Роза песков (СИ) - Ром Полина. Страница 33

Сообразив, что чем дальше они будут удаляться от Джандара, тем более странно будет выглядеть их одежда. Она и предложила брату сменить гардероб.

Никакие уговоры не помогли, мальчишка надулся и отказался что-либо менять. Нариз плюнула и купила себе местный наряд – он был практичнее и удобнее, чем надоевший ей халат.

На следующей крупной стоянке, она снова поменяет одежду – как змея меняет шкуру. К тому моменту, как они доберутся до Гордеро, ее одежда ничем не будет отличаться от одежды местных.

А вот речевые особенности никуда не денутся. И у нее, и у брата будет достаточно экзотическая для столицы внешность, и, если они еще будут выделяться одеждой и манерами, да плюс к этому, говорить неграмотно – проблем не избежать. И Нариз это прекрасно понимала.

Судьбы гастрабайтеров нужно избегать всеми силами. В ту землю придется врастать так, чтобы через несколько лет все уже забыли, что брат и сестра приезжие. Скорее всего, им придется поменять даже имена на более привычные для столичных жителей. Но как это объяснить упертому балбесу? Нариз злилась на брата и про себя ругала его.

Кроме того, возникла еще одна проблема. Синцерия – страна, куда лежал их путь, столицей каковой и являлся Гордеро, тот самый центр цивилизации в этом мире, к которому она стремилась, располагалась на севере континента. Или не на севере…

С географией у Нариз всегда было худо, что в том мире, что в этом. Но, по аккуратным расспросам она знала, что там, в Синцерии зима гораздо более суровая и начинается она раньше. А здесь, в Сараганде время подходило к поздней осени. Так что мысль о том, что недурно бы утеплить кибитку, у нее появилась давно.

Выбрав время, когда хозяйка, отдав поварам распоряжение об обеде, села передохнуть на скамеечку под облетающим деревом, жмурясь и греясь в лучах уже не жаркого солнца, Нариз присела рядом и сказала:

-- Почтенная Хатиш, ехать нам с братом долго и далеко, места там холодные, а вы – женщина мудрая и опытная, у вас путники каждый день меняются. И вы так ловко всем управляете! Может, подскажите, кто из мастеров возьмется нашу кибитку утеплить? Да и вообще, за любой совет буду благодарна. Сами понимаете, если бы не нужда, не ехали бы мы с братом в чужие земли.

Хозяйка от ласковых речей не растаяла, только чуть иронично хмыкнула, оглядела Нариз с ног до головы, как бы оценивая, и ответила:

-- Сегодня вечером попроси Матара отвезти тебя к каретнику Нассару. Он работу на совесть сделает.

Поняв, что ее медовые речи нужного впечатления не произвели, Нариз, глядя прямо в глаза хозяйки, улыбнулась только уголками губ и ехидно-вежливо спросила:

-- А мальчика с конюшни нужно брать затем, чтобы почтенный Нассар не забыл вам процент положенный выплатить?

-- Ай-я! Это откуда ж ты такая сообразительная? -- интереса в глазах хозяйки прибавилось.

Нариз потупилась и, вполне осознанно давя на жалость, материнский инстинкт и добродушие женщины, тихим голосом начала врать. Она рассказала ту самую историю, которую они придумали с Гурузом -- про давно умершую мать, не слишком удачливого отца-лавочника, про то, что сейчас они с братом сироты, и она, как старшая, должна за всем смотреть и экономить.

-- Денег-то нам на путешествие до дома дяди – только-только осталось. Сами понимаете, -- вздохнула она, делясь своей «печалью».

В этот раз тактика оказалась более действенной. Помолчав и сочувственно покивав головой, хозяйка сказала:

-- Сироты значит… Молись почаще, девонька. Молись Эрине Милосердной – она к сиротам жалостлива. А ты, ежели хочешь, пока кибитку вашу отделывать будут, сходи и одежды теплой прикупи. Я тебя сейчас сама к хорошему мастеру свожу. Человек он богатый, овец гоняет в предгорье пасти. Ну, не сам, конечно, -- работники у него есть. А только ехать вам еще не одну рундину и одежда теплая очень скоро понадобится. А я тебе такой совет дам – как выберешь у него, что брать, цену не спрашивай просто так, а скажи: «Вижу я, что мастер вы изрядный, почтенный Фаджат, потому и торговаться не хочу – оскорбительно это для такого умельца, так что, хоть и небогата я, а верю, что честную цену вы сами назовете».

Хозяйка помолчала и добавила:

-- И уж тогда плати, сколько скажет – цена будет настоящая. Отец у него – иноземец, из Синцерии. И торговаться мастер Фаджат страсть, как не любит.

Потом недоуменно пожала плечами и, как бы извиняясь, добавила:

-- Почтенный, вроде, человек, а вот такая дурь у него от родителя, -- и даже слегка всплеснула руками, осуждая эту “дурь”.

Поход за меховой одеждой был скорый и удачный. Мастер, молчаливый мужчина вполне европейской наружности, вывалил перед ней не только кучу меховых мешков для сна, но и, махнув рукой на стены мастерской, предложил выбирать из огромного количества курток, шуб и плащей.

Покупки Нариз с помощью хозяйки совершила быстро и, уходя, от души поблагодарила хозяина. Конечно, это не невесомые куртки на синтетическом пухе, а весьма тяжелые и увесистые вещи. Их даже пошел провожать до постоялого двора слуга мастера – сами бы они такую тяжесть не уволокли. Но Нариз уже приценивалась к одежде на рынке и понимала, что цена мастера – действительно честная.

А вот в мастерской, где делали повозки, все прошло не так гладко. Пообещав Матару, подростку, который работал на конюшне, мелкую монетку, они с Гурузом поехали в мастерскую вместе. Брат просто не хотел оставаться в комнате один и скучать, а Нариз хотела попросить внести несколько изменений во внутреннюю конструкцию – просто для удобства.

Разумеется, все тайники с золотом они вычистили. Пришлось опустошить и сундуки. Сейчас комната, которую они снимали, напоминала собой склад.

Ехали не слишком долго, наконец, Матар сказал:

-- Вот сюда, в этот переулок.

Гуруз остался сторожить кибитку, а Нариз вошла в просторный двор вместе с Матаром – сперва надо договориться.

Двор действительно был довольно просторный, но заставлен двумя полусобранными конструкциями – будущими кибитками, возле которых, несмотря на позднее время, копошились еще четыре человека. Матар почтительно поклонился одному из них, полноватому мужчине лет сорока, и сказал:

-- Хозяйка Хатиш прислала постояльцев – кибитку им утеплить надо.

Нариз с любопытством осмотрела двор и, наконец, подняла глаза на мастера и чуть не вздрогнула – слишком уж он походил на ее жениха. И не столько внешностью, хотя и внешне они были похожи, сколько наглым, каким-то масленым взглядом.

-- Красивой девушке почему не помочь?! Матар, загоняй карету фаранды. Сделаю так, что любой ридгане не стыдно будет кататься!

-- Подожди, Матар, -- Нариз жестом остановила дернувшегося было мальчишку, -- сперва о цене договоримся, почтенный.

-- Можно и так, юная фаранда. Смотря, чем утеплять будем. Есть у меня и войлоки, есть и меха, а можно еще сверху сукном покрыть, ежели кто по-богатому хочет. Пойдем, красавица, посмотришь и сама выберешь. Все для тебя сделаю, довольна будешь! – мастер махнул рукой в сторону стоящего в глубине двора длинного низкого дома.

Своей интуиции Нариз всегда доверяла, и этот мужчина был ей неприятен – слишком липкий взгляд, насмешливое предложение обить кибитку мехами и сукном. По ее одежде видно, что она не из самых богатых клиентов, так что это предложение -- скорее насмешка. Неприятный человек, но раз хозяйка сказала, что хороший мастер, то придется договариваться с ним.

Внутри помещения с очень низким потолком стояли открытые полки и было довольно темно. Хозяин зажег масляную лампу и повел Нариз, показывая свои богатства – кипы овечьих шкур, свернутые в трубку войлоки, даже пара рулонов грубого, пахнущего овчиной сукна.

Торговалась Нариз долго и яростно. Два раза даже уходила со двора, но позволяла хозяину поймать себя за руку в воротах. Зато она точно знала, что цена, о которой они договорились совсем уж минимальная.

Конечно, она могла не мотать себе так нервы, и даже первоначальная цена, которую она в конце концов ополовинила, была ей вполне по карману, но моральное удовольствие от того, что она прогнула под себя неприятного человека, дорогого стоило.