Год трёх царей (СИ) - Касаткин Олег Николаевич. Страница 34
Затем войска прошли церемониальным маршем.
Георгий I поздравил войска с новыми знаменами и выразил надежду, что они и впредь поддержат боевую славу их полков. Старые знамена поместили в на хранение в Преображенскую церковь.
По случаю коронации была проведена амнистия, прощены долги казне, но широкой раздачи титулов и денег, а тем более земли и поместий против обыкновения не последовало. Правда было роздано сто пятьдесят с лишним тысяч бронзовых коронационных медалей. (На предложение придворных сделать их серебряными Георгий — как раз в очередной раз печально изучивший смету торжеств — сообщил что отец его ограничился бронзовыми медалями и он намерен следовать его примеру).
Праздники закончились — наступало время для тяжелой работы — ибо в какой другой стране — а в России все державное здание держится прежде всего на плечах монарха. И это не многим легче, чем было Атланту державшему «меднокованное» небо древних греков.
«Могучею, неудержимою волной понеслось из уст всех присутствующих неумолчное «ура!», когда появился на Красной площади русский Царь
…По наступлении восьми часов утра начался перезвон к водосвятию, а духовенство начало движение из Чудова Монастыря с Иконой Святого Алексея Митрополита и из Иверской часовни с Иконой Богоматери в Успенский собор. Духовенство Давыдовской пустыни направилось к Храму с Иконой Спасителя.
Войска кольцом окружили площадь, фронтоном к Храму. Возле помоста, обитого красным сукном, разместились знаменщики.
К половине десятого, когда начался Благовест, в западном притворе собрались Великие Княгини и Принцессы, к 10 часам прибыл Митрополит Иоаникий. Ровно в 10 часов загремели со стороны Кремля «ура», возвещавшие о приближении Его Императорского Величества.
Государь объехал войска, здороваясь с ними — в ответ раздавалось оглушительное «ура» войск и народа, покрывавшего улицы, крыши домов и противоположную набережную. Императорский кортеж торжественно въехал на Красную площадь. Многолетие Государю Императору и Царствующему дому было возвещено народу пальбой из орудий…»
…Блестящий кортеж, зубчатые стены Кремля, рыцарские доспехи кавалергардов, заводные лошади, покрытые шитыми тяжеловесными золотыми попонами с громадными двуглавыми орлами, литаврщики и оркестранты, наконец, несметная толпа народа — представляли живописнейшую картину и переносили вас воображением к давно минувшему времени… Прекрасны были кавалергарды и конногвардейцы в своих белых мундирах, в блестевших на солнце кирасах и золотых и серебряных приборах с рельефными орлами на касках. Превосходные лошади, блестящее вооружение, молодцеватый вид людей и минуты торжественного ожидания — все это невольно импонировало толпе, которая все возрастала вскоре положительно запрудила площадь.
«Впереди ехали жандармы, а затем драгуны псковского полка, шефом которого была вдовствующая императрица Мария Федоровна, казаки, кавалергарды в блестящих касках, увенчанных золотыми орлами, за ними следовал собственный конвой Его Императорского Величества в живописных ярко-красных черкесках.
Замыкали процессию депутации от азиатских народов, входивших в состав Российского государства. Император был верхом на коне светло-серой масти. У Иверской часовни при въезде на Красную площадь, он спешился и принял благословение митрополита.
В начале торжественного обряда коронации митрополит Новгородский обратился к государю с напутствием и предложил ему прочитать Символ Веры, что Его Величество и исполнил. Митрополиты поднесли императору порфиру и бриллиантовую цепь ордена Св. Андрея Первозванного. При возложении порфиры император преклонил главу, а первенствующий митрополит осенил Его Величество крестным знамением и, возложив на голову монарха крестообразно руки, прочитал св. молитвы…»
«24 августа Император принимал поздравления от земств и городов, дипломатического корпуса и духовенства.
25 августа поздравления приносились военными, лицами придворного круга и чинами первых четырех классов.
26 августа император принимал поздравления от дам первых шести классов, супруг и дочерей потомственных дворян.
Вечером в Большом театре состоялся парадный спектакль — опера «Жизнь за Царя».
Теперь поздравления приносили придворные чины и кавалеры, гражданские чины 4-х классов, потомственные дворяне и иные особы, имеющие приезд ко двору.
В 7 часов 5 минут Его Величество сошли в нижний этаж Петровского Дворца. На парадной лестнице их ждала коронационная комиссия, которой Георгий I выразил особую благодарность. На крыльце Император принял хлеб-соль от подрядчиков, работавших на коронационных торжествах. Затем Его Императорское Величество сели в карету и экипажи тронулись к Смоленскому вокзалу, при громких благословениях и кликах огромной толпы народа. На платформе Его Величество и сопровождающих лиц ожидал генерал-губернатор, поднесший Вдовствующей Императрице Марии Фёдоровне роскошный букет.
Государь Император, прощаясь, многим подал руку. Поезд отправился в 7 часов 30 минут…
— Вы хотели меня видеть господин Ванновский? Присаживайтесь…
Министр с достоинством опустился в кресло напротив стола.
— Надеюсь — вы не принесли каких то неприятных новостей? — Георгий машинально пролистнул блокнот.
— Слава Богу — по моей части все благополучно… — министр как ему показалось сомневался — начинать ли разговор. Я пришел если так можно по личному вопросу. Я полагаю вам, Ваше Величество будет небезынтересно узнать мое мнение… по вопросу суда над господином Посьетом и другими обвиняемым по делу 17 октября.
— Вот как? — Георгий заинтересовался. И что вы имеете мне сказать по сему вопросу?
— Я… хочу спросить вас, ваше величество, — Ванновский за отрешенным спокойствием прятал волнение — вы намерены добиваться обвинительного приговора? Вы и… августейшая Семья?
— А ваше какое дело? — захотел осведомится император но сдержался.
— Я полагаю что процесс следует довести до конца — раз уж он начат… — неопределенно бросил он. Не надо очертя голову бросаться в атаку — тем более на подчиненного.
Вы ведь в конечном итоге не сразу но согласились с отдачей их под суд? Что до приговора — его вынесу не я а судьи…
Ванновский промолчал с полминуты..
— Государь — начал он. Я готов понять ваш чувства — и чувства царствующей Семьи — но прошу меня простить — это дело уже не семейное а государственное!
Для государства — для державы — поправился он зачем то, — будет лучше если бы все кончилось актом амнистии. Любой из этих людей до того дня выполнял свой долг как мог — в нашей действительности… Адмирал Посьет — благородный человек принесший немало пользы России — и в конце концов ему не так много осталось… Уже одно то что он стал пусть и косвенной причиной гибели своего царя — есть наказание для такого человека жутче цепей и ссылки!
— И что же вы считаете нужным применить к…обвиняемым? — сухо бросил монарх.
— Увольнение, выговор, опала…
— И все? — невольно переспросил Георгий.
— И все! — согласно кивнул Ванновский. Мне кажется государь как видится мне я имею право просить об этом — ибо был с вами в тот день…
— И вас не смущает Петр Семенович что вы сам могли разделить судьбу любого из погибших…или моего старшего брата?
Сказал он это просто от души — но если бы и думал смутить старого служаку, то ошибся.
— Ваше Величество — я осознаю это более чем другой — как побывавший на трех войнах. Но именно как военный, как офицер я знаю что смерть может придти не спросясь…