Дракон с отрезанными крыльями (СИ) - Эн Вера. Страница 5

— Главное — чтобы им не пришлось столкнуться с ненавистью драконьей, — хмыкнул Эйнард. — Мальчишка, может, и без сил… — тут он умолк под укоризненным взглядом Арианы. Махнул рукой и направился к выходу. Убеждать в чем-то этих двоих — все равно что головой об стену биться. Хорошо хоть детей додумались к Эйнарду с Беанной отослать: все безопаснее. Он всю дорогу к друзьям думал, как убедить их отправить дракона восвояси, но, увидев истерзанного мальчишку, отказался от таких замыслов. Не потому что перестал его опасаться, а потому как понял, что не сможет перебороть Арианину жалость. Да и парень без помощи погибнет сегодняшней же ночью. Потому Эйнард только напомнил себе о том, что Лил голыми руками трех волков уложил, и с более или менее спокойной совестью отправился обратно в госпиталь.

Лил снял с огня котелок с закипевшей водой и поставил его рядом с лавкой.

— До сих пор удивляюсь, как тебе удалось уговорить Вилхе переночевать у Беанны, — отвлекая внимание жены от грустных мыслей, заметил он. — Он же вбил себе в голову, что тебе требуется защита. Я был уверен, что он будет стоять на своем до последнего.

Ариана улыбнулась, гордясь сыном.

— Это не я, это Ана сказала, что не сделает без брата и шагу, — сообщила она. — И ему пришлось выбирать. А поскольку со мной остался другой защитник…

Лил усмехнулся и нежно поцеловал жену в висок.

— Совсем не боишься? — негромко спросил он. Ариана качнула головой и принялась отмывать мальчика-дракона.

— Я на ярмарке сегодня такого торговца странного встретила, — медленно проговорила она, словно все еще не веря в произошедшее. — Лил, я понимаю, что у богов масса забот и они не станут являться раз за разом… И я была уверена, что мне просто показалось… Пока не увидела этого мальчика. И не поняла, что получила предзнаменование. Не знаю, что он решит, когда поправится. Но мы с тобой обязаны ему помочь. Не потому, что ты тоже когда-то был драконом, и не потому, что так захотели Создатели…

— А потому, что ты лучшая женщина на свете, — с нескрываемым восхищением отозвался Лил. — Не объясняй, не нужно. Ты же не считаешь, что я мог отвернуться от этого мальчишки. Жалею только, что не угостил его хозяина плеткой. И не заставил сожрать все сто пятьдесят рольдингов прилюдно.

Ариана смешно наморщила нос, ни на секунду не поверив, что ее Лил на такое способен.

— Главное — что и документы на мальчика теперь у тебя, — заметила она. — А то — кто знает…

Лил кивнул и принялся готовить повязки. Он очень надеялся, что ни предостережения Эйнарда, ни оставленное им снотворное не понадобится, но не мог знать этого наверняка. Слишком сильно досталось спасенному парнишке от людей, чтобы он мог им доверять и не попытаться хоть как-то защититься. А единственным способом это сделать оставалось превращение в ящера. Сам Лил, во всяком случае, на его месте поступил бы именно так. И как ни доверял Создателям, а думал в первую очередь о безопасности Арианы. Она ведь не поймет, если он попросит ее запереться до поры в спальне: не такая у него жена, чтобы бросить его наедине со зверем. Да и мальчишку не оставит. Вон как бережно раны его омывает. Того и гляди, снова заплачет над горькой его судьбой.

— Как ты думаешь, он человеческую речь понимает? — неожиданно спросила Ариана, и Лил даже вздрогнул, выдернутый из собственных мыслей. Кое-как припомнил вопрос и кивнул.

— Драконы же от людей произошли, — ответил он. — Мы общаемся на том же языке. Просто люди не способны различать издаваемые ящерами звуки. А наши уши приспособлены к обеим ипостасям. Другое дело — что драконы не учат своих детей говорить в человеческом обличии. Когда мама нашла меня, я долго не мог выговаривать звуки. Даже не помню, как в итоге мне это удалось.

— Но тебе же тогда было всего пять лет, — заметила Ариана, — и ты впервые встретился с человеком. А этому мальчику уж точно не меньше двенадцати. И, судя по документам, он среди людей уже почти три года.

Лил вздохнул и покачал головой.

— Сомневаюсь, что у его хозяина было желание научить дракона разговаривать, — с горечью сказал он, и Ариана с трудом проглотила вставший в горле ком. Три года боли, издевательств, унижений. Что-то сделает этот мальчишка, когда проснется. И осуждать его будет не за что. Одна шея чего стоила. А уж про истерзанную спину и думать не хотелось.

Немало потребовалось им с Лилом времени, чтобы смыть с парнишки грязь и обработать раны. Оставленной Эйнардом баночки едва хватило на все отметины, и Ариана, накладывая остатки на прокушенную губу, снова не сдержала слез.

— Приготовлю целебный отвар, — пробормотала она, пряча от мужа мокрые глаза. — А ты пока перенеси его на кровать. Пусть отдохнет на мягком.

Лил понимающе кивнул и, осторожно взяв мальчика на руки, зашагал к лестнице на второй этаж. Несколько лет назад, еще до рождения дочери, они построили новый каменный дом взамен той развалюхи, что служила кровом еще Арианиной прабабке, и теперь помимо гостиной и двух спален в их распоряжении была еще кухня, совмещенная со столовой, и комната для гостей. Там-то Лил и уложил парнишку, а сам примостился рядом на лавке: оставлять драконьего детеныша без присмотра было не лучшей идеей.

Вскоре пришла и Ариана, неся в руках кружку с приготовленным отваром. Пропитала им чистый кусочек бинта и смочила пересохшие губы мальчика.

— Может, пойдешь отдохнуть? — неловко предложил Лил, заранее зная ответ и все же не в силах отказаться от привычной заботы о любимой жене. — Потом силы могут понадобиться. Да и дети скоро вернутся.

Ариана качнула головой и присела рядом с мужем. Прижалась щекой к его плечу.

— Беанна меня за это убьет, — непонятно сказала она, но Лил не стал уточнять. Слишком хорошо он помнил, как сам впервые увидел Ариану. И возникшие в секунду чувства помнил. И нежность, и восхищение, и отчаяние из-за абсолютной безнадежности. Не была для него загадкой причина сегодняшнего перевоплощения мальчишки. Когда не останавливает ни бесполезность такого поступка, ни неминуемая расплата за своеволие, потому что невозможно устоять перед женским взглядом. И, пожалуй, только он мог стать поводом для мальчишки остаться в доме спасителей и выжить. К сожалению, путь к сородичам ему заказан: в Драконью долину без крыльев не добраться, а в лесах в одиночку он долго не протянет. Попадет в очередную охотничью ловушку — и дело с концом. Но, если решит уйти, остановить его будет невозможно. Оставалось только надеяться…

— Она сама отдала тебе Айлин на воспитание, посвятив себя Эйнарду и лекарскому делу, — чуть жестко отозвался Лил. — И вряд ли имеет право на претензии: эту девочку любой другой можно в пример ставить и в части смелости, и в части способности к состраданию. И сегодня на ярмарке…

— Сегодня на ярмарке мне торговец сказал, что снова трудные времена настают, — совсем тихо проговорила Ариана. — И что все зависит только от нас. И потом велел на площадь пойти, потому что там все и начнется. Я… боюсь теперь сделать что-то не так. Одно дело — когда свою судьбу решаешь. Но когда…

— Посмотри на него, — прервал ее Лил и кивнул в сторону тяжело дышавшего парнишки. — Разве можно сомневаться в правильности нашего поступка? Какие тут варианты?

Ариана, будто следуя совету, долго вглядывалась в драконьего детеныша. Нет, сердце однозначно отвечало на вопрос Лила: оно было счастливо от того, что удалось спасти эту жизнь. И все же беспокойство точило изнутри. Что же имел в виду сегодняшний посланник? И что сделать, чтобы отвести беду?

— Все будет хорошо, — то ли для себя, то ли для Лила, то ли для мальчика прошептала Ариана. И в ту же секунду увидела, как открылись желтовато-серые глаза и как настороженно уставились на нее в напряженном ожидании…

Глава третья: Дарре

Дарре не хотел просыпаться. Во сне было его единственное утешение — без хозяина, без страха, без боли. Бесконечной боли, которая мучила, но никак не могла убить. Дарре ненавидел свое тело, способное выносить многодневный голод и совершенно безумные издевательства. Оно давно предало своего хозяина, принимая пытки и не позволяя оборвать их на корню. Сколько молитв о смерти послал Дарре Создателям, но так и не был услышан. Они отвернулись от него — давно, три года назад, когда заманили в человеческую ловушку и отдали на растерзание.