Сваха для дракона (СИ) - Лисовская Лилия. Страница 40

– Что случилось? – Лоркан поцеловал руку престарелой матроне, которая познакомила его со своей праправнучкой, и подошел к Снорре ближе. Тихий шепот капитана донесся до меня шорохом морской пены:

– Касталиды. Привели свою дочь, высказывают требование ее тоже включить в список.

– Дочь? – Лоркан нахмурился, мучительно что-то вспоминая. – Разве у Касталидов не сыновья? Я точно помню, что принимал в гвардию близнецов из их рода.

Снорре покачал головой, поджимая губы:

– Дочь у них тоже есть. Хотел вас предупредить…

Воспользовавшись заминкой, я выглянула из-за плеча Лоркана. Они стояли в паре шагов – обыкновенная семейная пара, пришедшая на прием к Девятому Дракону. Таких здесь было несколько десятков, только…

– Я ни за что не включу ее в список, – прошипела я, зная, что Лоркан услышит. Он испытующе прищурился, вероятно, оценивая предел неповиновения, за который мне предстояло выйти. Снорре со вздохом кивнул:

– Вон, справа.

Лоркан медленно перевел взгляд выше и прерывисто выдохнул:

– Мерзавцы! Ей нет и десяти лет!

Он был совершенно прав, девочке из семьи Касталидов, вероятно, едва исполнилось восемь. Платье взрослого покроя, пускай и по размеру, смотрелось на ней нелепо и смешно; оно было предназначено для подчеркивания форм, которых у нее еще не было и в помине. А то, как она затравленно смотрела на мать – ослепительно красивую блондинку с хищной улыбкой, – не предвещало ничего хорошего. От меня не укрылась и чрезмерная сила, с которой светская красавица сжала кисть дочери, удерживая ту на месте.

– Леди Касталид, – Лоркан направился прямо к ней, минуя гостей, которые стояли ближе. Красавица расцвела от удовольствия. Суетливо поправила выбившийся из прически локон, сверкнула драгоценными камнями фамильного ожерелья, которые выгодно подчеркивало белизну кожи. Дочь она грубо выпихнула вперед, и у меня едва не разорвалось сердце, когда я увидела, что девочка вот-вот расплачется. Хорошенький носик покраснел, ресницы намокли. Ей бы еще в куклы играть да с подружками секретами делиться! Но нет, по желанию своей корыстной матери, она находилась здесь и с затаенным ужасом смотрела на взрослого мужчину, чьей женой ей предполагалось стать.

– Князь, я так счастлива вас видеть, – леди Касталид наклонилась, демонстрируя откровенный вырез платья и игнорируя мужа, выглядящего совершенно несчастным. Он беспомощно наблюдал, как его супруга буквально выставляет себя на показ, но Лоркан остался равнодушным к ее прелестям.

– У вас очаровательный ребенок, леди, – Лоркан взглянул на девочку сверху вниз и ободряюще потрепал ее по каштановым кудрям. Девочка всхлипнула и робко, неуверенно улыбнулась в ответ.

– Боюсь, мы не можем внести ее в список. Подрасти немного, ладно? Уверен, ты будешь настоящей красавицей!

Последние две реплики он адресовал девочке: присел рядом с ней на одно колено, чтобы заглянуть в глаза. Девчонка передумала плакать: вовсю улыбалась, застенчиво краснея. В невесты она не годилась, конечно, слишком уж мала, и это было очевидно всем вокруг. Но леди Касталид замерла на месте, не веря собственным ушам: ей отказали во всеуслышание. Дали понять, что ее ребенок – не подходит. “Какая дерзость!” – читалось на ее побледневшем от гнева лице. Злость стерла всю красоту, исказило черты лица, обнажая внутреннее уродство. Но возразить она не смела: едва открыла рот, как Снорре оттеснил ее в сторону, вежливо, но твердо уводя на другой конец поляны. За леди Касталид, захлебывающейся от яда, и ее дочерью обессиленно плелся ее муж: поникшие плечи, едва намечающаяся лысина на макушке и грустная, извиняющаяся улыбка.

– Проследи за ними, – распорядился Лоркан, когда Снорре вернулся на место, – что-то здесь нечисто.

– Она пытается продать дочь подороже, потому что по уши в долгах, – произнесла я в полголоса, не поднимая взгляда от списка. Лоркан и Снорре в изумлении обернулись в мою сторону, пришлось мысль развить чуть дальше, чем планировалось.

– Украшения на ней – не настоящие. Хорошая копия, не более того. Платье перекрашивалось и перешивалось несколько раз – у них нет денег купить новое, создает иллюзию достатка. А то, что супруг и слова не сказал, когда его дочь выставили сегодня, словно на аукцион, означает, что именно он виноват в плачевном финансовом состоянии семьи.

Лоркан ехидно ухмыльнулся:

– Надо же, леди Ималия, вы умеете не только ругаться с портными!

Кто бы сомневался, что ему уже пожаловались. Чувствуй я себя хоть сколько-нибудь виноватой, я возможно, смутилась бы или пыталась оправдаться, но я лишь отзеркалила его усмешку, чувствуя, как тревога отпускает меня:

– У меня масса талантов, мой князь.

Кажется, Девятый Дракон остался доволен моим ответом, но несчастная девочка Касталидов тревожила его сильнее, чем что-либо еще. В груди внезапно потеплело, когда я заметила, что он раз за разом находит глазами испуганного ребенка в толпе, которому здесь быть не положено, и обеспокоенно хмурится.

– Снорре, ты знаешь, что делать, – капитан отрывисто кивнул в ответ и скрылся в море гостей. Проводив за ним взглядом, я подумала, что в жизни Касталидов прибавится проблем.

– Если они пытались пристроить девочку ко мне в невесты, – отрывисто пояснил Лоркан мне лично, раздувая ноздри от едва сдерживаемого гнева, – они не остановятся на этом. Не хочу оказаться виновником очередной разрушенной жизни.

Я в изумлении приподняла брови: очередной? Но Лоркан уже прошагал мимо, заканчивая с приветствием. Только ощущение подвоха, второго дна, никуда не делось, а еще долго горчило на языке.

Август объявился, когда я напрочь забыла о его присутствии на балу. Мелькнул на одном конце поляны, щедро расточая слащавые улыбки. Протиснулся между официантами, смахивая с каждого подноса по бокалу игристого вина. Я едва успевала следить за его перемещениями, кровь в жилах то превращалась в колкий лед, замораживая меня изнутри, то вскипала, от чего я боялась прикасаться к платью, того и гляди – вспыхнет. Август нарезал по запруженной гостями лужайке, круги, с каждым из витков оказываясь все ближе и ближе. Я даже не притрагивалась к бокалу, который всучил мне в руки Снорре с призывом расслабиться, и терпеливо ожидала, пока Августу надоест играть в глупые игры.

– Ты совсем не изменилась, – прошептали за спиной, когда я тщетно пыталась выискать в толпе пшеничные, выгоревшие на солнце кудри, которые когда-то были черными как смоль.

– А ты, наоборот, постарел, – констатировала я, оборачиваясь. Конфетная красота Августа, которая с младых ногтей радовала окружающих, с возрастом выцвела, как тускнеет золото без надлежащего ухода. Замечание Августа не обидело, он презрительно выгнул бровь, оглядывая меня с головы до ног:

– Думал, ты давно уже сменила белый цвет на что-то более яркое.

– А я думала, тебя давно нашли в канаве с перерезанным горлом. Ходили такие слухи какое-то время.

– Для того, чтобы меня сразить, нужно что-то поострее твоего языка, Имзатиль.

Имя, произнесенное им с такой небрежностью, ударило меня под дых.

– Заткнись, – прошептала я, украдкой оглядываясь. К счастью, на лужайке громко играла музыка – начиналась танцевальная часть вечера. Несколько пар уже вальсировали в центре деревянного настила, звонким смехом приглашая остальных гостей присоединиться. Лоркан в отдалении беседовал с Вейлин, которая выглядела расстроенной. Боялась, что ее исключили из списка? Напрасно, ее имя до сих пор не было тронуто чернилами.

– О, так здесь никто понятия не имеет, кто ты? – Август облизнулся, предвкушая сладкую победу, но я сомневалась, что для него моя анонимность была сюрпризом. Как же он, сволочь, пронюхал?

Я натянуто улыбнулась проходящей мимо знакомой даме, томно обмахивающейся веером. После полуночи становилось душно, над головой, почти незаметные в сумерках, клубились грозовые тучи, предвещавшие скорую бурю. Но время еще было, никто из гостей и не думал разъезжаться.