Две Наташки и пришельцы (СИ) - Еремеева Рената. Страница 54

Видишь, с каждой стороны расположены лестницы. В сумме количество ступеней 365, столько же, сколько дней в земном году. А теперь попробуй похлопать в ладони.

Мэфос с ребяческой улыбкой выполнил мои прихоти. И тут же из черных окошек верхнего храма раздались ритмичные выкрики какой-то птицы.

– Э-ге-гей! Привет вам, майя! – сложив руки рупором, закричала я.

– Кхэ- кхэ-кхэээ! Кхэ-кхэ-кхэ кхау! Кхэ- кхэ-кхэээ! Кхэ-кхэ-кхэ кхау! – снова ответила мне птица. Или это акустика была так устроена, что многократно множила эхо любых звуков?

Мэфос, блеснув на меня глазами, тоже решил перекликнуться с той мистическим призраком.

– Акелуа, майя! – кинул он ввысь свое приветствие.

– Слышишь? Отвечает! По их верованиям, это священная птица кетцаль откликается на все шумы. Голубые и зеленые перья этой птицы украшали головы жрецов и правителей.

– Как странно… – удивился инопланетянин. – Жрецы с планеты Леа тоже носят в волосах птичьи перья.

– Знаешь, зачем я тебя сюда привела? Помнишь, ты мне говорил, что ты стыдишься, что у леаров есть такие собратья-сородичи, которые приносят в жертву богам инопланетных разумных существ. Вот и индейцы майя приносили человеческие жертвоприношения вон там, на верхней площадке пирамиды. Там у них алтарь.

– А они тоже это делали под влиянием шаманов?

– Представь себе, да! Когда-то бог окропил их прах кровью из своего мужского органа и подарил им священную энергию жизни. По верованиям майя и ацтеков боги нуждались в постоянной подпитке человеческой кровью. А поскольку индейцы в долгу у них, аборигены вынуждены подкармливать его собственной кровью. Это нужно для того, чтобы солнце светило, двигалось по небосклону, и чтобы мир полностью не погрузился во тьму.

Рассказывая Мэфосу об этом народе, я как будто сама видела это странную праздничную церемонию.

На площади возле храма Кукулькана собралось огромная толпа народа. На смуглых телах индейских мужчин, никакой одежды, кроме набедренной ленты, украшенной птичьими перьями, не было. Знатные люди (альмехены) демонстрировали свое высокое положение тиарами в виде птичьей головы в роскошном перьевом обрамлении. С широкополых шляп купцов тоже свешивались пышные хвосты из оперенья ярких тропических птиц. Набедренные повязки у знати были значительно богаче, чем у остальных, а на ногах, в отличие от босоногой бедноты, были сандалии из шкуры ягуара.

Женщины победнее были одеты в длинные рубахи без рукавов; более обеспеченные форсили в кружевных кофтах и в юбках, расшитых драгоценными каменьями и обильно украшенных бахромой из перьев.

И мужчины, и женщины отращивали длинные волосы и заплетали косы. Но прически дам были посложнее. Они обвивали их вокруг головы, и носили как корону, или укладывали более сложными конструкциями в виде пирамидок или рогов.

В этой же толпе было много военных. Они узнавались сразу по телам, обмазанных красной краской, а на головах у них красовались шлемы с ощеренными мордами зверей.

Богато одетые танцоры начинали праздник Благодарения богам. Под звуки флейты и барабанную дробь танцовщицы возжигали душистые благовония в больших каменных чашах. С высокой площадки на вершине пирамиды звучал речитатив и выкрики жрецов, обращенные к богам. Они рефреном повторялись в песнопениях певцов и подхватывались народом. Извивающиеся, как змеи, клубящиеся струйки дымов медленно поднимались к небу, донося до небес их молитвы.

А когда вслед за этим действом на подмостках появлялся бог Кукулькан с головой в виде оскаленной морды ягуара в ореоле роскошных изумрудных перьев птицы кетцаль, то публика и вовсе впадала в мистический экстаз. На спине у актера – шкура леопарда. На теле, выкрашенном в черный цвет, нарисованы белые кости скелета. Вокруг него вихрем несутся, кружатся и скачут звероголовые танцоры, коричневые тела которых раскрашены пятнами леопардовых мастей.

В знак всеобщего поклонения к «божеству Кукулькану» подводят актера с телом, окрашенным в голубой колер. Индейцы-майя хорошо понимают язык знаков, ведь синий цвет – это цвет Жертвы. И тут наступает торжественный кульминационный момент. Звенящие голоса певцов взлетают ввысь. Бешеный ритм барабанов усиливает напряжение. Вокруг Жертвы стеной загорается огненное кольцо. Это означает, что дар майя будет принят, и Солнце снова будет дарить человечеству свое Тепло, свой Свет, без которых нет жизни на Земле.

В финале представления четверо жрецов уводят по лестнице вверх уже не актера, изображающего Жертву, а реального человека. Вот он – герой священной церемонии! Вот он – спаситель Жизни! Толпа восторженно замирает.

Это достойнейший избранник племени. На смерть он идет добровольно, ведь принося себя в жертву, он обожествляется, а дух его отправляется на небеса – туда, где проживают божественные существа. У него фанатично горящие глаза и орлиный профиль. Чеканное лицо не выражает никаких эмоций, никто не должен знать, что ему больно и страшно. А чтобы все видели, что вскоре он вознесется к богам, тело жертвы сияет ярчайшей лазурью небес.

В верхнем храме так же, как на помосте возле храма, в каменных чашах горят огни. Жертву опаивают наркотиком и кладут на плоский камень. Пятеро жрецов в масках ягуров и орлов становятся вокруг него и начинается ритуальное кровопускание. Они прокалывают себе губы, щеки костяными шилами, обсидиановыми лезвиями наносят себе порезы на лицо и ягодицы, протыкают себе пенис и, испытывая жуткую боль, собирают стекающую кровь в керамические горшочки. Затем жрец с титулом Ах Кин, то есть принадлежащий Солнцу, смазывает свежей кровью статуи каменных и нефритовых идолов, питая их.

А самый сильный из служителей бога подходит к лежащей на алтаре жертве, делает разрез под его ребрами, засовывает туда руку и вырывает из грудной клетки еще бьющееся сердце. Сердце укладывают на жертвенное блюдо, чтобы продемонстрировать его народу. Обезглавленное тело сбрасывают вниз, и оно, оставляя кровавый след на ступенях священного храма, скатывается вниз под благоговейный вой толпы.

Правители тоже на виду у всех наносят себе увечья, насыщая животворящей энергией крови божественную вселенную и прося у высших духов процветания народу, которым они правят.

Обильное кровопускание обычно приводило жреца-провидца к галлюцинациям, и он мог разговаривать с богами, умоляя их быть добрее к людям, оберегать их от катастрофических ураганов, голода, неурожаев и от болезней.

Сквозь сплошной ковер тропических зарослей мы с Мэфи продирались от храма к храму по территории комплекса. И каждый новый храм предлагал свой ритуал узаконенного убийства.

У Пирамиды Воинов к голубой колонне, украшенной лазоревыми цветами, привязывали храброго бойца. Место, где билось его сердце, выделяли яркими красками, а все другие участки его тела становилось мишенью для расстрелов из луков. Умирал избранник мучительно, весь, как дикобраз, утыканный оперенными стрелами. Но, истекая кровью, он «утолял Жажду Солнца».

– Разве звезда, освещающая вашу планетарную систему, тоже угасает? Надо же… какое совпадение. Наши астрологи не говорили нам о том, что ваше Солнце умирает, – потрясенно спросил Мэфос, удивляя меня остротой своей эмоциональной реакции.

– Да нет, к счастью, Солнце, даже и не думает остывать. Жаль, что людей на планете уже не осталось, – с грустью улыбнулась я. – Но боги майя были невероятно кровожадны… Надо же придумать такое…

Одним из самых зрелищных ритуалов была игра в мяч «Пок-та-пок», напоминающая современный баскетбол. Участники его забрасывали в корзину каучуковый трехкилограммовый мяч, наращенный на человеческий череп. Капитану и всей выигравшей команде отсекали голову в Храме Орлов, а затем с великой почестью выставляли на всеобщее обозрение на Пирамиде Черепов.

– О! Сколько смертей в один день… Но ведь таким образом можно умертвить весь род и вырезать всех живых, – поразился инопланетянин, который так же, как все его сородичи, переживал по поводу вымирания собственной расы.