Новая Инквизиция 2 (СИ) - Злобин Михаил. Страница 57
Ух-х, как же меня передернуло от этих его откровений. Злобный, мелочный пьяница, зацикленный на собственной обиде. Каким причудливым образом в его голове уживались такие противоречивые по своей сути мысли? Значит, меня и мать колотить в прошлом он мог сколько душе угодно, но стоило разок двинуть ему, так эта скотина изволила оскорбиться! Господи, к тебе взываю! Дай мне сил, чтобы последний раз засветить по ненавистной пьяной морде кулаком! Позволь показать при всем честном народе, что я на самом деле думаю об этом гнилом пропойце! Ты уже спас меня от попадания в печь, так яви же последнее чудо! Разве я многого прошу?!
Да, это было бы очень эффектно. Так и представляю степень ошеломления свидетелей, которые увидят, как я звездану папаше по хлеборезке! Но как бы я не силился напрячься, мое тело не отзывалось. По крайней мере, мне так казалось…
— Ы-ы-ы, сука, ты чего?! — тембр голоса у отца внезапно изменился, а дыхание участилось, словно он увидел нечто крайне пугающее. — Лежи! Лежи! Не вздумай вставать! Не ходи за мной! Не ходи-и-и! Изы-ы-ыди!
Грянувший после этого переполох был значительно веселее, чем все предыдущие события. Не знаю, словил ли мой родитель «белочку» или у меня в самом деле получилось шевельнуться, поскольку сам я не почувствовал вообще ничего. Но очень хотелось верить, что мне удастся еще вернуться к жизни. Хотя безмолвствующий дар не прибавлял оптимизма.
Ну а пока я мог просто насладиться шумной суматохой, которую породил папаша. Он бегал и дико орал, повторяя только «Спаси и сохрани!» А остальные участники похорон за ним устроили целую охоту, пытаясь поймать и обездвижить. Женщины верещали, мужчины призывали к порядку, что-то постоянно падало и гремело, чей-то утробный голос ревел: «УБЕРИТЕ СМУТЬЯНА ИЗ ОБИТЕЛИ БОЖЬЕЙ!»
Если б я мог, то, клянусь, ржал бы во всю глотку. Но ничто не длится вечно, и перепившего папаню все же вывели из храма, ну или где я там сейчас находился. На этой веселой ноте, собственно, прощание и окончилось. Затем, насколько я мог судить, мой гроб накрыли крышкой, отрезая от меня дневной свет, а потом куда-то понесли.
После была длительная поездка, рокот двигателя, шум автострады, а через некоторое время они сменились тишиной и умиротворением зимнего кладбища. И вот уже тут состоялась самая помпезная часть моих проводов в царство мертвых. Гремел оркестр, звучали прощальные речи официальных лиц, бахали ружья почетного караула. Уж не знаю, показалось мне, или я в самом деле слышал кого-то удивительно похожего на нашего президента? Да не, наверное, померещилось. Сколько раз я был на похоронах сослуживцев, никогда его не встречал.
И вот ритуал подошел к концу. Мой гроб медленно закачался на стропах, шоркаясь углами об стенки свежевырытой могилы. Он опускался все ниже, словно лифт, увозящий меня из мира живых, пока не коснулся дна. А потом я услышал, как на крышку сверху упала первая горсть земли. За ней вторая. Третья… десятая.
Ну вот и все. Теперь Юрия Жарского официально не стало, а у меня даже не получается толком погрустить. Да и вообще мое сознание до сих пор не желало покидать чувство нереальности происходящего. Казалось, что я застрял в каком-то болезненном делирии, из которого никак не отыщу выхода.
Когда слой почвы окончательно отрезал от меня звуки наземного мира, оставив только тьму и безмолвие, я внутренне содрогнулся, осознав, что тишина пришла ко мне не одна. Ее нарушал жуткий нарастающий шепот, рождающийся прямо в моей голове. Он исходил будто бы отовсюду, наползал со всех сторон и смешивался в поражающее своей мрачностью бормотание. Мертвые… теперь я тоже слышал их призывы. И, должен признать, мне стало понятно, почему другие инфестаты с более чувствительным даром избегали посещения кладбищ. Безжизненный шорох сотен и сотен незримых голосов, складывающихся в шелестящую какофонию, буквально причинял мне боль.
Вычленить в таком белом шуме что-нибудь конкретное было столь же нереально, как если бы я одновременно включил тысячу радиостанций. И от мысли, что остаток дней, отмеренных моему заключенному в темницу мертвой плоти разуму, мне придется провести вот так, становилось очень страшно…
Признаюсь честно, я впал в такое отчаянье, что не увидел другого выхода, кроме как мысленно обратиться к единственному, в чьих силах меня спасти. К всевышнему. Я молился так истово, что своим внутренним голосом иной раз перекрикивал несмолкающий гам похороненных рядом со мной покойников. И продолжалось это очень и очень долго…
В конце концов, я просто мысленно хмыкнул, поняв, насколько жалко со стороны выглядела моя попытка призвать себе на помощь сурового и безразличного бога. Впору было посмеяться над своей наивной надеждой, но… небо услышало меня!
Зимой темнота опускается на город рано, и это просто замечательно, ведь во мраке слякотного вечера гораздо проще остаться незаметным и неузнанным. Примерно с такими мыслями таинственный посетитель шагал по кладбищу, старательно избегая пятен света, отбрасываемых фонарями, и плотно кутался в просторное шерстяное пальто.
Так-так, Факел должен быть похоронен во втором ряду от центральной аллеи. Очень престижное место, надо заметить! По соседству с почившими артистами, выдающимися деятелями и даже именитыми учеными. И совсем недалеко от входа, что тоже является немаловажным преимуществом. А то бродить впотьмах по огромному некрополю, слушая вопли мертвецов, удовольствие ниже среднего.
Укрытая плащом мужская фигура остановилась напротив свежей могилы, сплошь заваленной цветами и венками. Воровато оглядевшись, чтобы убедиться, что посторонних свидетелей поблизости не наблюдается, странный визитер переступил через временную ограду. Присев на корточки, он отодвинул рукой пышный ковер из пожухших на холоде цветов, и прислонил ладонь к сырой земле.
«Ну-с, приступим!» — с такой мыслью незнакомец обратился к своему дару и призвал на помощь некроэфир. Чернильная тьма колыхнулась, подаваясь на зов хозяина, и полилась во внешний мир. Своим касанием она добивала не до конца промороженные трупики брошенных на могилу растений и неспешно опускалась ниже. Мрак, подобно воде углублялся в почву, заполняя собой микроскопические ходы и полости, покуда не добрался до гроба. Если у ефрейтора Салманова вышло услышать из-под земли мертвого некроманта, то почему не получится у него?
Ощутив препятствие, инфестат сделал усилие, вдавливая черный туман внутрь могилы, сквозь щели между крышкой и колодой. Несколько мгновений, и он уже почувствовал, как темная энергия смерти обволакивает неподвижно лежащее тело похороненного инквизитора. Однако погибший штурмовик никак не отреагировал на происходящее, ни в ментальном плане, ни в физическом.
«Ну же, Факел!» — подумал таинственный визитер, перекачивая через себя огромные объемы некроэфира. «Дай хотя бы знак, что я не просто так теряю время и драгоценный запас!» Но ответа из-под земли так и не последовало.
В конечном итоге, некромант израсходовал две трети своего резерва впустую, не добившись никакого результата. Однако сдаваться после первой же неудачи он не собирался. У него не так уж много было вариантов добыть необходимую информацию для заказчика.
— Вот же падла, — проворчал себе под нос мужчина, поднимаясь с колена. — Придется опять идти на поклон к Широкову, чтоб как следует «подзарядиться…»
Да, жизни десятка-другого нелегалов могли очень существенно увеличить его долг перед бизнесменом. Но и они же дарили надежду на удачный исход мероприятия. На данном этапе вернуть к жизни Факела, получить от него ответы и снова похоронить казалось куда более посильной задачей, нежели разыскать неуловимого Валентинку.
Глава 28
Кап… кап… кап… кап-кап… кап… кап-кап-кап…
Единственный звук, которым меня терзал реальный мир, издавала просочившаяся в гроб вода. До конца не уверен, но, похоже, что я уже несколько дней лежал в этой ледяной ванне. Видимо, там, наверху, наступила небольшая оттепель. Может даже дождь прошел. Для московского января такое далеко не редкость. Или уже февраля? Ведь хрен знает, сколько я недель маринуюсь во влажной могиле…