Восхождение мастера карт 2 (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте". Страница 13

Они принялись преследовать нас, точно чёрный шевелящийся ковёр со множеством сверкающих красных глаз. Их многоголосое тявканье отражалось от отвесных склонов, пугая лошадей.

Пора что-то предпринять… Я начал стрелять из револьверов. И мне даже не пришлось целиться. Зверей оказалось так много, что промахнуться было просто нереально. Каждая пуля обрывала чью-то жизнь, но животных данный факт не пугал.

— Бесполезно! — громко прохрипел я, торопливо заряжая оружие. — Тут нужен пулемёт.

— Кто нужен? — промяукала бледная Мелисса.

— Очень сильная магия, — протараторил я, с шумом вдыхая воздух.

— Вон! — ликующе крикнул Лаван. — Вон храм! Да он целый и там есть свет!

Я обернулся и увидел украшенный колоннами и статуями фасад, который в высоту имел метров пятнадцать. Он был вырезан прямо в отвесном склоне. Удобно-то как. Не надо крышу строить и внешние стены. Мне сразу же вспомнилась какая-то Петра… Что за Петра? Откуда я её знаю? Почему я её вспомнил?

Пришлось потрясти головой, прогоняя странные мысли. Сейчас были дела поважнее. Я оценил размер двустворчатых дверей из выбеленного годами дерева и пришёл к мысли, что наш фургон со свистом войдёт внутрь. Вот только бы нас пустили местные обитатели, которые зажгли внутри свет. Его было видно через два оконных проёма первого этажа.

Глава 7

Фургон жутко трясло, поэтому я чуть не вылетел из него, когда через передний борт перебрался на козлы. Уместил тут свою задницу и крикнул в ухо Лавана, чьи глаза от возбуждения горели, как две фары в ночи:

— Двери! Попытайся открыть двери храма, а я тут порулю!

— На! — передал мне вожжи одарённый.

Я схватил их, изо всех сил натянул и заорал:

— Тпру!

Лошади закрутили головами, издавая дикое, напуганное ржание, однако остановились. Лаван тотчас спрыгнул, подбежал к дверям и навалился на правую створку. Она со скрипом стала открываться под тихое шуршание песка, подающего тонкими струйками с потолка.

— Быстрее! — ударил по ушам визг Мелиссы, которая вертела головой, смотря то на воителя, то на приближающуюся орду хищников, щёлкающих челюстями.

— Кого именно ты подгоняешь? — сострила Азерра, пытаясь под юмором спрятать страх. Он корёжил её сочные губы и заставлял подрагивать ресницы.

— Ста-раюсь! — выдохнул одарённый.

Он уже открыл одну створку и стал бороться со второй. Но прежде чем она полностью отворилась, кони без моих понуканий рванули с места не хуже гоночного автомобиля. Они ворвались в храм, а за ними с жутким треском влетел фургон, который резко накренился. Я, будто пушинка, слетел с козел, упал на покрытый песком пол и покатился по нему. Мир завертелся перед моими вытаращенными глазами, а грудь словно сжал железный обруч.

Фургон же с шумом грохнулся набок. Громко заверещали девушки, и заржали кони. А я с кряхтением вскочил на ноги и заметил, что виной катастрофы стало сломавшееся колесо. Его остатки освещали три жаровни, в которых полыхали жёлтые языки пламени. Они стояли возле второй пары закрытых дверей, ведущих вглубь храма. А мы оказались в некоей гигантской прихожей.

Я повернул голову и глянул на парадные двери. К счастью, Лаван уже закрыл створки и запер их на здоровенный засов. Но оставались ещё два двухметровых, узких оконных проёма. Благо, они с внутренней стороны имели деревянные створки.

— Беги к правому окну! — хрипло крикнул я Лавану и с тревогой покосился на девчонок. Они на четвереньках выползли из опрокинувшегося фургона. На волосах Мелиссы вроде бы была кровь, но её такими травмами нынче не напугаешь. А вот у Азерры из носа явно капал красный компот, однако и она точно не погибнет от такого пустячка.

Между тем одарённый рванул не к тому окну, а к другому, но я не стал ему говорить, что это другое право, и ломанулся ко второму оконному проёму. Подбежал к нему и увидел сквозь него отвратительную морду. Оскаленная желтозубая пасть, красные, горящие лютой злобой глаза. Ну прямо бабка, попавшая в вагон метро в час-пик.

Мне захотелось перекреститься, но я вместо этого разрядил оба револьвера в пасть животного, уже сунувшего башку в оконный проём. Свинец выдул мозги из головы твари, после чего она замертво шлёпнулась возле стены храма. Но за ней уже выстроилась очередь из желающих попасть в храм. Пришлось действовать охренеть как быстро.

Я ещё никогда в жизни с такой скоростью не закрывал ставни. Раз-два — и толстая, деревянная ставня уже скрыла оконный проём, а ещё более толстый засов, запирая ставню, лёг в присобаченные к стенам железные держаки.

Ставню с той стороны тут же начали скрести крепкие когти. Но она вроде бы держалась. Тряслась и трещала, но держалась. А за засов я и вовсе не волновался. Его мог сломать только русский из анекдота.

У Лавана же сейчас происходила такая же фигня. Его ставню животные тоже пытались выломать. Да ещё и ворота принялись сотрясаться, из-за бросающихся на них тварей.

— Уходим! — громко крикнул я. И мой крик заметался под пятиметровым потолком, украшенным хрен пойми чем. Не разглядишь с таким скудным освещением.

— Здравая идея, — проворчала Азерра, которая вместе с Мелиссой распрягала четвёрку лошадей.

Лаван метнулся к закрытым дверям, но они вдруг сами приоткрылись и между створок проскользнул человек в коричневой монашеской сутане, подпоясанной верёвкой. Его лысина отражала свет огня, танцующего в жаровнях. А на высушенном годами лице царила целая гамма эмоций: страх, удивление, радость…

— Кто вы такие? — выдохнул он, держа лапки в широких рукавах.

— Путники. Весьма уставшие путники, за которыми гонятся какие-то твари, — быстро проговорил я, указал рукой на лежащий на боку фургон и добавил: — Извините, что мы вам тут насорили. Мы не со зла. И надеюсь, нас не угораздило совершить какое-то святотатство?

— Не угораздило, — заверил меня… э-э-э… ну пусть будет монах. Он испуганно посмотрел на сотрясающиеся входные двери и протараторил, приглашающе махнув нам высохшей рукой: — Идите за мной. И лошадок возьмите. В храме всем рады и всем найдётся место.

Монах изо всех сил навалился на створку, дабы пошире открыть её, и та стала медленно, со скрипом открываться. Лаван подскочил к старику и помог ему. Да так помог, что монах от неожиданности распластался на полу, когда одарённый дёрнул створку.

— Ничего, ничего, — закудахтал дедок, поднимаясь на ноги. Его колени трещали так отчётливо, словно под рясой ломались палки.

Я помог старику встать на ноги, а затем вместе с ним вошёл в большой зал с колоннами и вырезанными прямо из песчаника лавками. В дальнем конце помещения обосновалась четырёхметровая фигура пузатого мужика. Он сидел, скрестив ноги, а его щёки оказались раздуты, точно мужик изо всех сил дул куда-то перед собой. По-моему, это один из богов Ветра. Не помню, как его зовут. От него к дверям вели две шеренги жаровен, которые прекрасно освещали зал, но до потолка их свет не дотягивался. Но мне и не нужно было рассматривать оный.

Я пропустил мимо себя девчонок с лошадьми, а затем вместе с Лаваном торопливо закрыл двери на засов.

— Фух, — облегчённо выдохнул я и уселся на ближайшую лавку. — Кажется, мы в безопасности.

— Так и есть, юноша, — сказал старик и мелко покивал.

— Вы тут один-одинёшенек? — просипел Лаван, шумно сглотнул и покосился на двери. За ними ничего не было слышно. Звери уже проникли в «прихожую» или нет? Ну, даже если они уже там, то, скорее всего, ненадолго. Животные покрутятся немного в помещении, а потом свалят. У них явно не хватит мозгов, чтобы понять, где мы. Хотя есть запах…

— Давайте отойдём от дверей, — быстро произнёс я, встав с лавки.

— Да, один, — ответил-таки старик на вопрос Лавана, снова махнул нам рукой и повёл к двери, которая виднелась в конце зала. — Но ко мне порой заглядывают братья-храмовники. Наш основной храм далеко отсюда. А этот долгие годы был заброшен. Но мы решили его восстановить.

— Весьма вовремя решили, — проронила Азерра, внимательно озираясь и ведя за собой пару коней. Ещё две животины оказались на попечении Мелиссы, которая замыкала нашу процессию.