Год Иова - Хансен Джозеф. Страница 58

— Он узнал, что вы выкупили половину имущества, — говорит Джуит. — Наверное, он нашёл способ извлечь из этого что-нибудь для себя. Это так?

Из коридора доносится слабый звон и звук шагов Лэрри. Он несёт деревянный поднос. На нём стоит стеклянный кофейник, кружки, красная сахарница, картонная упаковка с сухим молоком. На подносе лежат ложки — это они издают звон. Лэрри ставит поднос на кофейный столик, садится рядом с матерью, наклоняется и наливает кофе в кружки. Над кофе клубится пар. Он подносит матери кружку с литерой «Б». Она отмахивается.

— Дай мне сначала закурить, — отрезает она. — Я возьму это, когда захочу.

Она достаёт из сумки сигарету и зажигалку. В углу её накрашенных губ подрагивает сигарета. Она говорит Джуиту: — Во-первых, заведение застраховано. На все случаи жизни — пожар, наводнение, грабёж, что угодно. И он об этом узнал.

— Боже мой, — говорит Джуит. — Неужели он устроил пожар?

Она качает головой.

— На пожаре бы он не смог поживиться.

От дыма она прищуривает один глаз. Дым обволакивает её похожую на улей причёску. Он не помнит, какого цвета были прошлый раз её волосы. Теперь они чёрные с синеватым оттенком. Лицо её от этого моложе не выглядит. Оно похоже на лезвие топора.

— Нет, он вытащил у меня ключи, приехал туда ночью и украл все фены и стулья. Стулья были привинчены к полу, а он отвинтил болты.

Она кладёт сигарету на пепельницу, берёт красную кружку и, громко хлюпая, отпивает кофе.

Лэрри положил себе столько сухого молока, что кофе стал белым. Он говорит:

— Он берётся за работу, если только она, нечестная.

— Он твой отец, — строго говорит Шерри Ли. — Я не желаю слышать от тебя подобных вещей о твоём отце.

— Извините, — говорит Лэрри и криво улыбается Джуиту. — Всё оборудование новое, — говорит Джуиту Шерри Ли. — Купленное два месяца назад. Стоит бешеных денег. И раковины новые. Думаю, он не взял их только потому, что боялся намочить руки.

Лэрри смеётся, а Джуит подавляет улыбку. Ему это начинает нравиться. Он отпивает немного скотча. — Откуда вы узнали, что это Долан? Мало ли в Таузэнд Оукс местных воров?

— Да, нас взламывали и раньше.

Шерри Ли берёт сигарету и, после глубокой затяжки, кладёт её обратно на пепельницу. Из ноздрей у неё струится дым.

— Он знал об этом, потому что я, как дура, рассказала ему, когда это случилось. Знала бы я, что Долан Хэйкок и с этого что-нибудь поимеет. Ему нельзя доверять ничего, даже информацию.

Она снова хлюпает кофе, вздыхает и мрачно говорит:

— Я знаю, что это был он, потому что он сам мне об этом сказал.

Джуит испуганно выпрямился в кресле.

— Вы шутите.

— Он говорит, что раз это застраховано, то пропажа делу не повредит. Он где-то всё это спрятал, а через какое-то время спилит серийные номера и продаст. — Она жалобно усмехается. — Он сказал, что отдаст мне половину выручки. Вы представляете?

— Заявите в полицию, — говорит Джуит.

— Ага!? И в «Мсье Версаль» всё узнают. Долан Хэйкок мой законный муж Он открыл дверь моим ключом. Они подумают, что я соучастница. А это уже страховая махинация. Меня могут и в тюрьму засадить. Я могу потерять все деньги, которые копила годами.

— Вам следовало развестись с ним. — Джуит еле сдерживает смех. — Я говорил это вам тысячу раз.

— И я никогда не слушала. Я полная дура!

Она вскакивает с дивана и начинает ходить взад вперёд по гостиной, взбешённо куря.

— Если бы я его не любила так сильно!

Пепел падает на ковёр.

— Если бы он не увивался за мной, как змея. — Она останавливается у бара, в котором ждут бутылки и стаканы. — Наверное, мне всё-таки нужно выпить. Это худший день в моей жизни.

— Я могу сесть за руль, — охотно говорит Лэрри.

— Не раньше, чем получишь права, — говорит Шерри Ли. — Мне только твоих неприятностей не хватает.

Выпить она, конечно, желает «Том Коллинз». Джут относит бутылку на кухню, где лежат лимоны, апельсины, сахар и консервированные вишни. Она и Лэрри идут за ним следом и смотрят, как он готовит коктейль. Он извлекает кубики льда из лотка, толчёт их в ступке, вынимает из нижнего ящика буфета сосуд для взбалтывания коктейлей, который уже редко где употребляют, вынимает его из пыльной пластмассовой упаковки и взбалтывает смесь джина, лимонного сока, сахара и льда. Он нарезает апельсин, бросает кубики льда в высокий стакан, наливает туда смесь, бросает ломтик апельсина, вишенку, наполняет стакан содовой и протягивает ей. Она говорит:

— Вы так профессионально это делаете. Вы могли бы работать барменом.

— Это всё мои скромные знакомства, — говорит он.

Он даёт Лэрри две половинки апельсина, и Лэрри становится над раковиной и высасывает из них мякоть. Джуит прислоняется к буфету.

— Я всё ещё не понимаю, чем я могу вам помочь, Шерри Ли.

— Вы могли бы найти то место, где он это всё спрятал.

Джуит уставился на неё.

— И как, по-вашему, я смогу это сделать? Я знаю только одно место, где он бывал. Но у Скиппера ему вряд ли позволят хранить награбленное добро.

— Это где-то на пляже, — говорит Шерри Ли. — Он много рассказывал об этом месте. Но это дальше всего от нашего дома.

Джуит смотрит, как Лэрри ополаскивает подбородок и рот водой из-под крана. Кожура апельсина лежит в раковине. Интересно, говорил ли он своей матери о Мэвис Маквиртер? Он протягивает Лэрри посудное полотенце в красную полоску и возвращается в гостиную вместе со своим бокалом. Шерри Ли подходит к большому окну и смотрит в него, позванивая льдом. Он садится на стул и спрашивает:

— А что если я каким-то чудом найду эти вещи? Что тогда?

— Не только Долан способен на фокусы. Я тоже не без мозгов. Просто у меня нет образования. Я слишком рано забеременела. А сейчас смотришь телевизор, каждая школьница — беременная. Тогда всё было иначе. Мне пришлось бросить школу. — Она фыркает, встряхивает головой, возвращается на диван и роется в сумочке в поисках новой сигареты.

— Перевезёте их. Куда-нибудь в другое место. Потом…

Джуит попёрхивается виски и кашляет.

— Потом позвоните в полицию Таузэнд Оукс и скажете, где они могут найти оборудование из салона «Мсье Версаль». Они приедут, заберут его, и дело сделано. Конечно, когда вы им позвоните, — дым струится у неё из ноздрей, — то имени своего не назовёте.

— Ещё нужно стереть отпечатки пальцев Долана, — входит Лэрри. Он обрызгал водой свою майку.

Шерри Ли говорит ему:

— Я только хотела сказать. Не думай, что ты умнее своей матери.

— Я отказываюсь, — говорит Джуит.

— Вы не хотите мне помочь? — восклицает она.

— Я не собираюсь покрывать Долана, — говорит Джуит. — Видишь? — говорит Лэрри. — Я же сказал тебе.

— Выдайте его полиции, Шерри Ли, — говорит Джуит. — Расскажите им то, что сказали мне. Расскажите об этом своему партнёру. Никто не станет вас обвинять. И, может, на этот раз вы навсегда от него избавитесь.

— Я не могу, — говорит она и начинает плакать.

Сандоваль Эстэйтс находятся на искусственной площадке, расчищенной бульдозерами в горах Санта-Моника с видом на Тихий Океан. Группу особняков окружает высокий и впечатляюще прочный железный забор. Газоны и клумбы совсем новые. Поэтому и деревья по большей части высокие. Их привезли сюда и посадили художественными рядами — в основном это тонкие эвкалипты с кружевными кронами. Ветер с моря раскачивает их стройные розовые стволы и колышет листву, показывая её серебристую изнанку. Дома выстроены из кедра и стекла. Джуит останавливает «тойоту» перед закрытыми створками железных ворот, которые стоят между двумя каменными столбами. С вращающегося кресла поднимается молодой верзила в тёмных очках и с кобурой на бедре. Он подходит и останавливается у машины.

— Вы к кому? — спрашивает он.

— Меня ждёт Мэвис Маквиртер, — говорит Джуит.

— Она не оставляла распоряжений, — отвечает охранник.

— Позвоните ей, будьте добры, — говорит Джуит. — Скажите, что я здесь. Меня зовут Джуит, Оливер Джуит.