Беглецы - Син Энн. Страница 24

Чин с беспокойством посмотрел на стоявшего рядом товарища и продолжил сортировать камни, поднимая и рассеянно вертя их в руках. Он совершал эти механические движения, не всматриваясь в куски породы по-настоящему, и нервничал все больше. Минуты шли, а каков их дальнейший план, Чин не понимал. Должен ли он идти следом, или сначала попытку предпримет Хёк? Чин попытался привлечь внимание Хёка, но тот, казалось, был полностью сосредоточен на сортировке камней. Чин опустил глаза и занялся тем же — он перебирал и перебирал уголь, и это занятие казалось бесконечным.

— Ужасно ссать хочется, — изрек наконец Хёк, ни к кому конкретно не обращаясь. — Даже не верится, что до перерыва, когда можно сходить в сортир, еще целых два часа.

— Ну да, — пожал плечами Чин, не понимая, с чего это Хёк вспомнил о перерыве и сортире. Может, он предлагал попробовать сбежать через туалеты? Чин прикинул количество охраны, расставленной в коридоре и в самой уборной. Судя по тому, что на каждом повороте стояло по надзирателю, сбежать во время перерыва для посещения туалета невозможно. Так зачем Хёк это сказал? Чин метнул на него озадаченный взгляд, но Хёк лишь поднял брови.

Чин снова вернулся к этой мысли, стараясь припомнить все, что обычно происходит во время перерывов для посещения туалета. Заключенные, стоявшие вдоль линии конвейера, нарушали схему расстановки и выстраивались в очередь, чтобы пойти отлить, в то время как оставшиеся, которым в туалет не требовалось, усаживались на полу. Как только конвейерная лента запускалась вновь, вернувшиеся заключенные нередко вставали на другие места. При этой мысли глаза Чина загорелись. Это было бы отличным моментом для них с Хёком, чтобы сбежать, потому что их отсутствие на рабочих местах никому не бросилось бы в глаза. В общем, Хёк предлагал сбежать, когда все пойдут в туалет. Смекнув это, Чин улыбнулся.

— Мне тоже ссать охота, — сказал он Хёку. — Просто жутко.

Хёк улыбнулся.

Когда наконец раздался свисток, нижняя конвейерная лента остановилась и часть заключенных отошли в сторону и выстроились в очередь, тянувшуюся до самой двери. Чин тут же нырнул под желоб и, пригнувшись, побежал к стене. Надеясь на то, что никто не заметит, как он подпрыгнет и зацепится за желоб, Чин подобрался к раме второго конвейера, который вел наверх. Оглянувшись, он заметил, что Хёк не отстает. Как только Чин увидел рядом лицо друга, он испытал прилив адреналина и желание действовать дальше. Они решились, и это уже происходило!

Чин напряг все свои силы, подпрыгнул, ухватился за край желоба и быстро подтянулся. Он продвинулся мимо конвейерной ленты, забросил наверх ноги и повернулся. Хёк выбрался из-под конвейера и готовился к прыжку на желоб. Чин протянул руку, ухватил Хёка и втянул его на стену. Как только Хёк забрался на желоб, Чин отпустил его и заскользил по желобу вниз, жестко приземлившись на кучу камней за стеной фабрики.

Он лежал, с трудом переводя дух, и потрясенно разглядывал борта машины. Из желоба вывалился Хёк и скатился на другую сторону, к задней части кузова. Грудь его тяжело вздымалась. Они смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами, не веря тому, что оказались в грузовике. Они сделали это!

Беглецы лежали очень тихо и прислушивались, боясь различить крики, сирены или другие звуки, свидетельствующие о том, что их исчезновение замечено. Но из другого крыла фабрики доносилось лишь мерное пыхтение конвейера. Во дворе тоже было тихо и пусто. Чин подался вперед и выглянул из-за разделявших их с Хёком обломков породы.

— Где Пэ? — прошептал он.

— Не знаю, — потряс головой Хёк. — Пэ? — тихо позвал он.

Чин подполз к задней части кузова, поближе к товарищу, но его движения спровоцировали небольшой обвал. Камни начали скользить и скатываться. Хёк неистово замахал руками.

— Не двигайся, — одними губами велел он, увидев, что Чина наполовину завалило.

Чин лежал, до смерти напуганный, придавленный тяжестью обломков породы.

Вскоре дверь во двор распахнулась, и послышались шаги. К грузовику подошел человек, залез в кабину и завел двигатель. Когда машина начала движение по двору, Чин посмотрел наверх, на плывущие над ними облака. Ему не верилось, что их вот-вот вывезут с тюремного двора. Но где, черт возьми, Пэ?

У ворот их остановил охранник. Он подступил к кабине и заговорил с водителем, но из-за шума работающего двигателя их голоса были едва слышны. Разговор продолжался, и Чин обеспокоенно глянул на Хёка, испугавшись, что охраннику, возможно, понадобится осмотреть кузов. Но ворота в конце концов открылись, и грузовик со скрипом и грохотом выехал на усеянную выбоинами грунтовую дорогу. На каждой кочке еще больше камней соскальзывало вниз, все сильнее придавливая Чина к борту. Чин барахтался и шарил руками по стенке кузова, но никак не мог найти, за что бы уцепиться. Заметив страдания товарища, Хёк, работая руками и ногами, прополз по куче камней и ухватил его за руку, помогая выбраться из-под обломков породы. Они добрались до борта и уселись, откинувшись на него. Какое-то время оба молчали, наблюдая за тем, как расползаются по кузову серые камни, а потом переглянулись — их одновременно поразила одна и та же мысль.

— Пэ? — позвал Хёк шепотом. Затем повторил громче: — Пэ!

— Пэ! — присоединился Чин. Широко раскинув руки и ноги, он выполз на середину кузова и снова позвал: — Пэ! Ты здесь?

До него донесся слабый крик.

— Пэ? — повторил он и распластался на груде камней, прижав к ним ухо.

— Чин! Я под камнями. Помоги мне! — послышался сдавленный голос.

Чин повернулся к Хёку и махнул ему рукой.

— Он где-то здесь! Нужно его откопать.

Хёк подобрался к Чину, повторяя:

— Где? Где?

Чин показал на место, откуда донесся голос, и они начали вместе копать, откидывая камни и обломки породы. Но по мере того, как они разгребали завал, обломки сползали с другой стороны. Поднялась густая пыль и забила им ноздри.

— Пэ? — позвали они снова, на время прекратив разгребать и прижав головы к куче. — Подавай голос, чтобы мы нашли тебя, Пэ.

— Я здесь, — слабо отозвался Пэ. — Тут. Я не могу шевельнуться…

Чин передвинулся на другое место, ближе к центру, и возбужденно произнес:

— Мне кажется, он здесь!

— Ребра болят, я не могу дышать, — заскулил Пэ. — Вытащите меня отсюда!

— Мы поняли, где ты, Пэ, — сказал Чин, и они с Хёком принялись отбрасывать камни в другой части кузова. Они усердно работали, но обломки снова начали съезжать вниз.

Чин сел и посмотрел на Хёка:

— Давай подумаем. Я буду кидать камень тебе, Хёк, а ты бросай его дальше. Давай попробуем.

Хёк взглянул на гору обломков, возвышавшуюся в центре кузова, там, куда конвейер сбрасывал свой груз. Для того чтобы убрать куски породы с того места, где сидел Чин, им нужно было перемещать камни вверх или сдвинуть эту гору к задней части кузова каким-то другим образом.

— Я не понимаю, как мы сможем передвинуть все это назад, — медленно произнес Хёк, и лицо его исказилось от страха. — Может… может быть, попробуем сдвигать камни вбок.

— Хорошо, давай так, — ответил Чин, а потом крикнул вниз: — Эй, Пэ, мы тебя достанем!

Он взял два куска породы побольше и швырнул их в конец кузова. Один из них с грохотом ударился о задний борт. Хёк свирепо посмотрел на Чина и поднял палец к губам. Они замерли и прислушались. Через несколько секунд снова приступили к работе. Чин перемещал камни к Хёку, а тот старался сдвинуть их вбок. Работа была бесполезной, поскольку из-за движений Хёка то же количество камней съезжало обратно к Чину. Но они не оставляли попыток, и их лица почернели от пыли, смешавшейся с потом.

Грузовик остановился, и они сделали перерыв, чтобы отдохнуть и дождаться, когда машина снова поедет. Чин выглянул из-за борта и увидел, что они находятся на пересечении проселочных дорог. Других грузовиков поблизости не было, но в миле или около того виднелась вереница машин. Чин прищурился и разглядел дорожное заграждение и пару офицеров в шлемах. Он подал знак Хёку, тот подполз к борту и тоже выглянул.