Любить и помнить (Демоны прошлого) - Кауи Вера. Страница 24

Полдень накануне его двадцать пятого вылета они, как всегда, провели у греческого павильона. Саре полагалось быть на дежурстве, но она позвонила в госпиталь и сказалась больной. Эд перед заданием всегда пораньше ложился в постель; ему надо было вставать в четыре утра, а то и раньше, поэтому они встречались днем. Сара объявила ему, что написала Джайлзу письмо. Он вздохнул с облегчением.

– Все становится на свои места, – сказал Эд. – Ты объяснилась с Джайлзом, я сделаю последний вылет, и мы будем свободны.

Он не имел привычки обещать журавля в небе; ему было свойственно тщательно подсчитывать плюсы и минусы, взвешивать все возможности. На сей раз он изменил своей привычке и вел себя так, будто уже вернулся из полета в Германию.

– Тебя отправят домой? – спросила Сара, которая и хотела этого, и боялась.

– Не знаю. Но я все равно не поеду. Разве что меня захотят опять послать на задание... а уж от этого я постараюсь отвертеться во что бы ни стало. Мне хочется как можно дольше оставаться с тобой. Мне, вероятно, придется вернуться домой сначала одному, но мы хотя бы сократим время разлуки.

Он умолк, и Сара знала, о чем он думает, что прикидывает в уме. В нем иногда появлялась какая-то отчужденность, от которой у Сары мурашки начинали бегать по спине. Так или иначе, она была уверена, что все, что он делал, – к ее благу, и поэтому старалась не задумываться о причинах нападавшей на него мрачной отстраненности. Он не был скрытным, но и болтливым тоже. Саре хватало того, что он заботился о ней так, как никто и никогда прежде. а уж как это ему удавалось, дело десятое.

В тот день, расставшись с Эдом, Сара не заметила ничего особенного; Эд был, как всегда, спокоен и уверен – уверен в себе, в ней, в том, что он делал.

На следующий день, вернувшись из госпиталя, она радостно предвкушала праздник, который обещал устроить Эд, и мысли ее были заняты тем, как одеться. Они собирались вместе пообедать – она, он и ребята из экипажа. Эд должен был заехать за ней в семь. В шесть она сидела за туалетным столиком, собираясь переодеваться. В комнату вошел сэр Джордж.

Она посмотрела на него и каким-то шестым чувством поняла, что случилось.

– Эд? – спросила она. – Он не вернулся?

Спокойно, не торопясь, она повесила в шкаф платье, которое хотела надеть, и повернулась к зеркалу поправить волосы. Посмотрела на свое собранное, сосредоточенное лицо. Она ничего не чувствовала. Словно все чувства парализовало. Сэр Джордж подождал, потом взял ее за руку, и они вместе спустились вниз. Она уже все поняла. И в то же время не освоилась с мыслями, не осознала до конца.

И тут к ней подступил ужас.

Хэнк Келли был самым близким другом Эда на базе. Невысокий улыбчивый парень из Джорджии, он проходил тренировочный курс с Эдом во Флориде, и потом их направили в одну эскадрилью. Сейчас он находился у них в гостиной, стоял и смотрел на портрет Джайлза в военной форме, который висел над камином. Когда они вошли, он обернулся к Саре. Сэр Джордж оставил их вдвоем и вышел.

– Майор Келли. Рада вас видеть. Она протянула ему руку. Он пожал ее.

– Здравствуйте, мэм.

– Прошу, садитесь. Не желаете выпить? Голос Сары звучал ровно, она прекрасно владела собой.

– Нет, благодарю вас, мэм.

Сара присела на диван возле камина. Он сел напротив и смотрел на нее, не спуская глаз с лица.

– Это Эд? Он не вернулся.

Вопрос прозвучал как утверждение.

– Да, мэм. Последний раз его видели, когда он попал в переделку: один мотор вышел из строя, второй пробили. Я видел, как он пытался уйти от целой стаи «фокке-вульфов». Связь нарушилась, мы не смогли ее восстановить.

Келли сделал паузу, ему было трудно закончить фразу, но все же пришлось.

– Он считается пропавшим без вести. Пропавшим без вести.

– Понятно, – сказала она. Голос звучал спокойно, бесцветно. Но Келли опустил взгляд на ее руки – она так крепко сжала их, что пальцы побелели. Сара тоже опустила глаза на руки, и, когда подняла их на Келли, лицо ее тоже было белое, как бумага.

– Спасибо, что лично пришли сообщить мне об этом. Очень любезно с вашей стороны.

– Меня просил об этом Эд, – тихо ответил Келли. – Сказал: если со мной что случится, пойди и скажи. – Он опять помолчал. – Послушайте, мэм. Эд – везунчик. Он лучший пилот на базе и вообще один из лучших во всей нашей авиации. Он такие штуки выделывал на «летающей»... А знаете, какая это отличная машина! Эд запросто может на двух моторах летать. Уж только бы «Салли Б.» в воздухе держалась, а посадить он ее посадит, как пить дать. Голову прозакладываю, что так и будет. Он, к примеру, может сесть на какой-нибудь другой аэродром... или вообще за Ла-Маншем. Радио-то у него не работает, поэтому мы ничего о нем не знаем. А пока что числится без вести. Это совсем не значит, что он погиб.

Сара не шевелилась. Только сидела и смотрела на него остановившимся взглядом. Ее спокойствие ужаснуло Келли. Господи, подумал он, Эд знал, что делал, когда залип на этой женщине. Сам-то он всегда перед ней робел, уж больно она холодная на вид, чистая ледышка. Настоящая леди, не подделка какая-нибудь. Ни слезинки не проронила, ни воплей, ни всхлипов, ни стенаний. Только бледность выдает то, что у нее в душе творится.

Келли знал, что Эд с ума по ней сходит и плевать ему, что она замужем за каким-то там лордом и все такое. Они с Эдом уже два года знакомы, и сколько девчонок он за это время сменил, не упомнишь. А эта его так захомутала, что он разом всех из головы выкинул. Вообще-то он всегда таких недоступных старался зацепить, это для него вроде спорта было. А перед Сарой Латрел поднял лапки кверху. Попался на крючок.

Когда он просил Хэнка сообщить ей в случае чего, то добавил: «И без дураков. Говори прямо. Все равно она захочет узнать всю правду. Она на вид хрупкая, но у нее стальной стержень. Если бы я задумал держать насчет нее пари, что угодно мог бы прозакладывать, что она даже не вздрогнет и не вскрикнет. Тем более истерику не закатит. Она совсем из другого теста. Она позаботится скорее о тебе, чем о себе. Вот она какая, Сара Латрел».

Сара, будто прочитав его мысли, сказала:

– Вы были очень добры ко мне, майор Келли. Вам, должно быть, непросто было прийти ко мне с такой вестью.

Господи милостивый, вот уж леди так леди! «Хоть бы уж перестала наконец благодарить-то меня, – думал Келли. – Лучше бы в обморок упала или еще что, как обычно женщины в таких случаях поступают. Что угодно, только бы не сидела так спокойно, будто каменная. Это как-то неестественно. Это что же – все аристократы так себя ведут?» Нет, никогда ему не привыкнуть к этим чудным обычаям, когда проявление нормальных человеческих чувств считается дурными манерами. Им гораздо легче жилось бы, если бы они научились, как все другие люди, плакать и жалиться. Пускай пошумней бы тут стало, зато как-то по-людски. И самим легче. Не к добру эта деревянная вежливость. Что у нее в жилах – воск? Но Эд Хардин не стал бы тратить время на куклу восковую.

И угораздило же его пропасть на последнем вылете. Сейчас только его, Келли, экипаж с «Персика Джорджии» остался в первоначальном составе на всей базе Литл-Хеддингтон. Хардин летал на втором самолете, и половина его первого экипажа погибла. А теперь, может, уже и никого нет в живых. Неужто смерть их одолела?

Он поднялся, чтобы идти. Сара тоже встала.

– Слушайте, – сказал он почти грубо. – Вы меня хоть слышите? Если что станет известно, я сам приду и вам доложу.

Она улыбнулась. Мертвыми губами.

– Спасибо. Вы очень добры.

– Он просто пропал без вести. Так что есть надежда.

– Да. Надежда, – эхом отозвалась она. – Весьма признательна вам, майор Келли.

– Рад служить, – машинально ответил он, не сразу поняв, что сморозил глупость, и, попятившись, вышел из комнаты.

Войдя в гостиную, сэр Джордж застал Сару стоявшей у окна; взгляд ее был устремлен на озеро. Он приблизился к ней. Она будто обратилась в лед. Сэр Джордж осторожно взял ее руку, обхватив ее ладонями. Они постояли в молчании. Потом она сказала без всякого выражения: «Пойду пройдусь». Она отстранилась от него и, сохраняя обычную осанку, покинула комнату.