

На небе ещё играли солнечные всполохи, раскрасившие редкие облака ярко-розовым. Но внизу, в тени городской стены уже было сумрачно, поэтому вокруг ристалища чадили факелы. При виде Ук-Мака, толпа взорвалась свистом, смехом, улюлюканьем. Со всех сторон посыпались шутки и язвительные комментарии.

Дерел, чувствуя, как начинают гореть щёки, сконцентрировался на противнике.

Большой — на две головы выше рыцаря, — воин стоял в центре площадки. Сверху донизу его тело защищала броня: кольчатый панцирь, кольчужные шоссы и кольчужный капюшон — койф. Из-за плотного гамбезона, поддетого под доспех, крупный Ставрос выглядел ещё внушительнее: на его фоне широкоплечий жилистый Ук-Мак казался щуплым.

— Убить тебя — все равно что разделать свинью, — с усмешкой заявил Ставрос, когда рыцарь приблизился.

Зрители захохотали.

— Давай, Ставрос, грохни его! Разруби на части! Уделай морячка!

Неожиданно и у рыцаря нашлась поддержка. Перемешавшиеся с горожанами матросы принялись орать:

— Эй, голый мореход! Завали сухопутную крысу! Не посрами морское братство!

Не обращая внимания на раззадоренную публику, Дерел тихо ответил Ставросу:

— У меня мало времени. Не трать его на болтовню, деревенщина.

Противник оскалился:

— Ты щас кровью умоешься, голожопый!

— Ох, как они ненавидят друг друга! — Сильнее заводя толпу, завопил глашатай. — Что за битва нас ждёт! Кто победит?!

— Ставрос!! Голяк!!

Глашатай воздел руки:

— Начинайте!

И кроликом понёсся к выходу с поля.

Ставрос взмахнул топором на длинной рукояти. Ук-Мак отскочил, даже не пытаясь парировать. До начала боя, глядя на оружие соперника, он подумал, что любой пропущенный удар будет стоить ему жизни. Особенно если враг умеет пользоваться топором.

Ставрос умел. Ловко используя длину топорища, он не позволял рыцарю приблизиться на дистанцию удара мечом. И не давал ни секунды покоя, постоянно атакуя то туловище, то ведущую ногу, то голову Дерела.

Ук-Мак сбивал отдельные удары, но в основном уворачивался и, вопреки обычной манере боя, постоянно перемещался.

Публика, видя вместо кровавой схватки игру в кошки-мышки, пришла в ярость. Даже те, кто недавно поддерживал Дерела, вместе со всеми кричали:

— Хватит бегать, трус! Сражайся как мужчина! Боишься, что Ставрос тебе черешок укоротит?! Дерись!..

В рыцаря полетели огрызки яблок и прочий мусор.

На открытой площадке башенки, венчающей дом Верлиса, стояли два стула со спинками. На одном восседал хозяин ристалища, на другом — мастер фехтования.

— Считаю, ты перегнул, — сказал Сандреро, наблюдая, как Ставрос гоняет Ук-Мака по полю. — Ты отправил его на верную гибель.

Верлис, как обычно, сдержанно ответил:

— Люти хотят витеть, как убивают друхих, кохта они сами в безопасности. Но им хошется, штобы убийство было необышным, красивым, ярким. Змея терсок и холотен. Он не хошет тавать публике зрелище. Знашит, зрелище обеспешу я… Посмотри, люти вне себя. Их шуства напряжены. Они растворились в зрелище. Это таёт им сшастье. Они притут та принесут тенхи ещё… А если змея стохнет — тута ему тороха. Выживет — станет знаменитым. Бутет траться и телать меня бохаше. Што бы ни слушилось — я в выихрыше.

Сандреро неодобрительно покачал головой.

— Он хороший боец. Приговорить его к такой позорной смерти — преступление перед богами войны.

Внизу Ставрос медленно, но верно загонял рыцаря в угол.

— Витно, он не так хорош, как ты ховоришь, — небрежно бросил Верлис. — Теперь он умрёт.

Наставник промолчал. Он выглядел расстроенным.

Ук-Мак отступал к деревянному барьеру, за которым толпились зрители. Какие-то объедки влажно шлёпнулись ему в спину, но он почти не заметил. Предстояла самая рискованная часть плана и ошибиться было нельзя.

— Не устал, деревенщина? — издевательски спросил рыцарь, когда ограда оказалась прямо позади него.

— А ты ещё не обгадился, голожопый? — прорычал Ставрос. — Самое время!

Он ударил наискось справа. Ук-Мак увернулся и топор с лёгким звоном скользнул по жердине. Зрители отпрянули и завопили:

— Кончай его, Ставрос!

Распалённый боец дважды ударил сверху вниз, метя рыцарю в голову. Первую атаку Дерел отвёл в сторону, от второй увернулся. Просвистев в воздухе, топор с глухим стуком вонзился в дерево. Чуть замешкавшись от неожиданности, Ставрос дёрнул топорище, освобождая оружие. В тот же миг Ук-Мак, прыгнув вперёд, вонзил ему в лицо остриё меча.

Ставрос молча упал. Публика на мгновение замерла, а после разразилась криками ненависти и восторга.

У поверженного бойца дрогнула нога.

— Добей его! — закричал кто-то.

— Добей! — подхватили остальные зрители.

— Сами добивайте, — мрачно отозвался Ук-Мак и, развернувшись, двинулся к выходу с ристалища.

Толпа недовольно загудела. Раздался свист, топот, на площадку полетело ещё больше отходов.

— Теперь они ехо ненавитят и бутут прихотить, штобы посмотреть, как ехо убьют, — бесстрастно прокомментировал Верлис. — Ошень хорошо.

Сандреро, не отвечая, встал и направился к лестнице.

Миновав спешащего к центру площадки глашатая и двоих распорядителей, отвечающих за вынос тел, рыцарь покинул поле. За оградой кто-то набросил ему на плечи длинный широкий плащ. Повернув голову, Дерел натолкнулся на дружелюбный взгляд Сандреро.

— Идея с оградой была рискованной. А если бы не получилось? — полюбопытствовал мастер фехтования.

Ук-Мак не стал рассказывать, что пытался добраться до одного из факелов, рассчитывая подпалить Ставросу бороду или одежду, а застрявший в заборе топор оказался удачной случайностью.