Дракон с отрезанными крыльями (СИ) - Эн Вера. Страница 19

Ариана повела плечами и попыталась было привлечь сына к себе, но тот вырвался, замотал взлохмаченной головой и снова уставился в пол.

— Я не заслуживаю, — сквозь сжатые зубы выговорил он. — Я обманул тебя… и оскорбил Дарре… после того, как он жизнью ради меня рискнул…

Этой истории Ариана не знала. Видела, конечно, что после рыбалки и Дарре, и Вилхе были сами не свои, но добиться связного ответа ни от одного из них не смогла и списала все на то, что Дарре начал говорить. Значит, не права была? Значит, что-то произошло?

Она снова притянула сына к себе и прижалась губами к его вкусно пахнущей макушке. Ойра, какое это, оказывается, наслаждение — и зачем Ариана лишала себя его в угоду каких-то мифов о воспитании настоящих мужчин? Успеют еще мужчины суровость свою миру явить. Не перед матерью. Не нужно ей это.

— Расскажи, — нежно попросила она, переждав все попытки Вилхе освободиться и услышав, как он шмыгнул носом. Ее ребенок. — Обещаю никому не открывать эту тайну.

— Это не тайна! — мотнул головой Вилхе и снова дернулся на свободу, но Ариана переупрямила и сейчас, чувствуя, как напряглось тело сына и желая только разделить с ним его беду. — На нас рыбы огромные в море напали, — наконец глухо проговорил он. — И Дарре оборотился, чтобы лодку защитить… и меня, наверное… А потом едва не утонул… Я думал, он плавать не умеет… А он от боли… сознание потерял… спасая меня… — он вздрогнул и вцепился в Арианино платье, а она только крепче сомкнула руки, не позволяя себе запаниковать и плюхнуться в ужас от услышанного. Почти месяц прошел с того момента, как она едва не потеряла обоих своих мальчиков, и только сейчас об этом узнала. Вот к чему приводят все эти игры в настоящих мужчин. Едва не доигрались!

— Это все в прошлом, — как можно убедительнее прошептала она, потом встала на колени и заглянула Вилхе в лицо. Увидела слезы на горевших щеках и снова притянула сына к себе. — Все в прошлом, родной мой! Я уверена, что Дарре не жалеет о том своем поступке.

— Я бы пожалел! — Вилхе сжал кулаки, сделав последнюю попытку отстраниться, но Ариана только качнула головой, и он вдруг обхватил ее за шею и беззвучно, как взрослый, расплакался. — Я… я уродом его назвал, когда Дарре говорить начал… Думал, он притворялся… А ему… так больно было… что даже… даже…

Ариана закрыла глаза, поражаясь, как много она упустила за какие-то пару недель. Некого было в этом винить, кроме самой себя: снова закрылась, как в детстве, посчитав себя героиней, взвалившей на плечи массу проблем. Да, с Дарре было нелегко: и дети его не сразу приняли, и сам он постоянно шугался, не зная, что делать и как себя вести. И забот перед зимой навалилась куча, и Ариана разрывалась, не зная, за что схватиться и где взять время, чтобы все успеть.

А Дарре спас жизнь ее сыну. Едва не распрощавшись со своей. И даже словом об этом не обмолвился, и взгляда говорящего не кинул — словно не считал это заслуживающим внимания делом. Но пусть он так понимал благодарность за освобождение от укротителя, Ариана ее понимала совсем иначе. И больше не станет этого стыдиться.

— Поговори с ним об этом, — посоветовала Ариана, — объясни. Дарре поймет, я уверена.

— Он уже понял, — всхлипнул Вилхе и тайком утер глаза. — Сказал, что не злится. Только это неправильно. Я его так обидел…

— Ты просто перепугался, родной, — растолковала Ариана своему чересчур ответственному сыну. — А про боль не знал — никто из нас не знал. Так что это мы с папой виноваты, а вовсе не ты или Дарре. Не бери на себя слишком много. Не нужно.

Вилхе еще какое-то время постоял у нее в объятиях, потом собрался с духом и сделал шаг назад. Ариана разомкнула руки.

— Извини, — неловко сказал он, снова прожигая взглядом пол. — Я вел себя, как… не как мужчина…

— Ты вел себя, как хороший сын, — улыбнулась Ариана и сжала обе его руки. — Мне было очень приятно, что ты меня обнял. Девочки такое любят, только не всегда могут попросить.

Вилхе поднял на нее взгляд, сверкнул глазами. Понял или не понял, но только улыбнулся совсем не по-детски.

— Мне тоже было приятно, — чуть покраснев, сообщил он и выскочил из комнаты быстрее, чем Ариана успела что-либо ответить. Она растроганно вздохнула и, поднявшись на ноги, присела на краешек кровати. После рассказа Вилхе даже разделяющее кровать и лавку расстояние казалось слишком большим. Сердце окончательно приняло в себя этого диковатого, но такого чудесного мальчишку. И только один вопрос хотела задать ему Ариана, когда он проснется.

— Можно я буду звать тебя Даром? — негромко спросила она, глядя в слегка шальные от сна глаза приемного сына. Дарре не сразу понял, что она имела в виду, но по наливающимся алой краской щекам Ариана догадалась, что он уловил главный смысл.

— Какой я дар? — пробормотал, отводя взгляд. — Одна сплошная неприятность.

Ариана качнула головой и погладила его по руке.

— Не бывает плохих детей, — сказала она. — Бывают только очень глупые родители.

Глава девятая: Ответственность

У Лила все валилось из рук. С того самого момента, как Ариана, не добившись от него путного объяснения, почему он не прервал пытку Дарре, хотя ясно видел, как тому тяжело, произнесла сакраментальную фразу:

«Это низко, Вилхе!» — и ушла спать к дочери в комнату. Лил даже не пытался остановить: оправдываться было нечем. От него действительно не укрылись страдания Дарре в образе дракона, и он действительно не попытался их остановить. Потому что должен был выяснить, как поведет себя приемыш в критической ситуации, слишком хорошо помня, что такое драконья ненависть. Потому что по-прежнему самой первой своей задачей видел защиту Арианы и детей и смертельно боялся, что из-за решения оставить Дарре в доме подвергает их опасности. И потому что, кажется, не справился с ответственностью, поддавшись самомнению и откусив слишком большой кусок пирога.

Что он мог сказать? Даже бессонная ночь, впервые за почти двенадцать лет проведенная без Арианы, не дала ответа на этот вопрос. Только болью перекатывала в груди навалившиеся одиночество и страх. Больше всего на свете он страшился рано или поздно разочаровать Ариану. И, видимо, накликал беду.

Отчаянно не хотелось верить в то, что Ариана ушла от него всерьез. Нелепая надежда, что она просто уложит дочь, оставшуюся в детской одну, потому что Вилхе пожелал отныне ночевать в комнате Дарре, а тот с радостью принял нового соседа, умерла уже за полночь, хотя тишина за стеной воцарилась на два часа раньше. Лил упорно ждал жену, поминутно разжимая стискивающиеся в кулаки пальцы и заставляя себя не верить в сказанные Арианой слова. Он никогда не думал, что собственное имя может звучать столь отвратительно. Ариана убедила воочию — так, что вряд ли он когда-нибудь захочет услышать его снова. Будто приговор зачитала: «Казнь путем побиения камнями». И каждое фраза потом, каждый взгляд был очередным снарядом, направленным в его беззащитное сердце. Защититься от Арианы Лил не мог. Только терпеть и надеяться каждый вечер, что она оттает, что захочет понять, что придет в их спальню, улыбнется, скажет что-нибудь ласковое.

Но боги не собирались так просто прерывать наказание. Каким бы баловнем судьбы Лил ни был, а, видимо, и их чаша терпения переполнилась. Он же просил Ивон, чтобы Ариана была счастлива. Почему вдруг решил, что это относится и к нему? Ариана вполне может быть счастлива и без него… Не ее вина, если Лил разочаровал жену. Да еще и не знает, что делать, чтобы хоть как-то исправить ситуацию.

Ариана не выносила их разлад дальше спальни, уверив детей, что перебралась к Ане в комнату, только чтобы той не было страшно одной, а в дневное время честно выполняла все свои обязанности и не давала ни единого повода заподозрить, что происходит на самом деле. А вот Лил даже глаза на нее поднять не мог. Не потому что было стыдно, а потому что до онемения боялся увидеть на ее лице равнодушие. Ариана умела уничтожать одним взглядом, и Лил на собственной шкуре испытал последствия ее немилости. Вот только искренне верил, что тот месячный ужас никогда больше не повторится. Ошибся. Теперь расплачивался за самоуверенность.