Дракон с отрезанными крыльями (СИ) - Эн Вера. Страница 17

Вилхе невольно вскрикнул, увидев столь близко неотвратимую беду, а Дарре в ту же секунду принял решение. Только один способ спастись пришел ему в голову. Дарре прыгнул в воду, одновременно впуская в душу драконью сущность.

Спину тут же обожгло жгучей болью, но Дарре приказал себе не обращать на нее внимания. Сгруппировался полумесяцем, прикрывая телом беззащитную посудину. Ему-то эти чудовищные рыбины не страшны: даже если врежутся, с места не сдвинут. А, если разум в их головах присутствует, так и вовсе отвернут: ни одна божья тварь не решалась нападать на драконов. Только бы хватило времени до того, как он потеряет над собой контроль. Морская вода терзала незаживающие раны, и боль сжирала, растекаясь по жилам, затмевая ум и подчиняя себе тело. Дарре слушал море, всплески, стараясь выдержать до последнего, обрести уверенность, что все рыбины прошли стороной. Но эту борьбу он проиграл. Боль накрыла с головой, и только инстинкт самосохранения обернул обратно в человека — как всегда, когда становилось совсем невыносимо, — и Дарре почувствовал, как погружается в морскую пучину. Глубоко внутри промелькнула мысль, что стоит пару раз взмахнуть руками и ногами — и он достигнет лодки и выберется из этой передряги, но сил на это уже не осталось. Сознание ушло вместе с последними крохами воздуха, и Дарре уже не почувствовал, как крепкие мальчишеские руки схватили его за волосы и потянули вверх…

Очнулся он на берегу, возле чадящего костра, укутанный в какое-то жесткое покрывало. Закашлялся, завозился, перекатываясь с саднящих до воя лопаток на бок, и только тут увидел Вилхе. Тот сидел на корточках у его изголовья и смотрел на Дарре полуживым от ужаса взглядом.

Видимо, Вилхе сумел как-то втащить его безжизненную тушку в лодку и потом переволочь ее на землю. Развел огонь, укрыл мокрого Дарре предусмотрительно захваченной на рыбалку теплой тканью. Рассчитался по полной. Чего тогда так смотрит? Дракона испугался? Бывает такое, ничего с этим не поделаешь.

— Врун! — неожиданно злобно заявил Вилхе и даже отпрянул назад, будто не желая находиться рядом со столь мерзким типом. — Все врешь! Зачем притворяешься, что говорить не умеешь?! Всех поверить заставил! Зачем тебе это?! Что ты задумал?!

На секунду Дарре решил, что названый брат с перепугу умом тронулся. Приподнялся озабоченно, подался вперед.

— Вилхе…

И вздрогнул, ошалев от вылетевших из горла звуков. Зажал обеими руками рот, не веря собственным ушам. Там, в темноте, болтаясь между двумя мирами, он, кажется, что-то бормотал, то ли зовя на помощь, то ли прося богов о милости. Возможно ли, что на самом деле он говорил это вслух? И что язык его слушался, и что звуки складывались в слова?..

— Да я…

— Ты врун! — припечатал Вилхе и сверкнул глазами. — А я, было, подумал… Почти поверил!.. Урод!..

И, развернувшись, он бегом припустил к дому.

Глава восьмая: Ласка

— Как долго ты собираешься запрещать Айлин навещать нашу семью? — довольно сурово поинтересовалась Ариана у сестры, которая взялась проводить ее до дома после посещения племянницы. — Почти два месяца прошло после ярмарки, а мы, как видишь, все живы и даже не поцарапаны. Может, пора перестать бояться Дарре?

Беанна раздраженно поморщилась.

— Может, ты позволишь мне самой решать этот вопрос? — с неприязнью поинтересовалась она. — Айлин все-таки моя дочь, и именно я за нее отвечаю. И пока не вижу оснований доверять твоему новому питомцу.

Ариана покачала головой. Переубедить сестру, если та что-то решила, было невозможно. Лишь время могло помочь в этой ситуации, разъяснив, кто из них двоих прав. Вот только племянницу было жалко: навещая ее в доме Эйнарда, Ариана слишком ясно видела, как больно ей от такого материнского решения, как скучает она по дяде с тетей и кузенам и как хочет познакомиться с Дарре. Ариана рассказывала ей о нем во всех подробностях, не жалея теплых красок, чтобы хоть как-то смягчить Беаннино наказание, но больше помочь ничем не могла: все-таки Айлин была не ее ребенком и не ей предстояло определять ее судьбу. Ариана поначалу возмущалась решением сестры, жарко уверяя ее в том, что Дарре не опасен и что Айлин в их доме ничего не угрожает, но всякий раз упиралась только в скептическое замечание Беанны о том, что у сестры нет ни доказательств, ни гарантий. А потом смирилась, решив, что именно так угодно богам, что они просто дают ей время спокойно привести Дарре в чувство и представить его Айлин не тем дикарем, каким она видела его на ярмарке, а вполне освоившимся юношей, который будет способен соответствовать давним мечтаниям племянницы.

В последнем, правда, Ариана совсем не была уверена. Уж слишком высоко Айлин вознесла драконов, почему-то решив, что все они похожи на Лила. В том, что муж у нее идеальный мужчина, Ариана не сомневалась, и гордилась, и восхищалась им. Но ведь драконы, как и люди, имеют разный характер и разные намерения, и то, что одному кажется естественным, другой не примет ни в каком виде. Вот и Дарре совсем не Лил. И пусть он изо всех сил старался на него равняться, собственный норов проявлял себя то там, то здесь, формируя его личность отнюдь не по заказу Айлин. Быть может, Беанну как раз поблагодарить следовало за подаренные дни? Все-таки у Дарре и так покуда впечатлений хватало; встреча с Айлин была бы сейчас лишней.

— Дарре не питомец, не называй его так, пожалуйста, — мягко, но бескомпромиссно попросила Ариана. — Он такой же человек, как мы с тобой, только пережил столько, что…

Беанна фыркнула, прерывая младшую сестру.

— Где-то я уже это слышала — и чуть ли не слово в слово, — заявила она и лукаво посмотрела на Ариану. Та поняла намек и улыбнулась.

— Так признай, что я оказалась права, — проговорила она. — И не строй из себя буку, а то, не ровен час, поверю.

Беанна махнула рукой и высказала ту же мысль про Лила и других драконов, что приходила в голову и Ариане, только в несколько ином свете.

— Кто его знает, этого мальчишку, что у него на уме после пережитого у людей, — закончила она. — Даже если намерения чистые, невозможно утверждать, что в один прекрасный момент он не опомнится и не задумается о мести. И вы станете первыми, кто попадет ему под горячую руку.

Ариана повела плечами.

— Так можно сказать про все на свете, — заметила она, — и всего на свете бояться. Спасибо, я это уже проходила.

Беанна вздохнула, но возражать не стала. Только негромко спросила:

— Он рассказывал, как жил? Откуда у него такие… раны?

Ариана покачала головой. Разве можно о таком спрашивать? Даже не бледней Дарре по десять раз на дню, явно не в силах отделаться от кошмарных воспоминаний, и не вскрикивай по ночам так, что сердце покрывалось льдом, и не стискивай до боли зубы всякий раз, когда смотрел в небо, она не посмела бы лезть ему в душу. То, что пережил этот мальчик, навсегда останется с ним. И Ариана могла только приложить все усилия, чтобы помочь ему прийти в себя и начать новую жизнь. К счастью, у нее были такие возможности.

— Он вообще пока немного говорит, — отстраненно сказала она. — Мне кажется, боится попасть впросак.

— Это мальчишка-то? — скептически усмехнулась Беанна, а Ариана вздохнула. Беанна внимательно посмотрела на сестру. — Не жалеешь? — вдруг поинтересовалась она. — Я не о спасении, конечно, а о том, что рискнула оставить его у себя. Только не говори, что у тебя не было выбора, — он есть всегда. И ты, по привычке, приняла самое трудное решение.

Ариана тепло улыбнулась — большего ответа Беанне не понадобилось. Она остановилась и обняла сестру за плечи.

— Не считай меня бездушной тварью — я тоже все понимаю, — негромко произнесла она. — Просто не хочу, чтобы Айлин чувствовала себя ненужной, — а тебе сейчас явно не до нее. Пусть лучше считает меня мегерой, тем более что это недалеко от истины, чем обидится на обожаемую тетю за невнимание. Вот расчухаетесь немного, потом и ждите гостей. Все придем, никто не побоится.